– И кем ты будешь работать? – усмехался Макс. – Грузчиком в маркете?
– У родни свой магазинчик. Им нужен помощник. И в Чехии, если хочешь знать, все делают роботы. Управлять роботом-погрузчиком, сидеть себе на одном месте, жевать жвачку и следить, чтобы робот все сделал как надо. Хорошая работа.
– Фантазируй. А на самом деле у твоего дяди ферма с клубникой, и ты будешь ползать на карачках и собирать ягодки для своего дяди, – подначивал его Макс.
– А ты будешь бегать до седьмого пота со шлангами, а твои родители будут тебе деньги давать на взятки, чтобы ты зачеты все сдал, – не сдавался Костя.
Снежанка лишь улыбалась, слушая болтовню этих двоих.
Вот так и получилось, что у нее появились новые друзья. Пара встреч в дешевых кафешках, и Костя полез с поцелуями, а Снежанка не возражала. Это были первые поцелуи «по-настоящему», как казалось ей, ведь с Богданом отношения строились на привороте, о котором и вспоминать было страшно. А тут она нравилась Косте, да и самой себе стала нравиться. Мирка уже не зудела над ухом о любви к шоколаду и слишком большой попе, маминых пирогов не стало, и Снежанка вдруг обнаружила, что за пару месяцев скинула вес. Завтраки из овсянки и ягод и борщи на обед сделали свое дело, и вот пару недель назад она влезла в размер S и могла теперь демонстрировать Косте стройную фигурку. Это было приятно и здорово, и Снежанка старалась принарядиться на их встречи.
А потом Костя предложил интим. Как-то вечером, когда они сидели в парке на скамейке и целовались, руки парня вдруг оказались на талии Снежаны, он прижал девушку к себе и горячо зашептал на ухо:
– Ты серденько мое, зоренька моя. Давай ко мне сегодня вечером? Или завтра. Родители уехали, я в квартире один. Знаешь, как нам будет хорошо?
Снежанку словно по башке стукнули. Она отстранилась, глянула в серые серьезные глаза Кости и вскочила со скамейки.
– Ты чего? – насупилась она. – Мы не будем этим заниматься. Нет, не в школе.
– Так я и не предлагаю делать это в школе, серденько, – нежно пел Костя, подвигаясь к ней поближе. – Я же говорю, родителей у меня нет дома и не будет еще пару дней. Надо воспользоваться возможностью.
– Не надо! – Снежана нахмурилась, схватила свой джинсовый пиджак, который висел на спинке скамейки, и сердито глянула на парня. – Никакого интима. Никакого секса.
– Ты чего? Ты же взрослая, и матери у тебя нет, чтобы отругать. Ты сама себе хозяйка, можешь делать все что угодно. Ты мне нравишься, Снежанка. Я люблю тебя, понимаешь?
– Если любишь, тогда не будешь думать о сексе со мной.
– Это глупо. А зачем тогда встречаться? – не понял Костя.
– А ты встречался ради секса?
– Я встречался ради любви. А любовь, серденько, включает в себя не только поцелуи. Тебе понравится, поверь. Если любишь меня, тогда согласишься.
– Значит, я тебя не люблю, – отрезала Снежанка и решительно направилась к выходу из парка.
Костя за ней не пошел.
2
Сидя в тот вечер дома в своей розовой комнатке, Снежанка как никогда ощутила собственное одиночество. Пани Святослава пришла поздно – управление гостиницей и рестораном занимало слишком много времени, заглянула к девочке, пожелала спокойной ночи и удалилась к себе.
В доме было тихо и тепло. Топились теплые полы, которые были настелены по всему дому, и временами Снежанке становилось душно. Она распахивала окно и втягивала в себя прохладный осенний воздух. Розы в саду пани Святославы давно облетели, сливы и яблони стояли голые и казались кривоватыми уродцами. И лишь рябина радовала глаз яркими красными ягодами. Впрочем, в осенних промозглых сумерках Снежана не могла рассмотреть рябиновые ягоды и лишь щурилась да пыталась услышать далекий шум машин, несущихся по шоссе.
Поговорить было не с кем, и оставался только «Инстаграм».
А там коварный Костя выложил фотки с новой девушкой – какой-то Оксаной из соседней школы. У Оксаны была длинная русая коса, курносый нос и пухлые красные губы. Снежана смотрела на фотку, сделанную в «Шоколадной майстерне», и чувствовала, что с ресниц вот-вот сорвутся горючие слезы.
Ну почему такая несправедливость? Почему ее никто не любит?
Мирославу вон любят все. Матвей с нее глаз не сводит, Марьян носится как со старинной драгоценностью, и даже пани Святослава каждый вечер звонит и спрашивает, не хочет ли Мируся приехать на выходные и что ей передать вкусненького. Может, сделать вареничков? Или котлеток?
Мирослава не ест вареников, она вообще плохо относится к продуктам из теста, Снежанка это знала давным-давно и легко угадывала ответы сестры. Нет, она не сможет приехать, и передавать ничего не надо, у нее достаточно продуктов. Она может приготовить сама себе или в конце концов купить что-нибудь в кафешке. И вообще она много не ест, ей хватает.
Пани Святослава вздыхала и причитала, что девочка совсем похудеет с этой учебой. Разве можно так себя напрягать?
Снежанка не сомневалась, что учеба сестру как раз таки не напрягает. Ей все дается легко, этой Мирославе, она просто баловень судьбы, девочка удачи. Парни, деньги, учеба.
А ей, Снежанке, только и остается, что сидеть одной в комнате и грустить. И даже матери рядом нет, чтобы пошутить, поболтать – да просто накричать, в конце концов. Хоть какое-то общение…
И потому, когда Костя вдруг неожиданно прислал сообщение, Снежана тут же ответила. Придет ли она сегодня вечером в парк, на ту самую скамейку, где они в последний раз встречались? Конечно, придет.
«Надо поговорить», – написал Костя. И Снежанка, окрыленная надеждой, сорвалась с места. Накинула джинсовку, быстро зашнуровала кроссовки и понеслась в темный осенний вечер.
3
Костя был не один. Около него сидели еще два парня, которых Снежана никогда в жизни не видела. Фонарь освещал выложенный брусчаткой пятачок около скамейки, но лица незнакомцев оставались в тени.
– Привет, серденько, – весело сказал Костя, и от него пахнуло перегаром.
– Привет, – пробормотала Снежана. – Зачем звал?
– Так, посидим, поговорим. Вот и друзья мои со мною. Садись с нами, серденько. Какая ты красивая, как роза в саду. Не бойся, зоренька, не бойся, иди ко мне…
Костя умел говорить ласково, по-книжному, он в совершенстве владел особенным искусством произносить слова медленно и проникновенно, трогая сердце, и Снежанка застыла, опасливо поглядывая на ухмыляющихся незнакомцев.
– О чем говорить будем?
– О тебе. Иди к нам, – растекся в улыбке Костя.
