Замерзшие пальцы не слушались, и казалось, прошла вечность, прежде чем Матвей смог нащупать на груди серебряный крестик. Выхор приблизился вплотную, и невыносимый холод сковывал дыхание, забирая жизнь из застывавшего тела.
У самой груди еще сохранялось тепло, и Матвей, коснувшись своей кожи утратившими чувствительность пальцами, едва сумел отогреть хотя бы подушечки, чтобы ухватить серебряный крестик. Рванул цепочку, стараясь не уронить драгоценное орудие. Еще немного, и крестик станет мечом.
– Давай его сюда! – потребовала за спиной Марьянка.
Матвей не поверил своим ушам.
– У тебя есть свой! – крикнул он.
Выхор дунул холодом так, что волосы и ресницы Матвея и Марьянки побелели, а губы онемели.
– Умрите тут! – прошелестел Выхор, и его красные глаза довольно сверкнули.
– Мы не умрем, тварь! – Голос Марьянки прозвучал неожиданно звонко и громко. – Давай сюда крестик, Матвей!
Возможно, неожиданная властность в голосе соседки заставила Матвея выйти из оцепенения. Он вздрогнул и протянул ей свой серебряный крестик. Замерзшие пальцы не почувствовали прикосновения, но Марьяна взяла его крестик, достала свой и соединила оба на ладони.
И тогда вспыхнул свет.
Яркий, ослепительный свет, распространяющий спасительное тепло. Перестал падать снег, и утих ветер. А в руках Марьяны появилось новое оружие.
Два маленьких крестика слились воедино в один высокий – ростом с Матвея – крест, крепкий и светящийся. Марьяна воткнула его в снег, и Выхор заревел, как будто его ранили.
Крест сиял нестерпимым светом, настолько ярким, что Матвей вынужден был отвернуться. Старинная реликвия возвышалась над снежными сугробами, такая чистая, ясная и настоящая, что тьма отступила.
Снег вокруг таял и бежал ручьями. Темнота рассеивалась, и в окна проникал свет фонарей во дворе особняка.
Выхор пятился и рычал, а серебряный высокий крест все сиял и сиял, точно голубой факел, разгоняющий тьму.
– Это крест основателей. Крест, который был поставлен на могилах тех, кто первый погиб в борьбе со тьмой, – тихо проговорила Марьяна. – Так сказала моя бабушка. Он обладает невероятной силой.
Выхор пятился, рычал и уменьшался. Еще немного, и страшное существо превратилось в летучую мышь и упорхнуло в раскрытое окно.
Лед растаял. Вода утекла. В мокром коридоре наступила ясная и спокойная тишина. Лишь серебряный крест сиял, освещая путь к Желанной.
Матвей прошел в кабинет, открыл ящик стола и достал книгу. Голоса в голове утихли, древний артефакт наконец замолчал. Матвей сунул его в рюкзак и направился к выходу.
– Пошли, – кивнул он Марьяне. – Тут больше нечего делать.
Девчонка подхватила крест, тряхнула им, как зонтиком, когда его хотят сложить, и сияние прекратилось. Мгновение – и она держала в руке два старинных серебряных украшения.
– Вот, это твой, – сказала она и протянула один крестик Матвею.
4
Лишь оказавшись на дороге, ведущей к шоссе, Матвей понял, как устал. Его валило с ног, в голове шумело, и хотелось свернуться калачиком и спать. Он до сих пор не чувствовал свои ладони и боялся посмотреть, понимая, что руки нещадно отморожены.
– Нам бы в больницу, – пробормотала Марьяна. – Ужасная выдалась ночка.
– Откуда ты знала, что у меня тоже есть серебряный крестик? – еле ворочая языком, спросил Матвей.
Он остановился у обочины, понимая, что не может двигаться дальше.
– Бабушка сказала. Она была на совете Вартовых. Она ходит туда иногда, чтобы понимать, какая очередная чертовщина творится в городке. Знаешь, нам надо вызвать такси.
– Надо. Но мы не знаем, где находимся.
– Знаем. Вон знак, это Бережаны. А вон и такси, прямо у поворота стоит. Сейчас голоснем.
– Подожди… – дернулся Матвей, но было уже поздно.
Марьянка подскочила к машине, постучала. Быстро договорилась с водителем и махнула рукой. Оба загрузились в красный «Ланос» и понеслись по черному шоссе, навстречу занимающемуся утру. Минут через сорок уже были в своем городке. Выбрались из машины у дома Матвея. Марьянка какое-то время постояла рядом, пристально глядя на него. Спросила:
– Возьмете в свою команду?
– Считай, что ты с нами, – буркнул в ответ Матвей. – Спасибо тебе.
– Тогда до встречи?
– До встречи у Вартовых.
Матвей какое-то время смотрел вслед удаляющейся Марьяне, после развернулся и зашагал прочь от своего дома. Он направлялся в лес рядом с кладбищем Невинно убиенных. Ему следовало записать свои последние два желания в старинную книгу.
Глава одиннадцатая. Мирослава
1
Старая «Волга» завелась не сразу. Мотор зафыркал, затарахтел, машина вздрогнула и рванула вперед, как припадочная.
– Что тебе сказала Снежана? Куда делся Матвей? – сыпала вопросами я, следя за тем, как «Волга» пытается вырваться из леса.
– Ничего толком не объяснила. Но чувствую, что-то происходит.
Марьян держал руль одной рукой – той, на которой более-менее целые пальцы. Напряженно всматривался вперед, и я видела, как побледнело его лицо, как крепко были сжаты губы и устало щурились глаза.
– Мы будем его искать?
– Мы едем в лес. Думаю, что он отправился в хижину своего прадеда. Обычно он там находил нужную информацию. Правильно?
Вы ведь частенько наведывались в лес, когда надо было что-то узнать.
– На самом деле мы ходили к мавке Руське, – пояснила я.
– Она много знает?
– Обычно она знает все, но любит делать вид, что ни при чем. Ей нужны конфеты. За конфеты она многое расскажет.
– Тогда едем сначала в магазин, – распорядился Марьян.
Упаковку конфет мы купили в первом же попавшемся маркете. Потом еще раз перезвонили Снежане – сестра была испугана и ничего толком объяснить не могла. По ее рассказу выходило, что Матвей заболел каким-то вирусом. Его рвало, он валялся на полу в ванной, совсем обессиленный. И, по всей видимости, у него поднялась температура. А потом он прямо с этой температурой встал и ушел из дома.
– Он был таким… страшным, каким бывает, когда отправляется в сражение, – запинаясь, лепетала сестра. – Глаза подведены черным, меч на поясе. Я не знаю, что это значит…
