Марьян замолчал, уставившись на свои ладони.
– Это плохо, – тихо заметил Матвей.
Глава десятая. Матвей
1
– Это плохо. – Матвей еле выдавил из себя два слова и замолчал, глядя на смуглые пальцы Марьяна.
Сил посмотреть в глаза другу не было. Конечно, Матвей не дружил с ним так крепко и тесно, как с Мирославой, но совсем недавно они оба бились плечом к плечу, и Марьян встал на его защиту без всяких сомнений. Марьян всегда был честным и храбрым.
И подвел его именно Матвей.
Если бы Желанная сгорела тогда в дедовской печи вместе с альбомом, если бы она превратилась в пепел! А вместо этого клятая книга попала в руки неизвестных людей, которые записали в ней свои страшные, жуткие желания.
И зачем только Матвей решился оставить этот мерзкий артефакт?
А с другой стороны… Ведь прадед тоже ее не сжег. И его желания – три его желания – записаны на хрупких желтых страницах. Три желания. Всегда только три, потому что четвертое желание убьет Ведьмака. Так сказала старая Марыся Данилевская.
Почему Стефан не уничтожил книгу? Почему оставил себе возможность записать последнее желание? Теперь Матвей не узнает.
Слишком поздно.
– Ты как-то рассказывал, что твой прадед обращался к Третьему клану Варты за помощью, когда травил Розу и ее отца. Это так?
Ты знаешь, к кому он обращался? – спросил вдруг Матвей, поднимая голову.
– Этого я не знаю. Таких подробностей мой дедушка не рассказывал.
– Желанной владел твой дедушка? Перед тем, как отдать тебе?
– Брат моего деда, если быть точным, – пояснил Марьян. – Он так и не женился. Умер два года назад, и книга перешла ко мне. Кидали жребий между мной и Михаилом. Выпало мне.
– Третий клан – долгожители. Возможно, это была мать нынешней Марыси Данилевской. Старая пани знает гораздо больше, чем рассказывает.
– Это ты к чему? – не понял Марьян.
– Я думаю, мой прадед не уничтожил книгу, потому что… – Матвей задумался, посмотрел на Снежану, которая наполняла чайник водой, и закончил фразу: – Потому что так просто книгу не сжечь. Нельзя снять родовое проклятие, уничтожив книгу. Поэтому мой прадед и прятал ее в хижине. А хижину охраняет чучело медведя. Сила Чугайстера.
– Зачем ты ее достал?
– Скарбник велел. А я тогда остался совсем один и очень боялся этого кота. – Матвей бросил взгляд на свернувшегося Скарбника, и тот поднял голову, пошевелил ушами, и желтые наглые глаза его хищно блеснули.
– Если бы не я, ты бы был мертв, мальчик, – прошипел кот. – Ты совершенно забыл, чем мне обязан.
– У каждой семьи, входящей в кланы Варты, свое проклятие. Каждая владеет определенной силой, но за это приходится платить, – проговорил Марьян, поднимаясь. – Я, пожалуй, поеду. Поставлю еще одну свечку в церкви Петра и Павла. А завтра попробую созвониться со старшими из клана и договориться о совете. Прежде чем устроить облаву, надо посоветоваться с опытными людьми. Найти божка Хвыри будет непросто.
– Марьян, подожди. – Мирослава схватила своего парня за руку. – Может, останешься и поужинаешь?
– Мне надо ехать. Я не уверен, что это… Эта тварь не явится ко мне сегодня вечером. Те двое парней остались живы, и желание, записанное в Желанной, не выполнено. Такого не бывало уже очень давно. Если вообще когда-нибудь случалось. Поэтому я лучше поеду.
– Тогда я с тобой.
– Нет. Мирослава, нет! – Марьян отшатнулся от девчонки, словно она была жарко пылавшим огнем. – Ты тоже записана в этой книге! Когда это находит… забывается все, даже самое дорогое. Ничего не остается, кроме ненависти.
– Но что ты будешь делать, если это снова начнется? Если этот… дух Желанной снова окажется рядом? – не унималась Мирослава.
– Ничего. Тогда я не смогу ничего сделать, – коротко ответил Марьян и отвернулся.
– Тогда я тоже поеду домой, – пробормотала поникшая Мирослава и схватилась за свой рюкзак.
– Оставайся с Матвеем. – Марьян взял девушку за руку и заглянул ей в лицо. – Тебе лучше остаться с Матвеем. Он защитит тебя, если что. Даже от меня.
– От тебя не защитит никто, – сказал ему Матвей.
2
Вряд ли Матвей сумеет одолеть Марьяна, если тот вдруг окажется захвачен духом Желанной. Против такой силы ему не выстоять.
Но вслух Матвей не стал об этом упоминать. Он промолчал, прислушиваясь к тому, как закрывается калитка, потом сказал, что устал и пора отдыхать. Забрался в душ и долго стоял под горячей водой, стараясь ни о чем не думать. Возможно, этой ночью получится поспать. Он рано встал, и день выдался насыщенный, даже слишком. Поэтому вполне логично сейчас провалиться в сон и не думать совершенно ни о чем. Хотя бы до утра.
Но во сне Матвей снова стал медведем. Громадным, кровожадным чудовищем, которое охотилось на своих врагов. Кто эти враги, понять было невозможно. Никаких четких мыслей, никакого ясного представления о действительности. Только инстинкт, который вел и вел куда-то на юго-восток, в дремучие леса, сквозь колючие кусты, по тропинкам, засыпанным прелой листвой и сухим валежником. Тишина лишь подстегивала звериные инстинкты, и медведь прислушивался к малейшим звукам, принюхивался даже к еле заметным запахам. Он знал, куда надо двигаться, и пробирался через лес с неумолимой решимостью. А когда доберется, он будет терзать, разрывать на части, макать клыки в кровь – горячую человеческую кровь! – и пить ее с торжеством победителя.
Запах дыма ворвался в тугой клубок лесных запахов и четкой нотой зазвучал в осенней тишине. Дым из трубы. Кто-то топит свой дом березовыми и осиновыми дровами. Еще немного пройти, и вот оно, человеческое жилье. Высокая крыша, кирпичные трубы. Глухой забор.
Запах этого жилья – запах машины, бензина, людей и готовящейся еды – буквально вывел из себя. Медведь поднялся на задние лапы и заревел, полный злобы и бешенства.
Он добрался до своих врагов!
3
Матвей проснулся, чувствуя, что в его теле трепещет каждая жилка и дрожит каждая венка. Мышцы ног болели так, словно он в действительности прошел половину леса, а в ушах все еще звучал собственный рык. Может, он рычал наяву?
