На первой записи Брент. Он выполняет свой фирменный биг-эйр. Он взлетает так высоко, что застает того, кто снимал, врасплох, потому что его голова не попадает в кадр. Я обращаю внимание на его линию движения, когда он едет по основанию хафпайпа. Чуть позже он падает, не успевая закончить оборот. Все одновременно морщатся.
– Жесткое падение, – замечает Дейл.
– Я пытался сделать лишний оборот. – Брент улыбается, но я видела синяк у него на бедре.
Запись продолжается. В кадре появляется Одетта, за ней Кертис. Я следующая и, как и всегда, расстраиваюсь и переживаю из-за того, как мало времени я нахожусь в воздухе в сравнении со всеми остальными. Я обращаю внимание на свою линию движения. Вот где собака зарыта. Но на завтра у меня есть цель.
Саския появляется в верхней части хафпайпа. Пока палец в перчатке не закрывает объектив, заслоняя вид. Мой палец. В первый раз снимая меня, Саския сделала то же самое.
Сейчас Саския сидит на краю дивана и поворачивает голову в мою сторону.
– Игра продолжается, – тихо говорю я.
Выражение лица Кертиса меняется, он хмурится, поэтому я утыкаюсь в свой стакан.
Палец пропадает с объектива, когда в хафпайпе оказывается Джасинта в розовой куртке от Roxy. Мне очень не нравится, что она лучше меня.
Кертис наклоняется к Джасинте на диване и что-то шепчет ей на ухо. Она кивает и что-то шепчет ему в ответ. Внутри меня что-то переворачивается и сжимается. Он дает ей советы.
Я могу сказать, что она его хочет, судя по тому, как ее тело склоняется к нему. А также по тому, как она глядит на его рот, когда он говорит. Это невербальный язык тела. Я не могу на это смотреть. И не смотреть тоже не могу.
Кертис опускает руку себе на колено. Ее рука лежит рядом, и он зацепляет ее мизинец собственным. Я отворачиваюсь.
На экране в хафпайп каким-то образом заехал начинающий лыжник, очевидно, заблудился. Дейл выполняет вращение с большой амплитудой, опускается вниз, не видя места приземления, и чуть не падает ему на голову.
– Вали отсюда! – орет Дейл на экране, и все в комнате начинают хохотать.
Боже! Кертис и Джасинта целуются. Она отрывается от него с тихим смехом, потом наклоняется к нему, потому что хочет еще. Я ее не виню. Кертис улыбается во время поцелуя и касается ее щеки. Шепчет что-то ей на ухо. Она кивает. Они встают и идут наверх.
Я вижу, как Саския смотрит им вслед. Похоже, не я одна страдаю от ревности.
Глава 27
Наши дни
Брент идет за барную стойку, поднимает бутылки одну за другой и изучает этикетки.
«Пожалуйста, не начинай пить, Брент. Ты мне нужен трезвый и готовый к спуску вниз. А это будет и так сложно. Сейчас еще нет и двенадцати, а впереди у нас долгий день».
Я снова поворачиваюсь к Хизер. Она врала мне раньше. Сейчас тоже? Хотя ее рассказ похож на жуткую правду. Когда дело касалось сестры, эмоции у Кертиса всегда зашкаливали. Я несколько раз видела, как он выходил из себя, если вопросы были как-то связаны с Саскией. И он и в эти выходные уже терял контроль над собой.
– И что было дальше? – спрашиваю я.
– Мы не могли найти Саскию, а соревнования должны были вот-вот начаться. Так что Брент с Кертисом остались на леднике, а я поехала вниз в «пузыре».
Я слежу за языком ее тела, пытаясь решить, верю я ей или нет. Она нервничает, дергается, переводит взгляд с меня на дверной проем, на Брента. Но это необязательно говорит о нечестности, может быть, она напугана.
Боится что Кертис выведал про нее что-то.
Боится той же участи, которая настигла Саскию.
В другой части ресторана Брент щедро наливает нечто в стакан. «Нет, Брент!» Он выпивает все, что налил, и идет к окну.
Хизер вертит в руках чайную ложку.
– После этого я никого из них не видела, – говорит она. – Соревнования должны были вот-вот начаться, я села в «пузырь» и поехала вниз, до промежуточной платформы, чтобы успеть к началу.
– Я не помню, чтобы видела тебя там, – говорю я.
– Я посмотрела немного, потом замерзла и пошла домой.
Она резко дергается, когда в ресторан заходят Кертис и Дейл. Щеки у них раскраснелись, они сильно топают и оставляют после себя следы – снег отлетает от их ботинок.
– Что-нибудь нашли? – спрашиваю я.
Дейл качает головой.
– Пустая трата времени.
– Мы даже не стали вламываться в будку, где находится механизм подъемника, – сообщает Кертис. – В окно можно увидеть, что место, где обычно находится рация, пустое.
Дейл смотрит на Кертиса и при этом сжимает и разжимает кулаки.
– Кто-то ее забрал. Как и из будки оператора.
Определенно после времени, проведенного на улице, настроение у них не улучшилось.
Брент прижимается лбом к стеклу.
– Проклятье! – произносит он.
Мне нужно сказать Кертису про кредитную карту, но у меня перед глазами тут же возникают картины избиения Дейла. Он превратит его лицо в одно сплошное месиво, а если они серьезно изувечат друг друга, «Скорую» нам не вызвать. Мы будто висим над пропастью, одно неудачно выбранное слово – и мы все можем рухнуть вниз.
– Значит, мне придется идти пешком по горам? – дрожащим голосом спрашивает Хизер.
Дейл с силой пинает стул, и Хизер вздрагивает и сжимается.
– Наверное, что-то можно сделать, – заявляет Дейл. – Один раз я замкнул провода для запуска двигателя в автомобиле. Может, нам удастся сделать то же самое с одним из ратраков.
Кертис хмыкает.
– Давай попробуй. Даже если ты его заведешь, неужели ты серьезно думаешь, что сможешь на нем съехать по «черной» трассе?
Я вижу, как Хизер еще сильнее сжимается при мысли об этом.
Брент ходит взад и вперед у окна. Мой кот ходит точно так же, когда хочет, чтобы его выпустили на улицу.
Кертис смотрит на меня, и я понимаю, что он ждет, когда я скажу остальным про пропуск Саскии на подъемник. Проклятье. Но тогда они все набросятся на него. Это станет последней каплей.
Я касаюсь пальцем острых углов пропуска, который лежит у меня в кармане. Если я расскажу им, Дейл посчитает это убедительным доказательством того, что Кертис убил свою сестру. Хизер встанет на сторону мужа. Брент пока пытается сохранять нейтралитет, но я чувствую, что он на грани, а это сообщение как раз может стать решающим для того, чтобы он склонился к одной из сторон. А я окажусь посередине.
Я обдумываю рассказ Кертиса. А если пропуск ему подбросили, как он и говорил? Чтобы мы сцепились друг с другом? Точно так же, как было после «Ледокола».
– Ты на него смотришь? – внезапно орет Дейл.
