Мальта золотая, Мальта серебряная, Мальта из драгоценногометалла,
Мы никогда не возьмем тебя!
Нет, даже если бы ты была мягкой, как тыква,
Нет, даже если бы тебя защищала только луковая шелуха!
И с ее бастионов другой голос отвечал:
«Я та, что уничтожила галеры турок —
И всех воинов Константинополя и Галаты».
Осада Мальты 1565 года стала тем моментом, когда якобы неодолимый османский поток был остановлен. Турки и мусульмане с североафриканского побережья еще долго будут нападать на морские пути Западного Средиземноморья, но основная волна уже утратила силу. О султане Сулеймане можно сказать следующее: хотя он не всегда признается европейскими историками, его достижения в реорганизации духовенства, реформировании и совершенствовании администрации своей страны и смягчении положения христианских подданных огромной империи дают ему право считаться турецким эквивалентом Юстиниана. Он и его великий противник Карл V были личностями одного масштаба. Правда, Сулейман был намного терпимее и имел более широкие взгляды, особенно в религиозных вопросах, чем Карл, гонитель мавров и лютеран. В отличие от империи Карла, которая распалась через несколько десятилетий после его смерти, империя Сулеймана просуществовала еще почти три столетия. Отпора на Мальте и неудачи в битве при Лепанто, третьем великом морском сражении этого периода, оказалось недостаточно, чтобы ослабить позиции турок в восточной части Средиземного моря и на прилегающих землях.
Силы европейцев, собравшиеся при Лепанто под командованием незаконного сына Карла V, дона Хуана Австрийского, состояли из генуэзской и венецианской эскадры, всего средиземноморского флота Испании и папской эскадры. Мальтийские рыцари тоже направили свои галеры. Союз, сформированный в 1570 году, был детищем папы Пия V. Таким образом он ответил на требование венецианцев предоставить помощь против бесконечных нападений турок. Финальный удар был нанесен, когда турки под командованием Пиали-паши начали оккупацию Кипра, последнего важного венецианского владения в Леванте. Желая разгромить этих безжалостных врагов христианского мира и одновременно восстановить свою пошатнувшуюся власть в Европе, папа использовал все свое влияние, чтобы уговорить европейцев нанести совместный массированный удар по турецким силам. И в конце лета 1571 года союзнический флот собрался в извечном месте встречи флотов на протяжении веков – у древнего города Мессина – и направился в путь через Ионическое море. Во флоте было более 200 галер, 8 больших галеасов (весла и паруса) и некоторое число мелких судов – всего около 250 единиц. У ожидавших европейцев турок было 250 галер и большое число мелких судов. Они расположились в узкостях Патрасского залива, в месте, где небольшой укрепленный город и гавань Лепанто контролируют северные берега пролива.
Сражение, состоявшееся между силами европейских союзников и османским флотом 7 октября 1571 года, имело огромную важность для средиземноморской истории. Это был последний бой, в котором важную роль играли гребные галеры, на протяжении тысячелетий бывшие хозяевами моря. С тех пор, как наглядно продемонстрировал венецианский галеон Кондальмьеро при Превезе, исход морских сражений определял тяжеловооруженный парусник. Тени многих народов, вероятно, присутствовали в тот день у пролива, наблюдая за последним великим конфликтом между кораблями, почти не изменившимися с тех пор, как греки сражались с финикийцами, а карфагеняне – с Римом. Несмотря на то что у турок было больше кораблей и они заняли выгодную оборонительную позицию – заставив союзников развернуться вокруг северного мыса в устье пролива, – они не сумели использовать свои преимущества. Хотя Очиали-паша, еще один участник осады Мальты, перехитрил Джованни Андреа Дориа (внучатый племянник Андреа), бой между главными силами оказался убедительным. Турецкий флот был разбит в центре боевой позиции, и большая галера Али-паши, командира османов, оказалась захваченной. В донесении дона Хуана Австрийского сказано, что «сражение на галере [Али-паши] длилось больше часа. Дважды наши силы достигали грот-мачты турецкого корабля, но турки всякий раз отбрасывали их к носовой части нашего собственного корабля… Но через полтора часа Бог даровал нам победу, и паша вместе с пятью сотнями турок был захвачен. Его флаги были сняты, и на грот-мачте был поднят крест. Началось ликование». На испанском корабле «Маркиза» в это время служил будущий автор «Дон Кихота». Он был дважды ранен в грудь и в левую руку – «к торжеству правой», впоследствии заметил он.
В сражении при Лепанто было сожжено или потоплено пятьдесят турецких кораблей. Потери турок в живой силе оказались огромными. Около 20 000 человек были убиты или взяты в плен. Союзники потеряли 8000 человек убитыми и вдвое больше ранеными. Еще одним результатом сражения стало освобождение тысяч христиан, бывших гребцами на галерах разгромленного османского флота. Это была знаковая победа, величайшая из всех, что были достигнуты над турками. Европа торжествовала. Неожиданно оказалось, что могущество самого непримиримого врага уничтожено, быть может, навсегда. Поражение при Лепанто действительно было катастрофой для турок, и после осады Мальты они, похоже, после Лепанто и Мальты отказались от идеи использования флота для вторжения в Европу. С другой стороны, как отметил Мориц Брош в «Кембриджской современной истории», «битва при Лепанто доказала превосходство христианского оружия, ее результаты – превосходство турецкой дипломатии… Сохранение такого положения облегчалось разногласиями, нет, враждой, которая началась не только между кабинетами трех союзников, но и между корабельными командами разных национальностей, которые объединились, чтобы добиться победы, но сразу разделились, когда дело дошло до распределения добычи».
Даже в тот момент, когда перед ними находился разбитый турецкий флот, европейцы не смогли забыть о своей междоусобной вражде. Маркантонио Колонна, командир папской эскадры, писал: «Только чудом и по милости Божьей мы смогли победить в этом сражении. Но таким же великим чудом было то, что жадность и лихоимство не подтолкнули нас к сражению друг с другом».
Победа при Лепанто, триумф дона Хуана Австрийского, успех христианского оружия – все это было воспето в истории и в стихах. Тем не менее нельзя отрицать факт, что европейцы и не подумали развить успех. Им было достаточно унижения турок при Лепанто. Только унижение оказалось временным, и уже через год великий визирь организовал постройку в Константинополе 150 новых галер. Через три года после Лепанто Тунис, захваченный испанцами, был отвоеван турками. Флот из 250 новых кораблей направился, не встречая сопротивления, к старой военно-морской базе Барбароссы. Им командовал тот же Очиали-паша, которому удалось увести свою эскадру из Лепанто. Способность Османской империи восстанавливаться потрясла Европу. Французский посол в Константинополе отметил в депеше: «Я бы никогда не поверил, что эта монархия настолько велика, если бы не видел это собственными глазами». Победа при Лепанто ничего не дала Венеции. Она не смогла вернуть Кипр, и остров в конце концов стал еще одной частью Османской империи.
Тысячелетие между исчезновением Западной Римской империи и захватом Константинополя турками в 1453 году стало одним из самых тревожных в истории. Нищие века, во время которых «странствия народов» разорили Западную Европу, не внесли никакого полезного вклада – разве что смешалась кровь разных наций. Если бы не облагораживающее влияние Византийской империи на Востоке, сдерживающей натиск интервентов с севера и востока, могло бы наступить время варварства. Великие арабские завоевания – как бы к ним ни относились в Европе – тем не менее были частью оздоровительного процесса. Они принесли с Востока значительное количество новых или забытых знаний (в том числе греческое наследие), которые обогатили Сицилию и Испанию и в конечном итоге все страны Средиземноморья.
