Или это была угроза?
Теперь, подумав, я считаю странным то, что он оставил Хизер одну. Как будто бы он знает, что с ней не может случиться ничего дурного.
Потому что именно они с Хизер организовали все это?
А если так, то что именно он собирается делать с нами?
Глава 28
Десять лет назад
Я внимательно наблюдаю за Саскией, которая въезжает в хафпайп.
– У нее до сих пор бо́́льшая амплитуда, чем у меня, когда она начинает разгон для первого вылета?
– Трудно сказать, – отвечает Брент.
Я вздыхаю.
– Я должна это понимать как «да».
Мы с Брентом сидим в самом низу под хафпайпом и заканчиваем перекус. Вчера ночью было холодно и ясно, и труба не стала мягче. Брент сильно ударился коленом, а я потянула запястье. Мы оба сейчас прикладываем снег к пострадавшим частям тела.
До нас доносятся вскрики, кто-то сильно упал. Проклятье! Это Кертис. Он стряхивает снег с куртки и поднимается на ноги.
– Он пытается выполнить хаакон-флип, – поясняет Брент. – Он вчера отрабатывал его на батуте.
Джасинта ждет у низа подъемника. Кертис поправляет ремешок ее шлема, и они едут вверх вместе. Они практически неразлучны всю неделю. Я отворачиваюсь. Но если он должен с кем-то встречаться, хорошо, что это она. Она очень милая.
Саския тоже наблюдает за ними и совсем не выглядит счастливой. Она предпочитает, чтобы все внимание брата было сосредоточено на ней.
Одетта въезжает в хафпайп и высоко взмывает над краем. Это мактвист – с большой амплитудой. Я снова вздыхаю.
– Как мне с ней соревноваться?
– Она же не британка, – напоминает Брент. – И в чемпионате Великобритании участвовать не будет.
– Нет, слава богу.
– Так что не беспокойся. По крайней мере, пока.
– Я могу тренироваться по двенадцать месяцев в году и все равно не смогу так кататься. У меня слишком силен инстинкт самосохранения.
– Остынь, Милла. – Брент обнимает меня.
Я сталкиваю его руку.
– Ты не понимаешь. У тебя его вообще нет.
Брент хохочет, а мне хочется ему врезать.
Я наблюдаю за Одеттой, когда она заканчивает свой заезд. Лишь немногие женщины способны справиться со своим страхом, она – одна из них. Несмотря на все мои усилия, я не могу, просто не могу. Теперь у меня получаются небольшие мактвисты при хороших погодных условиях – но страх все равно не отпускает. Он сдерживает меня. Это так раздражает.
Единственное утешение – это такая же неспособность Саскии справиться со своим страхом. Она снова делает мактвист – к этому ее подтолкнули мои попытки. Но я не могу сказать, так ли она боится выполнять этот трюк, как и я, или меньше.
Я отправляю в рот горсть орехов. Я так напряженно тренируюсь, что нужно каким-то образом восстанавливать потраченные силы. Поэтому я целый день ем орехи, даже когда поднимаюсь на подъемнике. Снотворное помогает мне спать ночью, но утром мне требуется «Смэш», чтобы проснуться.
Кертис уже снова наверху. Я нервно наблюдаю за ним, подозревая, что он попробует сделать еще один хаакон-флип. Я понимаю, что мне трудно за ним наблюдать, как и за Брентом. Они иногда выполняют такие трюки! Делают обороты вниз головой, находясь опасно близко ко льду. Мне кажется, что они не смогут прекратить вращение вовремя, чтобы приземлиться на ноги.
Брент часто падает, потому что сильно рискует и выполняет трюки «на грани». Кертис падает редко, но если все-таки падает, то встает с видом Терминатора и повторяет трюк снова и снова, пока он у него не получится.
Сейчас он снова въезжает в хафпайп, разгоняется, вылетает, начинает вращение в воздухе – и снова падает.
Брент издает стон.
– Должно быть, больно ударился, – замечает он.
Кертис лежит на снегу, прижимая руку к плечу.
– Давай проверим, все ли у него в порядке, – предлагаю я.
Брент вгрызается зубами в батончик мюсли.
– Подожди.
И Кертис на самом деле поднимается и начинает скольжение боком вниз, проверяя при этом, может ли вращать плечом. Все еще продолжая его потирать, он направляется к подъемнику.
– Смотри, – говорит Брент. – Он сейчас снова попробует.
– Может, нам следует его остановить? Он же что-нибудь сломает!
Брент смеется.
– Хочу дать тебе совет, – говорит он. – Когда Кертис упадет, не приближайся к нему, даже не смотри на него, а то он может голову тебе откусить.
Точно так же, как и мой брат-регбист, когда проигрывает матч.
В хафпайп въезжает Жюльен. При первых двух вылетах он выполняет флипы с вращениями против часовой стрелки.
– Я думал, что Дейл ударит Жюльена, – заявляет мне Брент.
– Когда? Почему?
– Жюльен высказался по поводу ноус-грэбов Дейла – по его мнению, Дейл как-то не так захватывает носовую часть доски. И еще по поводу его куртки. На одном дыхании – одно замечание за другим. Этот парень не знает, когда нужно закрыть рот.
Я смеюсь, но резко обрываю смех, когда Кертис снова падает. Я не могу на это смотреть. Он выполняет флип надо льдом, ударяется о край хафпайпа при приземлении и падает. Мы слышим треск.
Когда становится ясно, что сам он не встанет, мы с Брентом спешим к нему. Кертис сжимает плечо, лицо искажает гримаса боли.
Брент отстегивает крепления сноуборда Кертиса, обнимает его за талию и поднимает.
– Пошли, братишка. Я тебя доведу до вагончика.
Я держусь позади, чувствуя, что Кертис не захочет, чтобы я видела его в таком состоянии. В любом случае видно, что Брент справится и без моей помощи.
К нам спешит Джасинта.
– Ты что, снова упал? Больно?
– Все в порядке, – цедит Кертис сквозь зубы. – Увидимся после тренировки.
Саския наблюдает с верха хафпайпа, судя по виду, ее не беспокоит состояние брата.
– Сейчас вернусь, – бросает Брент через плечо, и они вдвоем уходят.
Через десять минут возвращается один Брент.
– С ним все в порядке? – спрашиваю я.
– Прошлой зимой он пару раз выбивал плечо, – говорит Брент. – Думает, что снова его выбил, и его нужно вправлять.
Бедный Кертис. Интересно, как надолго ему придется прекратить тренировки?
Саския проезжает мимо нас, направляясь к подъемнику. Я бросаю на нее взгляд, ожидая, что она спросит про Кертиса, но она не останавливается. Наверное, видела все это миллион раз.
Мы с Брентом вместе направляемся к подъемнику. У меня запотели очки. Это неудивительно после стольких падений. Я роюсь в кармане. Проклятье.
