Я знала, что давно и крепко втрескалась в Марьяна. Но почему? Этого я понять не могла. Не было каких-то особых причин, чтобы любить именно его. Да, он красивый, сильный и загадочный. Но еще – опасный, проклятый и страшный.
Любить Богдана, например, было бы гораздо безопаснее. Богдан тоже красивый и умный. И – никаких тайн, секретов и проклятий. С ним у меня сложилась бы спокойная и интересная жизнь. Учеба, поездки за рубеж, интересная работа. Потом – покупка дома и машины, дети. Парочка славных мальчиков или парочка девочек. Чем плохо?
Все предсказуемо и славно. Не то что с Марьяном.
Марьян – как недавний пожар в лесу. Никогда не знаешь, когда вспыхнет и как ярко разгорится. А его проклятие – его Желанная – делает любую семью с ним невозможной. Ведь потом проклятие Желанной перейдет к нашим детям.
Хотим ли мы для своих детей такой судьбы? Хотела бы я, чтобы мой сын вырос и стал убивать, выполняя приказы того, кто овладеет книгой?
Ни за что!
И тем не менее я здесь, в этом маленьком уютном домике, спрятанном в самом сердце леса, и ни за что не уйду отсюда. Просто не могу уйти, и все. Словно часть моего сердца перешла к Марьяну, и я уже не могу оставить половину себя самой.
С этим бесполезно спорить. Любовь – совершенно нелогичная штука, и лучше даже не пытаться понять ее умом. Потому я с уверенностью могу себе сказать, что Марьян – моя судьба. И так тому и быть.
После йогурта я слопала несколько кусков колбасы и парочку бананов. Гренки оставила Марьяну. Потом выпила горького черного кофе и пошла в комнату, где все еще спал мой парень. Легла рядом, обняла его и вздохнула.
Он сонно шевельнулся, тоже обнял меня – от забинтованных рук пахло лекарством. Какое-то время мы лежали в совершенной тишине, и меня начал охватывать сон, как вдруг зазвонил телефон Марьяна. Он разрывался бешеной мелодией – это была леди Гага с ее «Бэд романс», – и мы оба подскочили как ошпаренные.
– Да, я слушаю, – ответил Марьян. – Что случилось?
А когда разговор был закончен, он поднялся и велел собираться.
– Что-то с Матвеем. Будто заболел, но непонятно. Это сестра твоя звонила. Говорит, что его рвет весь вечер, и он горячий, и вообще совершенно больной. Говорит, что он только что собрался и куда-то ушел.
– И что? – не поняла я.
– Пошли, надо его найти. Я же говорю, что с Матвеем что-то происходит. У нас есть еда? Хоть что-нибудь закинуть.
– А кто отвезет? – поинтересовалась я, натягивая носки.
– Моя «Волга» стоит за домом. На ней и поедем.
Глава восьмая. Матвей
1
Ты должен знать, сын мой Врацек, это я виноват в том, что в мир пришло великое зло. И началось оно не с сына Дануси и Юрека Луши. Мы, польская шляхта, приехали в этот городок вслед за Станиславом Сомко, польским магнатом, желающим служить Богу. Но оказалось, что в здешних местах правят кланы ведьм. Эти порождения тьмы имели необыкновенную власть над людьми. Их боялись, им приносили дань в виде денег и животных, и никто в окрестных селах не смел противостоять ведьмам.
Станислав Сомко всегда был верен Церкви, поэтому он и несколько шляхтичей поклялись, что будут служить святой Церкви и бороться с силами тьмы. Вот тогда отец Теодор и помолился над серебряными крестиками, чтобы обрели они силу сражаться с духами тьмы и одолевать дьявола.
Нам пришлось нелегко. Ведьмы обладали огромной властью, и мало кто мог сразиться с ними. Нас было пятеро рыцарей Церкви, включая Станислава Сомко, и мы служили Богу, не опуская мечей. Мы сжигали проклятых ведьм, убивали их детей и скотину и очищали место, на котором должны были жить мы и наши потомки.
Василь, сын моей Дануси, между тем вырос. В четырнадцать лет он стал выше меня и в плечах раздался так, что люди принимали его за вполне взрослого мужчину, хотя борода еще не росла. Был он смуглым, голубоглазым и невероятно красивым.
В городке много ходило разговоров о его горячем нраве и неумной злой силе. Во всех драках он выходил победителем, и немало хлопцев из окрестных сел ходили в синяках после драки с ним. Однажды мне понадобилась его помощь. За лесом и холмом, в маленьком болотце завелась нечисть. Говорили, что зашло туда стадо соседнего села, да так и утонуло. Коровы мычали, овцы блеяли, но ни одна скотина не свернула с дороги – так, скопом, все и зашли в болото по самые глаза и погрузились в пучину грязи.
И еще говорили, что по ночам видно там, как горят огоньки, бродят страшные тени и воют всю ночь напролет, до самого утра. Люди боялись ходить за грибами и ягодами, обходили болото и лес вокруг него десятой дорогой.
Выпало мне по жребию отправиться в те места посмотреть, что же там происходит. Собрал я своих людей, но видел, что крепкие и сильные мужики боятся так, что еле удерживают вилы и колья в руках. Я выдал нескольким щиты и мечи, но едва мы приблизились к лесу, как они побросали оружие и пустились наутек. И я остался один перед густой стеной леса.
И тут появился Василь Вивчар. Он выехал верхом на пегом коньке из подлеска, поклонился мне и сказал, что его послал отец Теодор.
– Он велел мне помочь вам, пан, – сказал мне сын моей Дануси.
Я не отказался от его помощи. Мы забрались в самую чащу леса, и он не дрогнул, когда из болота выбралась мерзкая тварь и напала на нас. Мы зарубили темное страшилище и двинулись дальше, огибая болото по узенькому мостику.
Пришлось спешиться, поскольку кони наши боялись двигаться дальше. Лес вокруг стоял темный и страшный. Ни ветерка, ни солнечного лучика. Корявые ветви то и дело норовили зацепить нас, но Василь, орудуя мечом, рубил их, расчищая путь. Так мы добрались до поляны и остановились. Перед нами был маленький деревянный домик с крышей, крытой сухими ветвями.
У домика стояла молодая девушка и улыбалась нам. Я посмотрел на нее и обомлел. Потому что передо мной стояла моя Дануся.
2
Она была молоденькой и красивой, и ее голубые глаза сияли, как звезды! Как же Василь походил на свою мать! Я смотрел на них двоих и не мог двинуться с места.
– Что же вы, гости! Раз приехали, так заходите. У меня найдется хлеб и соль для вас, – сладким голосом пропела девушка.
Я молчал, чувствуя, как земля уходит из-под моих ног. Сколько раз я мечтал вот так увидеть свою Данусю! Сколько желал обнять и поцеловать ее сладкие губы! И вот она стоит передо мной, вся розовая, славная и милая, как ясное солнышко. Я двинулся к ней, как бестолковое теля, и мое оружие, мой меч с серебряной рукоятью, повисло в моей руке.
