Я ерзаю. В голову приходит одна вещь, о которой знает Брент, которой я совсем не горжусь. Но он же не будет об этом рассказывать, правда?
Я допиваю кофе и спрыгиваю с барного стула.
– Я собираюсь проверить «пузырь», – объявляю я.
– Я уже проверил, – сообщает Кертис.
Но я хочу посмотреть сама, и в любом случае мне нужно выйти на воздух. Я толкаю открывающуюся в обе стороны дверь и выхожу на мороз, потом спускаюсь по металлическим ступенькам.
Вид потрясающий, дух захватывает. Альпы тянутся вдаль, насколько хватает глаз. Белые вершины, зеленые долины. Маленькие оранжевые кабинки неподвижно висят на фоне безоблачного неба, часть скрыта скалами, оставшиеся видны на плато внизу. Отсюда деревня Ле-Роше не просматривается – она расположена низко в долине.
Я смотрю на будку оператора и дергаю дверь. Все еще заперта, но я этого ожидала. Я прижимаюсь лбом к стеклу, прикрываю глаза с двух сторон у висков руками и заглядываю в окно. Внутри находится сложный на вид пульт управления и различные мониторы. Я практически уверена, что даже если мы сломаем дверь и проникнем внутрь, мы не сможем запустить подъемник. Явно нужен какой-то ключ.
Не важно. Сами спустимся вниз. Пока не закончится снег – на сноубордах, дальше пешком. Идти придется долго, потому что снег заканчивается довольно высоко, но мы должны спуститься за полдня.
Я слышу шаги за спиной. Это Дейл. Выглядит как ведущий игрового шоу, пахнет дорогим средством после бритья и теперь явно читает GQ
[28], а не Whitelines. Он одет в модные джинсы и вязаный свитер угольного цвета – возможно, кашемировый, хотя капюшон куртки для сноубординга частично оторван. Результат вчерашней драки, как и оплывший подбитый глаз.
Дейл осматривается.
– Все еще заперто?
– Угу, – киваю я и пытаюсь его обойти, чтобы вернуться наверх.
Он хватает меня за правую руку.
– Это ты пригласила нас сюда, Милла?
– Нет.
Я пытаюсь вырвать руку, но он держит крепко.
– А почему моя жена говорит, что нас пригласила ты?
В этом месте какая-то особая атмосфера. Словно дикая местность этих гор и нас делает дикими. Или, может, все дело в том, что мы находимся вдали от остальной цивилизации. Нас некому здесь сдерживать.
– Я не знаю. Пусти меня.
Он не только не отпускает, но и хватает сильнее.
– Вначале ответь мне.
Сердце сильно колотится у меня в груди, но в подобных ситуациях нельзя демонстрировать свой страх.
– Я ведь могу тебе врезать, – говорю я.
Нападение – лучшая защита, по крайней мере, так считают мои отец с братом.
Дейл и глазом не моргнул.
– Думаю, у меня выйдет сильнее.
Мы принимаем боевые стойки, и я пытаюсь найти следы того Дейла, которого я помню – какую-нибудь татуировку, дырку в ушах или губе, ведь раньше он был весь в пирсинге. Но ничего нет. Словно тот Дейл никогда не существовал.
Глава 20
Десять лет назад
Саския не сняла спортивные брюки, в которых катается на сноуборде. Она снует по кухне, готовит сок. Мы с Одеттой стоим, прислонившись к разделочному столу. Никто из нас не хочет спиртного, так что, похоже, наш девичник пройдет спокойно. Меня это устраивает.
– Что ты там мешаешь? – спрашиваю я.
Саския поворачивается ко мне, ее глаза смеются.
– Свеклу, морковь, шпинат и лимон.
Она чувствует, как я нервничаю, когда вручает мне напитки? Подозреваю, что чувствует. Теперь она уже несколько раз приносила мне стаканчики с кофе на гору. Мой бюджет не позволяет покупать горячие напитки, так что ответной любезности я ей не оказывала, но, похоже, ее это совершенно не волнует. Может, она таким образом компенсирует то, что натворила перед соревнованиями Le Rocher Open.
Она добавляет бежевый порошок в блендер.
– И маку
[29], – поясняет она.
Я читаю, что написано на банке.
– Предполагается, что мака способствует восстановлению мышц, – говорит Саския. – Я про это растение узнала от Кертиса.
Я нюхаю порошок.
– На вкус тоже дерьмо?
Одетта опускает палец в банку. Она упала несколько дней назад, и у нее на запястье надет ортез.
– Не так и противно. Попробуй, – предлагает она мне.
Я пробую.
– Фу! Гадость!
Саския включает блендер.
– Ты не заметишь его вкуса в коктейле, – говорит она.
Одетта протягивает руку за другой банкой. Super Greens
[30].
– Добавь немного, – предлагает она Саскии.
– Нет, не буду. Я хочу, чтобы Милле понравился коктейль.
Саския разливает коричневую жидкость по стаканам, и мы направляемся к дивану.
Квартирка маленькая, но гораздо лучше, чем у меня. К тому же здесь пол из светлого дерева и цветные половики.
– Ты тоже здесь живешь? – спрашиваю я у Одетты.
Ее бледная кожа сегодня загорела на солнце.
– Нет, – говорит она. – У меня квартира над пунктом проката лыж.
– Здесь только мы с Хизер, – сообщает Саския.
– Хизер сегодня вечером работает? – спрашиваю я.
– Да, слава богу.
Саския наклоняется вперед, чтобы поставить пустой стакан на кофейный столик, свитер сзади задирается, обнажая худую спину. Она меня поражает. Такая маленькая, но при этом такая сильная.
На кофейном столике валяются журналы. Я просматриваю их, надеясь, что меня посетит озарение. Почему она такая? Французские журналы о моде лежат вперемешку с журналами о сноубординге и британскими низкопробными журналами о знаменитостях. Это все мне мало о чем говорит, да и в любом случае это могут быть журналы Хизер, по крайней мере, часть из них.
Я киваю на сноуборды, которые стоят у стены.
– Все твои?
– За исключением одного. Вот тот принадлежит Хизер. – Саския показывает пальцем.
– У тебя целых пять сноубордов!
