Она смеется и раздевает меня до бюстгальтера.
– Давай теперь ты. – Она показывает на молнию на своем топе.
Моя рука дрожит, когда я ее расстегиваю. Саския проводит тонкими пальцами по моему голому животу. Она точно знает, как и где ласкать меня, а я, к моему полнейшему удивлению, знаю, как касаться ее – по крайней мере, она реагирует на мои прикосновения. А как насчет Одетты? Я чувствую себя виноватой, но чувства вины недостаточно, чтобы заставить меня остановиться.
Я говорю себе, что делаю это ради того, чтобы победить в состязании – и нашем личном, том, которое сейчас мы ведем с ней, и завтра, в публичном. Я говорю себе, что делаю это потому, что глаза, которые смотрят на меня, могли бы быть глазами Кертиса.
А правда может оказаться проще. Всю зиму я была странно ею очарована, и вот я нахожусь рядом с ней, гораздо ближе, чем я могла когда-либо представить. Это кажется безумным после всего, что она сделала, но в это мгновение, как я думаю, я ее люблю. Совсем немного.
Глава 49
Наши дни
В холодном коридоре стоит кромешная тьма. Все мои органы чувств напряжены – я пытаюсь уловить движение воздуха, которое должно предшествовать взмаху топора.
– Не двигайтесь! – визжит Хизер.
Я отступаю назад от звука ее голоса, подняв руки, чтобы защитить голову. Хотя не уверена, как руки могут защитить от топора.
Что-то шелестит у меня за спиной. Я отпрыгиваю в сторону, но тут же колено пронзает боль.
– Опусти топор, – звучит голос Кертиса. Как у него получается говорить так спокойно?
Отступая назад, я врезаюсь в него, и он хватает меня за руку, чтобы забрать отвертку. Я отдаю ее ему. Наверное, это означает, что я ему все-таки доверяю.
Он обходит меня и движется к Хизер. Что он собирается с ней сделать?
– Зачем ты пригласил меня сюда? – кричит Хизер. – Что ты от меня хочешь?
Я слышу отчаяние у нее в голосе. Я ощупью иду вперед, пока не дотрагиваюсь до плеча Кертиса. Я не хочу, чтобы она как-то пострадала.
– Кертис, это не она.
– Милла, – предупредительно произносит Кертис.
Я прохожу мимо него, слегка отталкивая его, надеясь, что все поняла правильно.
– Нет, Милла, – говорит Кертис.
Я не обращаю на него внимания.
– Хизер? – Я слышу, что говорю дрожащим голосом. – Брент слышал шум, а тебя не было в твоей комнате.
Молчание.
– Брент? – Я опять говорю дрожащим голосом.
– Я здесь. – Голос звучит откуда-то издалека. – Я нашел два выключателя, но они не работают. Электричество снова вырубилось.
Какие-то руки хватают меня за плечи, я снова подпрыгиваю.
– Где фонарик? – шепчет Кертис мне на ухо.
– У меня в комнате. На полу у кровати.
– Я схожу за ним. – Он отдает мне отвертку. – Не двигайся с места.
Я чувствую дуновение воздуха у себя за спиной, когда он уходит.
– Хизер, ты нас пугаешь, – говорю я.
Никакого ответа.
– Кертис пошел за фонариком, – продолжаю я.
Несколько секунд, которые кажутся очень долгими, слышится только наше дыхание.
Я снова чувствую дуновение ветра за спиной, потом в коридоре появляется луч света. Кертис стоит в дверях моей комнаты с фонариком. Хизер съеживается у стены, сильно сжимая пальцами топор. Брент стоит дальше по коридору.
Я делаю шаг вперед, протягиваю руку и заметно дрожу.
– Хизер!
Топор выскальзывает у нее из рук и падает на пол. Она опускается рядом с ним и громко рыдает.
Брент опускает плечи и хватается за грудь.
– Ты меня дико напугала, Хизер, – говорит он.
Мне следовало бы присесть на корточки рядом с ней, но я не могу наклониться. Я могу только сжать ее плечи своими дрожащими руками.
– Иди ко мне. – Брент поднимает ее на ноги и крепко прижимает к себе.
– Я нашла… – Хизер пытается что-то сообщить между рыданиями.
– Что? – спрашиваю я.
Она громко хватает ртом воздух.
– Комнату.
Хизер показывает пальцем куда-то дальше по коридору.
– Что за комната?
Но она так сильно плачет, что не может говорить. Я беспомощно смотрю на Брента.
– А ты можешь нам ее показать? – спрашивает Брент.
Хизер давится рыданиями, но кивает. Брент поднимает топор. И вручает Хизер свою отвертку. Кертис напрягается, но молчит. Хизер ведет нас по коридору. За ней идет Кертис, освещая дорогу. Потом хромаю я, сжимая зубы от боли. Шествие замыкает Брент.
Наши тени пляшут на стене. Четыре фигуры. Одна с топором.
Я надеюсь, что батареек в фонарике хватит надолго. Хизер поворачивает налево, проходит мимо раздевалки, в которой я обнаружила ее днем, и останавливается у следующей двери.
Я могла бы поклясться, что раньше эта дверь была заперта. Когда Хизер толкает дверь, а Кертис освещает помещение фонариком, я точно знаю, что раньше его не видела.
– Проклятье, – вырывается у Кертиса.
Глава 50
Десять лет назад
Я просыпаюсь от громкого стука в дверь моей квартиры. Саския шевелится в постели рядом со мной. У нее голая грудь, вероятно, она полностью обнажена, как и я.
– Милла?
О, проклятье. Это голос Брента. Я вылетаю из кровати и ищу одежду.
Я ожидаю, что Саския придет в такой же ужас, как и я, застигнутая в такой ситуации, но она даже не шевелится. Я хватаю с пола свой свитер и натягиваю его через голову.
– Оденься!
– Зачем? – Ее глаза блестят.
– Потому что я так хочу.
Она лежит на кровати и улыбается той улыбкой, которую я много раз видела этой зимой.
– Милла! – кричит Брент. – Открывай! Я писать хочу.
Саския с трудом сдерживает смех.
– Минутку!
Я бросаю Саскии ее бюстгальтер и трусы, а сама поспешно застегиваю джинсы.
Брент трясет ручку двери.
– Давай быстрее!
Саския так и не пошевелилась и лежит на кровати. Я признаю поражение и открываю дверь. Брент пришел со сноубордом и в полном снаряжении. Он бросает сноуборд и рюкзак на пол, уже собирается пройти в ванную и замирает при виде ее.
Она лежит по центру кровати, ее голая грудь не закрыта одеялом. Машет изящной ручкой.
– Привет, Брент.
Брент поворачивается ко мне. Он так сильно поражен, что не может вымолвить ни слова. Потом он еще раз смотрит на Саскию и исчезает в ванной.
