– Как она? – спрашивает Кертис.
Я опять чувствую ком в горле.
– Плохо, – отвечаю я.
Он на мгновение закрывает глаза.
– Как я предполагаю, Саския в больнице не появлялась?
– Нет.
Кертис выражается непечатно.
– Я думаю, что с ней что-то случилось.
– Ты звонил ей на мобильный?
Хотя мало шансов поймать ее по мобильному: как и я, Саския редко берет с собой телефон на склон.
– Не отвечает, – сообщает Кертис.
– Значит, она не появилась на чемпионате Великобритании после того, как я уехала с Одеттой?
– Нет.
На меня накатывает чувство вины. Сегодня утром мне хотелось сделать ей больно. «Надеюсь, что ты сломаешь себе шею». А теперь, похоже, мое желание сбылось. Мне не следовало делать то, что я сделала.
Кертис смотрит на меня с любопытством.
– Что? Ты знаешь, где она?
– Нет.
– Когда ты видела ее в последний раз?
У меня горят щеки.
– Сегодня рано утром. Она ночевала у меня в квартире.
– Да?
Я вижу, как он удивлен.
– Мы последними ушли из бара «Сияние». – Я очень тщательно подбираю слова, потому что мне не хочется врать. – Для разнообразия мы не ругались и все шло очень хорошо. Мы шли вместе по улице и увидели Жюльена перед ее домом. Он что-то написал на ее почтовом ящике.
– Это он написал? – Кертис мрачнеет.
– Да. В общем, я пригласила ее к себе, и в конце концов она осталась ночевать. Она ушла около восьми утра.
– Если Жюльен с ней что-то сделал… – Кертис опять выражается непечатно и тянет руку к куртке. – Я собираюсь нанести ему визит.
Я хватаю его за руку.
– Это не самая лучшая мысль, – говорю я. Я же вижу, что Кертис сейчас в ярости.
Он прищуривается.
– Я серьезно, – продолжаю я. – Еще в тюрьму сядешь за нанесение телесных повреждений. Лучше позвони в полицию.
– Хорошо.
Он вырывает у меня руку и достает телефон.
Я жду, сидя на диване. Он говорит по-французски, поэтому я ничего не понимаю, но, судя по тону голоса, он спорит.
Он опять выражается и отключает связь.
– Они сказали мне, что нужно подождать два дня.
– А другие ее видели? – спрашиваю я.
– Каждый раз, когда я звоню Дейлу или Хизер, Дейл долго и громко возмущается и заявляет мне, что Саския сломала жизнь ему и Хизер, а после этого бросает трубку. С Брентом вообще происходит что-то странное.
– А почему он не появился на соревнованиях?
– Говорит, что вывихнул лодыжку.
Судя по виду, Кертиса одолевают сомнения, как и меня. В этом сезоне Брент получил сотрясение мозга, его долго беспокоила расколотая голень
[49], а потом было еще много мелких травм, и ничто из этого не могло удержать его от катания. Кроме того, он совершенно нормально шел, когда я видела его несколько минут назад.
Так что могло помешать ему принять участие в соревнованиях?
Столько месяцев тренировок! Я и подумать не могла, что все закончится таким образом. Что из всей нашей компании только одна Одетта начнет заезд в финале – и с таким результатом.
Кертис мерит шагами комнату.
– А ты звонил в горноспасательную службу? – спрашиваю я.
– Да, но тогда уже почти совсем стемнело, – отвечает он. – Они связались с администрацией курорта, и выяснилось, что там что-то не так с ее пропуском на подъемник. В компьютере нет данных о том, что она поднималась на гору.
– Но ты же ее видел!
– Ее видели Брент и Хизер. Я видел только ее вещи.
Кертис отводит взгляд в сторону, и я понимаю, что он о чем-то умалчивает.
Он ходит взад и вперед по комнате.
– Что мне делать? Я не хочу, чтобы люди рисковали жизнью, занимаясь ее поисками в темноте, если ее там вообще нет. – Кертис вздыхает и качает головой. – Может, она просто куда-то отправилась. Взбесилась, обиделась – и рванула. С моей сестрой никогда не знаешь точно, чего ждать и что она выкинет.
Глава 59
Наши дни
Кертис хватается за ручку главного входа в «Панораму».
– Подожди, – говорю я. – Я не хочу это делать. Я верю Бренту.
– А я нет, – заявляет Кертис. – Он сейчас не тот парень, которого мы знали десять лет назад. Мы были друзьями, а сейчас он мне даже в глаза не может смотреть.
Я не хочу признаваться в своих собственных сомнениях.
– Но ведь могут быть и другие ловушки. А что, если ты ошибся, и он умрет? – спрашиваю я.
– А если я не ошибся?
Какое-то движение за стеклянной вставкой в двери привлекает мое внимание. Я стираю иней со стекла и вижу Хизер в коридоре.
С топором-ледорубом.
Я быстро приседаю, чтобы меня было не видно за стеклом, и тащу Кертиса вслед за собой. О-о, мое колено! Я хватаюсь за него, сжимая зубы.
– Что? – спрашивает Кертис.
– Я только что видела Хизер с топором.
Кертис немного приподнимает голову, чтобы посмотреть.
– Ты уверена?
Я осторожно заглядываю в окно. Образ стоит у меня перед глазами, но сейчас в коридоре никого нет. У меня появляются сомнения. Я на самом деле ее видела, или я просто схожу с ума в этом месте?
– Уверена.
– Значит, вот как мы поступим. Я осторожно проберусь в здание и посмотрю, что происходит. Ты ждешь здесь. Если увидишь, что по коридору идут Хизер или Брент, ныряешь вон сюда. – Он показывает на боковую стену, где нет окон. – Надо надеяться, что они тебя не заметят.
– Нет, я иду с тобой, – объявляю я.
– Хватит спорить!
– Я – не твоя ответственность. Вчера вечером мне удалось успокоить Хизер, просто поговорив с ней. Надо надеяться, что я смогу сделать это снова.
Кертис что-то бормочет себе под нос, но открывает дверь. Я начинаю стягивать перчатки.
– Нет. Не снимай их, – шепчет Кертис.
Он прав. Я сглатываю, представляя, как за нами по снегу гонится сумасшедшая женщина с топором. Наши сноуборды стоят у двери, прислоненные к стене. Я бросаю взгляд на свой, отмечая про себя, что если придется убегать, то его будет нужно обязательно прихватить с собой. С моим коленом далеко не убежишь, но на сноуборде у меня есть шанс. Если мне каким-то образом удастся преодолеть ровный участок и не попасть в ловушку – или ловушки. Мне нужно будет каким-то образом добраться до склона.
