Они не могут быть все от ее спонсора, два из них не фирмы Salomon. Средняя цена на сноуборд – около пятисот фунтов стерлингов, а у Саскии еще более дорогие модели.
Я поворачиваюсь к Одетте.
– А у тебя сколько?
– Три.
– А у тебя? – спрашивает у меня Саския.
– Один, – отвечаю я, жалея, что завела этот разговор. – Но больше мне и не нужно, потому что он магический.
Они смеются.
Я замечаю, как Саския наблюдает за мной, когда я допиваю сок. Может, очарование у нас двустороннее?
Она кладет голые ноги на кофейный столик. Ногти на ногах у нее сегодня накрашены серебристым лаком.
– У меня к тебе вопрос, Милла. Что лучше – сноубординг или секс?
Я ожидала чего-то подобного, у нас же в конце концов девичник. Мне нравится говорить о сноубординге с Одеттой, но я бы предпочла не обсуждать свой прогресс в присутствии Саскии, поэтому я счастлива, что она сменила тему.
– Зависит от того с кем, – отвечаю я.
В глазах Саскии загораются озорные огоньки.
– С Брентом.
– Я уже говорила тебе, что мы с ним не встречаемся, – отвечаю я.
Брент с Кертисом сегодня в Италии на соревнованиях. Я отмечаю про себя, что нужно будет ему сегодня позвонить, только попозже, и узнать, как они выступили.
Саския вопросительно приподнимает бровь.
– В любом случае мне нравится и то и другое.
– Да, одно в дневное время, другое в ночное, – улыбается Одетта.
– Ты такая скучная, – говорит ей Саския.
Сегодня она огрызается на Одетту. Создается впечатление, что она хотела бы видеть меня одну. Или я себе льщу? Три – неудачное число. Одна из нас, Одетта – серьезная девушка, Саския – веселая любительница развлечений, а я балансирую где-то посередине. Сегодня вечером я склоняюсь в сторону Саскии.
– А почему не то и другое вместе? – спрашивает Саския. – Например, можно найти тихое местечко на горе.
– Может, еще в «пузыре»? – предлагаю я.
Саския ухмыляется.
– Ты по собственному опыту знаешь, что там неплохо?
– Нет! – смеюсь я. – А теперь твоя очередь. Что лучше?
Мне страшно хочется услышать, что она скажет. Мужчины поворачивают головы, где бы она ни появилась, тем не менее она не демонстрирует интереса ни к кому из них, кроме, может, Жюльена, но я подозреваю, что она его терпит только ради советов по сноубордингу. Я предполагаю, что она, как и я, предпочитает сосредоточиться на тренировках.
– Да, – говорит она. – Ты права. Мне нужно и то и другое.
– С Жюльеном? – не отстаю я.
Она смеется и отводит взгляд.
Я уже собираюсь задать тот же вопрос Одетте, но звонят в дверь. И это чертов Жюльен.
Я смотрю, как Саския его приветствует – холодно целует в каждую щеку. Одетта хмурится.
– Сегодня у нас только девушки, – напоминает Одетта.
– Какая разница? – отмахивается Саския.
Можно было бы ожидать, что Жюльен и Одетта станут друзьями, раз они оба французы, но с ним всегда разговаривает только Саския. Сегодня вечером Одетта даже не целует его в щеку, а только кивает ему.
Жюльен говорит что-то на французском.
– Сегодня вечером мы говорим по-английски, – сообщает ему Саския.
– Вы видели, как я сегодня сделал инверт с двумя оборотами? – спрашивает он.
Какое-то время мы его слушаем. Это было бы интересно, если бы только его английский не был так плох. Я стараюсь вникнуть, но это сложно. Саския перебивает его и спрашивает Одетту о предстоящих соревнованиях в Швейцарии. Кажется, Жюльена совсем не беспокоит, что его рассказ не заинтересовал Саскию. Он не может отвести от нее глаз. Словно она его муза или что-то в этом роде.
Я поворачиваюсь к Одетте.
– Я видела сегодня твои вращения на девятьсот градусов. Какая амплитуда!
Одетта машет пальцами.
– Не такая и большая. Я видела, как ты делала по два оборота с грэбом.
– Большую часть из них я смазала.
Мы занимаемся тем, что обычно делают женщины. Умаляем свои достижения.
Саския зевает. Она не восхваляет себя, как Жюльен, но также и не принижает. У нее нет в этом потребности. Она трет шею, поворачивает ее в одну сторону, потом в другую.
– Болит шея? – Жюльен вскакивает со своего места и оказывается позади дивана. Он отводит волосы Саскии в сторону и начинает массировать ей плечи. Его сосредоточенное выражение лица напоминает мне морду кота моих родителей, когда он топчется на чьих-то коленях.
Я сдерживаю смешок и бросаю взгляд на Одетту, чтобы посмотреть, как она реагирует на происходящее. Она смотрит со странным выражением лица. Пока не замечает, что я наблюдаю за ней.
Тогда ее взгляд проясняется, и я не уверена, не привиделось ли мне.
На мгновение мне показалось, что я заметила ненависть в ее глазах.
Глава 21
Наши дни
Дейл еще сильнее сжимает мою руку. Некоторые парни не способны ударить девушку, например, Брент. Кертис, вероятно, может, если того потребует ситуация, но я не уверена. Глядя в холодные серо-зеленые глаза Дейла, я верю, что он может.
Внезапно я вспоминаю, как он набросился на Саскию в баре «Сияние» десять лет назад. Мои мысли бегут впереди меня. Они снова поругались, и после этого он убил ее? Может, это и произошло с ней? Если так, то мне сейчас угрожает настоящая опасность. Он думает, что я пригласила его сюда, чтобы поймать в капкан, поэтому будет вести себя как загнанный в угол зверь.
Проклятье. И я уже не могу использовать элемент неожиданности. Что мне делать? Дейл-ведущий игрового шоу меня пугает. Я хочу, чтобы вернулся Дейл-викинг.
«Лучшие борцы делают все, что только можно, чтобы избежать драки, Милла. Но если ты не можешь ее избежать, бей первой, и бей сильно».
Мой отец учил меня драться. Он крепкий и суровый мужчина. И умный при этом. Я могла бы врезать Дейлу левой рукой, а еще лучше, коленом по яйцам, и мне очень хочется это сделать. Но он ударит меня в ответ, и в результате пострадаем мы оба. Я сперва попробую другую тактику.
– Если ты меня сейчас не отпустишь, я расскажу твоей жене, как ты меня целовал.
Подло с моей стороны использовать это против него, именно я была инициатором того поцелуя. Но мне плевать. Я в ярости. Если это не сработает, я врежу ему коленом и пущусь наутек.
Он отпускает мою руку.
Раньше я очень уважала Дейла. Он был веселым парнем, с которым легко общаться, причем с уникальным стилем – в катании на сноуборде, в одежде и в жизни. Мне стоит рассказать ему про Хизер с Брентом? Про то, как они прошлой ночью вместе были в бельевой?
