Но Брент идет прямо к ней.
– Почему ты такая сука?
«Нет, Брент. Не надо этого делать».
В вагончике воцаряется тишина. Я смотрю на них и ничего не могу поделать.
Брент поднимает руку, словно собирается схватить Саскию.
– Оставь Миллу в покое. Усекла?
Саския вопросительно приподнимает брови. Вид у нее такой, будто она едва сдерживает смех. Брент едва ли выглядит устращающе.
Кертис начинает проталкиваться к ним.
– Не могу поверить, что ты мне когда-то нравилась. Ты просто испорченный, неуверенный в себе ребенок, и все вокруг знают это.
С этими словами Брент опускает руку и возвращается ко мне. Я вздыхаю с облегчением. Это была очень неловкая ситуация. Брент ненавидит выяснять отношения и вообще любые разборки, поэтому я поражена, что он сделал это ради меня.
– Спасибо, – шепчу я. – Но я и сама могу за себя постоять.
В другой части вагончика с лица Саскии сошла ухмылка. Брент смог до нее достучаться? Я думаю, что да. В конце концов она все-таки живой человек, несмотря на всю ее браваду.
Одетта кладет руку ей на бедро и не торопится ее убирать.
«Ого! Они вместе?»
Саския бросает на меня быстрый взгляд, как будто может слышать, что я думаю. Ее глаза снова горят, а на губах появляется улыбка. Она знает, что я заметила.
У меня кружится голова.
«Друзья тебе не принадлежат», – всегда говорила мне мама, когда я была маленькой. Но мама ошибалась. Всегда присутствует иерархия преданности и верности. Я думала, что Одетта моя подруга, по крайней мере, в той же степени, что и подруга Саскии, но получается, что все время она принадлежала одной Саскии.
Теперь, когда я знаю, то задумываюсь, как не поняла этого раньше. Ведь было столько знаков! Их многозначительные улыбки друг другу. То, что они всегда сидят вместе. Я знала, что Саския проводит много времени в квартире Одетты, но я думала, что так она избегает остальных членов группы.
Почему они это скрывают? Потому что к ним обеим приковано внимание общественности, так как они известные спортсменки? Или они не хотят, чтобы их семьи об этом знали?
Я вспоминаю все разговоры с Одеттой про грэбы и флипы. Мне льстил интерес Одетты ко мне, но она, вероятно, передавала все, что я говорила, своей подружке. Я чувствую себя преданной.
Одетта виновато улыбается мне, но я не улыбаюсь в ответ.
Вагончик фуникулера останавливается у промежуточной платформы.
Когда я выхожу из вагончика, Саския уже ждет меня. Она наклоняется ко мне и шепчет мне в ухо:
– Не беспокойся. Я с ним еще поквитаюсь.
Брент, Кертис и я едем в «пузыре» на ледник, оставив Саскию и Одетту на промежуточной платформе. Я заставляю себя думать о сноубординге. Разговор с Кертисом напомнил мне о том, как я пришла в хафпайп. Я не знаю, какую цель преследовал Кертис. Он на самом деле хотел это узнать? Меня привлекло чувство, которое испытываешь, как бы прилипая к стене и бросая вызов силе тяжести. Я хотела испытывать его снова и снова и не насытилась им до сих пор. Я не могу позволить Саскии испугать меня и лишить этого.
Именно поэтому я должна продолжать борьбу. А для того, чтобы занять одно место в тройке лидеров, мне нужно вложить в борьбу все силы, все, что у меня есть.
Совет Кертиса о необходимости упасть вертится у меня в голове, пока мы сооружаем трамплин, потому что сегодня как раз идеальное время для падений. Преднамеренное падение противоречит всему, что я когда-либо делала, но Кертис прав. Этот страх на самом деле меня сдерживает.
Я качусь вниз и лечу по воздуху как Супермен, а потом плюхаюсь на живот. У меня перехватывает дыхание, но все не так плохо, как я ожидала. Паудер мягкий, так что я будто рухнула на холодную подушку.
Брент мгновенно оказывается рядом со мной.
– С тобой все в порядке?
Я слабо смеюсь и снимаю засыпанные снегом очки.
– Да.
Кертис стоит на вершине склона и одобрительно кивает мне. Снова идет снег, большие влажные хлопья оседают у меня на щеках, их прикосновения напоминают поцелуи. Я встаю и снова иду наверх.
И заставляю себя снова упасть. И снова.
Бедняга Брент не понимает, что происходит.
– Я сказал попробовать только разок, – тихо произносит Кертис после того, как я падаю в четвертый раз.
– Я все равно еще боюсь, – отвечаю я ему. – И я буду падать до тех пор, пока не перестану бояться.
Глава 39
Наши дни
Я неотрывно смотрю на Хизер.
– Ты говорила, что получила приглашение от меня.
Она так рыдает, что едва ли может говорить.
– Первое было от тебя.
– Первое? – переспрашиваю я, ничего не понимая.
Ее тушь течет по щекам черными ручейками. Я протягиваю ей салфетку из стопки на кухонном столе.
Она сморкается в салфетку, прерывисто вздыхает.
– Мы получили приглашение от тебя, но мы не хотели снова ехать сюда, так что я ответила на тот же емейл, что у нас не получается. А через несколько дней я получила другое письмо. – Она все еще старается успокоиться и взять себя в руки. – От Брента.
Брент хмурится и качает головой.
– Этого не может быть, – говорит он. – Я ничего не отправлял.
– Что в нем было написано? Можешь вспомнить? – спрашиваю я.
– «Приезжай, или я все расскажу», – говорит Хизер. – Больше ничего.
Брент обеспокоенно смотрит на нее. Да он в панике!
– Все нормально, – говорю я ему. – Я знаю, что ты с ней спал.
Голова Брента дергается в мою сторону. У него раскрывается рот. Потом закрывается. И снова раскрывается.
– Да, я с ней переспал. Но ради всего святого, это было десять лет назад. Какое значение это имеет сейчас? – Он бросает взгляды на Кертиса и Хизер. – Но я ничего не знаю про этот емейл, клянусь.
И снова у меня в голове какая-то каша. Я запуталась! Все получили приглашения от меня, кроме меня самой. Мне пришло приглашение от Кертиса. Мы все приняли приглашения, за исключением Хизер. Когда она отказалась, она получила приглашение – или, скорее, угрозу – от Брента. Брент за всем этим стоит? Он пригласил меня и Кертиса, сделав так, чтобы это выглядело, будто мы пригласили друг друга. Но зачем?
Я думаю, что мне следует верить Бренту, а не Хизер, но я не могу забыть его взгляд прошлой ночью, когда я пришла к нему в комнату.
– Ты можешь как-то объяснить это письмо? – спрашиваю я у него.
Брент запускает руку в волосы и бросает еще один взгляд на Хизер.
