Она приподнимает манжету перчатки, под которой я вижу серебряные Baby-G
[47].
– Половина десятого.
– Спасибо.
Полчаса до моего заезда. Я снова поворачиваюсь к Кертису.
– Ты собираешься участвовать?
Он расстегивает молнию на куртке сверху и запускает руку под куртку, чтобы потрогать плечо. Он морщится и отправляется к стойке регистрации.
Он возвращается без номера.
– Ты участвуешь? – снова спрашиваю я.
– Нет.
Я пораженно смотрю на него.
– Это вчерашние вышибалы?
– Они завершили дело, но все давно к этому шло.
На меня снова волной накатывает чувство вины, когда я вспоминаю, как он вчера остановил меня во время спуска со склона.
– Боже, мне так жаль.
– Это не конец света.
Но, судя по его выражению лица, это как раз он и есть.
Его сестра определенно что-то натворила, потому что он в полном смятении. Кертис поднимает голову и смотрит на ледник. На склон находит тень, когда над нами проплывают облака, и гора на какое-то время становится лиловой у меня перед глазами. Что именно там произошло?
Глава 53
Наши дни
Я хлопаю рукой по матрасу рядом. Кертиса там нет. Колено пронзает острая боль, когда я пытаюсь сесть. Я с трудом сдерживаю крик.
– Доброе утро.
Кертис стоит у окна. Слава богу.
Но он выглядит обеспокоенным.
– Тучи идут.
– Будет снег?
– Думаю, что настоящая буря.
Я встаю, и меня тут же шатает, я теряю равновесие.
В мгновение ока Кертис оказывается рядом со мной и успевает меня поддержать.
– Как ты?
– Нормально.
Он прикладывает губы к моему уху.
– Если бы мы находились в каком-то другом месте, а не здесь, то я бы до сих пор лежал с тобой в постели.
Сейчас он очень нежно целует меня, но прошлой ночью его поцелуи были совсем не такими. Все клеточки моего тела помнят, как его тело давило на меня.
Он с сожалением отрывается от меня.
– Как твое колено?
Я закатываю штанину термолосин, чтобы посмотреть.
– Боже!
Колено стало в полтора раза шире.
– Согнуть можешь?
Я очень осторожно пытаюсь это сделать. Проклятье, как больно-то!
– Дай мне ибупрофен. Ой, осталось только две таблетки. А еще есть?
– Нет, – печально качает он головой. – Прости.
– Может, у Брента есть.
Кертис удивленно приподнимает брови. Да, Брент не тот человек, который будет возить с собой аптечку. Я принимаю оставшиеся таблетки. Они дадут небольшое облегчение, но и оно закончится через шесть часов.
Кертис уже оделся, как для катания на сноуборде.
Я хромаю к окну. Кертис прав. Тучи выглядят угрожающе.
– Мне нужно взять вещи в моей комнате.
– Я пойду с тобой, – объявляет Кертис.
Держа отвертку в одной руке, он отпирает дверь, и мы выходим в коридор. Моя комната выглядит точно так же, как в последний раз, когда я сюда заходила. Я надеваю куртку и штаны для катания поверх термобелья. И также носки для сноубордических ботинок, стараясь не смотреть на мои мозоли. В животе урчит.
– Страшно хочется кофе, – говорю я.
– Электричество опять дали.
– Правда?
Кертис щелкает выключателем, чтобы показать мне: свет есть.
– Но почему…
– Или им самим оно нужно, или они с нами играют.
Мы переглядываемся. Его сестра любила играть с людьми.
Мне требуется вся моя сила воли, чтобы постоянно не думать о боли в колене. Я стараюсь сосредоточиться на другом.
– Так какой у нас план?
Вот что мне нравится в Кертисе: я знаю, что у него точно есть план.
– Идем искать Дейла, но быстро. Потому что если он провел ночь на улице…
– Все понятно.
– Потом выясняем, можешь ли ты спуститься со склона. Если нет, разделяемся. Двое едут вниз, а двое остаются ждать здесь, пока запустят подъемник.
С этой идеей связана очевидная проблема. Ехать вниз придется Кертису и Бренту, а нам с Хизер придется остаться. Но мы ведь до сих пор не уверены, имеют ли они с Дейлом отношение к организации всего этого.
– Или я могу поехать вниз один, – предлагает Кертис.
– Нет. Ни в коем случае.
По такой местности можно ездить только с напарником, потому что тут подстерегают все виды угроз. Расщелины, лавины, скалы. Снежный покров не сплошной, а кусками, иногда из него торчат острые камни, а если налетит буря, Кертис вообще не сможет видеть дорогу. Плюс ко всему мы не знаем, кто может подстерегать его там. Если он попадает в беду, то об этом никто из нас не узнает.
Я надеваю коленный бандаж поверх спортивных штанов.
– Я смогу спуститься.
– Но по крайней мере, поисками займемся мы с Брентом.
– Нет, я пойду с тобой.
– Хорошо, – кажется, Кертис чувствует облегчение. – Но нам нужно трогаться в путь поскорее, чтобы буря не застала нас на полпути.
Я опускаю свои несчастные ноги в сноубордические ботинки, как можно меньше сгибая больное колено. Стельки внутри влажные и ледяные – вчера вечером ботинки следовало поставить к огню. Но, по крайней мере, из-за холода я не думаю о мозолях. Я закрепляю страховочный пояс и надеваю на лоб очки. Лавинный датчик все еще лежит у меня в кармане куртки.
Кертис уже в коридоре, стучит в дверь Хизер.
– Эй, это мы.
Дверь открывает Брент, его волосы торчат во все стороны, под глазами темные круги.
– Ты хоть сколько-то поспал? – спрашивает Кертис.
Брент корчит гримасу.
– Давай скажем так: если бы у меня был «Смэш», я бы выпил баночку.
– Разве они не разорились несколько лет назад? – спрашиваю я.
– Разорились, – кивает Брент. – Им следовало улучшить вкус.
– Как Хизер? – спрашивает Кертис.
Брент широко распахивает дверь. Они сделали с матрасами то же самое, что и Кертис – положили их рядом на полу. Хизер лежит, свернувшись калачиком, на ближайшем к двери. Ее лицо залито слезами и его искажает мука, она обнимает себя руками поверх одеяла. Брент положил матрасы таким образом, чтобы он мог ее обнимать? Я тронута, тем не менее не удивлена. Брент на самом деле очень милый парень. И возможно, он испытывает к ней более сильные чувства, чем ее муж, по крайней мере, в нем точно больше нежности.
