Я смотрю в окно. Небо серое, горные пики кажутся синими. Световой день почти закончился. Одно я могу сказать с уверенностью: сегодня мы отсюда не спустимся, и я с ужасом думаю о том, что придется провести еще одну ночь в этом здании.
Я протягиваю пальцы к огню, чтобы согреться, но не могу унять дрожь. Под наколенником, который мне принес Кертис, у меня примотан лед. Ибупрофен никак не помог унять боль. Помог бы алкоголь, но я хочу сохранять трезвую голову до возвращения мужчин.
– У меня голова трещит от этих часов. Как они меня достали! – говорит Хизер.
– А меня достал этот олень, – отвечаю ей я.
Сколько всего видели эти мертвые глаза? До того, как построили «Панораму», на этом месте стоял простой деревянный домик. В прошлые десятилетия в нем отдыхали альпинисты. Его можно увидеть на некоторых фотографиях, висящих на стене. Олень остался с тех времен? Он достаточно старый на вид.
Хизер роется в сложенных у камина дровах.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Если мы найдем телефоны, то сможем вызвать спасателей.
В дровах мы искали, по крайней мере, два раза, но я не напоминаю ей об этом.
Хизер издает рычание, хватает часы и запускает ими в стену. Они разбиваются о деревянные панели. Мелкие стеклышки падают на пол. Я и не знала, что у нее такой нрав.
Хотя это же шанс. В момент слабости, подобный этому, она скорее скажет правду.
– Ты же знаешь, что я не приглашала вас сюда, да?
Хизер кивает.
– Тогда кто?
Она покусывает губу.
– Понятия не имею.
– Я пытаюсь догадаться, кто устроил игру в «Ледокол», – доверительным тоном сообщаю я. – Мне нужно знать, вы с Брентом…
Она уже открывает рот, чтобы возмутиться.
– Просто если что-то было, нам нужно подумать, кому еще об этом известно, – перебиваю я.
Хизер бросает взгляд через плечо в коридор, затем поворачивает голову ко мне.
– Да. Я с ним переспала. Ты теперь счастлива?
– Понятно.
Я не стану спрашивать, случилось ли это, когда мы были с ним парой, хотя отчаянно хочу знать. Я не могу предъявлять никаких претензий, у меня не может быть никаких прав на Брента. Я говорила ему, что не хочу серьезных отношений, и он до сих пор остается парнем с самыми слабыми собственническими инстинктами из всех, с кем я встречалась. Хотя про нас с Брентом нельзя сказать, что мы «встречались». С глазу на глаз мы бывали только в постели.
И один раз в очень темной парной, где было практически ничего не видно.
Но почему Хизер изменила Дейлу?
После того, как она в этом призналось, дамбу прорвало.
– Понимаешь, я думала, что Дейл мне изменил, – продолжает откровенничать Хизер. – С Саскией.
– Ты серьезно?
– Я пошла встретить его после занятий в спортзале, и они вышли вместе из того помещения, где стоял батут. У нее было очень довольное выражение лица, и она так улыбалась…
– Подожди, это было за день до чемпионата Великобритании? Я помню. Я сама была в зале, когда Саския попросила Дейла посмотреть, как она выполняет трюки, подсказать, что нужно изменить.
Дейл не горел желанием это делать, но Саскии удалось его подкупить – она сказала, что до конца сезона будет покупать ему выпивку. У нее был повод самодовольно улыбаться, так как она узнала, как делать крипплер.
– В общем, Дейл пошел переодеваться, – продолжает Хизер. – А я спросила у Саскии, чего она так ухмыляется. Она… прямо не сказала… но намекнула, что они с Дейлом только что занимались сексом там, в зале.
Было ли так на самом деле или Саския просто дразнила Хизер? Саския любила портить людям жизнь. Я склонна думать, что она все-таки не спала с Дейлом, но не хочу объяснять Хизер, почему я так думаю.
– Когда я спросила Дейла, он все отрицал, разозлился и ушел. Но…
Хизер смотрит на меня так, словно хочет, чтобы я ее успокоила.
– Если они и переспали, я об этом никогда не слышала, – говорю я.
Хизер снова бросает взгляд через плечо и говорит еще тише:
– Вот в этот вечер я и переспала с Брентом.
– А-а.
Значит, Брент мне не изменял, потому что я порвала с ним отношения в предыдущий день.
– Я пошла в квартиру, где жил Дейл, чтобы попробовать с ним поговорить, но Дейла там не было, только Брент. – Хизер пытается взять себя в руки и продолжает рассказ натянутым голосом. – Брент меня обнял, и я ему все выложила. Потом как-то так получилось, что я начала его целовать. Он спросил, уверена ли я, что хочу это сделать, потом отвел меня наверх.
По ее щеке скатывается слезинка.
Добряк Брент. Можно поплакаться ему в жилетку, а потом и переспать с ним. Идеальная месть. Это было очень рискованно – ведь Дейл мог вернуться в любую минуту, но Брент всегда любил ходить по грани, и я знала, что Хизер ему нравилась. Тем не менее я удивлена. Ведь они с Дейлом были друзьями. Думаю, он расстроился из-за нашего разрыва, и Хизер застала его в момент слабости.
– Кто еще знал об этом? – спрашиваю я.
– Саския. Больше никто.
Эти слова – будто удар молнии. Кертис думает, что за всем этим стоит его сестра. Сказанное Хизер прекрасно встраивается в эту версию.
– Все получилось очень неудачно, – продолжает Хизер. – Саския шла по улице, когда я уходила от Брента. Она увидела, как он обнимает меня на пороге, ну и все поняла. Спросила меня прямо в лоб.
Это меня почему-то совсем не удивляет. Саския всегда очень быстро соображала.
– Я все отрицала, но, наверное, я была слишком возбуждена и взволнована, и поэтому мои слова звучали неубедительно. Она стала хохотать.
Я могу представить эту сцену. Бедная Хизер.
– Я тогда чуть ей не врезала. – Хизер и сейчас сжимает кулак. – «Не надо с ней пререкаться, – сказала я сама себе. – Просто уходи». В тот вечер была моя смена, так что я отправилась к себе на квартиру переодеваться.
– А что случилось в баре «Сияние»? – спрашиваю я. – Почему вы затеяли там драку?
Хизер вздыхает.
– Я случайно задела и опрокинула стакан, из которого пила Саския, а она решила, что я сделала это преднамеренно. Заявила, что расскажет всем о том, что я переспала с Брентом. Я ответила, что тогда расскажу всем, что она сама вначале переспала с Дейлом. Получилась мерзкая сцена.
– Так, наконец все проясняется, – медленно произношу я.
– Саския ответила, что она, конечно, не спала с Дейлом, – продолжает Хизер. – «Бедный Дейл! – сказала она. – Я прямо сейчас пойду к нему и расскажу про вас с Брентом». Она продолжала издеваться надо мной.
