Последние из крестоносцев, члены воинственного братства рыцарей ордена Святого Иоанна, также прославились по всей Европе своим мастерством судостроения и мореплавания, равно как и достижениями в хирургии и уходе за больными. Из хлопка, завезенного на остров арабами, получалось отличное полотно для парусов. Мальтийские паруса считались лучшими на Средиземноморье. Основным источником богатства острова был невольничий рынок, поскольку, ведя непрерывную борьбу с мусульманами, рыцари приняли тактику алжирцев и турок. Рабов продавали торговцам из Генуи и Венеции, да и благосостояние острова во многом основывалось на рабском труде. По примерным оценкам, уже в XVIII веке на Мальте постоянно использовалось около 2000 рабов. Все это было возможно благодаря использованию морского могущества, и в XVII веке мальтийские галеры и парусники были, по-видимому, самыми эффективными на Средиземном море. В сообщении о рыцарских галерах и их боевых качествах, отправленном одному из турецких султанов, сказано: «Их корабли не такие, как все. У них на борту всегда очень много аркебузиров и рыцарей, исполненных решимости сражаться насмерть. Не было случая, чтобы они напали на какое-нибудь судно и не потопили или не захватили его».
Организация работы большой больницы в Валетте, подход рыцарей к гигиене, совершенствование хирургии и ухода за больными – еще один важный вклад ордена в средиземноморскую историю. Не только судоводители и морские капитаны прибывали на остров для обучения картографии, искусству мореплавания и тактике ведения войны на море. Больница также притягивала докторов и будущих докторов со всей Европы. Все это зависело от флота, и Поль Коссар заметил в «Медицинской истории Мальты»: «Лишь в редких случаях военный флот отдыхал от войны. Однако эти короткие и нечастые передышки не были периодами ленивого безделья для военно-медицинского и хирургического персонала, поскольку его могли привлечь на помощь в соседнюю страну, застигнутую внезапной катастрофой. Одна из миссий милосердия имела место в январе 1693 года, когда землетрясение разрушило город Аугуста на Сицилии. Хотя землетрясение нанесло ущерб и Мальте, рыцари сразу же отправили пять галер на помощь пострадавшему городу. Когда в 1783 году Мессина и Реджо, так же как все побережье Калабрии, постигла такая же участь, галеры ордена одними из первых прибыли на помощь, нагруженные всем необходимым для спасения пострадавших. Лучшие хирурги ордена везли с собой двадцать сундуков с лекарствами, двести кроватей и большое количество палаток. Пока рыцари раздавали еду 1200–1500 жителям, находившимся на грани голода, врачи лечили больных и раненых». Подобные эпизоды следует помнить, потому что, хотя рыцари больше известны в истории как непримиримые борцы, ведущие бесконечную войну с турками, они никогда не забывали свое изначальное предназначение. И если столь маленький архипелаг мог посылать суда и людей на помощь пострадавшим в других странах, более крупных, таких как Италия и Сицилия, разве это не свидетельствует о его несомненном процветании?
Если продвинуться на пять сотен миль к востоку, увидишь, как из средиземноморских волн, словно дельфин, выпрыгивает остров Крит. Это самый большой остров внутреннего моря после Сицилии, Сардинии и Кипра, и его культурный вклад в историю моря очень велик. Минойская, или критская, цивилизация первой начала по-настоящему господствовать на море. Еще до того, как финикийцы начали совершать долгие путешествия к западному краю моря, критяне уже торговали с Балеарскими островами и Испанией. Их культура, неизвестная, забытая на века (до тех самых пор, когда сэр Артур Эванс начал в 1893 году раскопки), оказала влияние на все Эгейское море и заложила основание, на котором впоследствии начали успешное строительство греки. В классические времена ее роль была ничтожна. В XVI веке Крит являлся одним из венецианских владений в восточной части моря, а после захвата Кипра турками – самым важным для экономики Венеции.
Кандия – крепость, первоначально построенная оккупировавшими остров сарацинами, стала административным центром и столицей. При венецианцах Крит, вероятно, процветал больше, чем в любое другое время в его известной истории. На Крите и Ионических островах Корфу, Кефалония и Занте венецианцы стимулировали развитие сельского хозяйства, и местные жители процветали благодаря деятельности торговцев и перевозчиков. Венецианцы являлись в целом эффективными администраторами, они строили надежные оборонительные сооружения, а также хорошие частные дома и общественные здания в лучших традициях своего города. Трагедия Крита в этот период заключалась в том, что он находился к востоку от линии раздела сфер влияния испанцев и турок. Турки, возможно, смирились с фактом, что Мальта для них недостижима, но они вовсе не считали таковым Крит.
Сами критяне, хотя уровень их жизни был выше, чем на других эгейских островах, не приветствовали венецианское господство. Критянами всегда было тяжело управлять. Как и жители Сардинии, это были закаленные горцы, страстно любившие свободу. Возможно, из-за этой неуступчивости, наряду с другими качествами, они имели дурную репутацию в классические времена. О них трудно найти благоприятное упоминание. В послании святого апостола Павла к Титу сказано: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые». В другом источнике упоминается «три худших слова на букву К – критяне, каппадокийцы, киликийцы». Гораций и Плутарх в один голос утверждают, что, дабы иметь дело с критянином, надо быть критянином, то есть лжецом. Как и обитатели других средиземноморских островов, часто занимаемых чужеземцами, критяне, несомненно, в совершенстве освоили искусство притворства. Однако проклятием своих правителей их сделал взрывоопасный неудержимый темперамент. Как и сицилийцы, они не желали платить налоги чужеземцам.
Восстания были частыми, в горных районах было множество неукротимых отрядов разбойников. Между 1207 и 1365 годами, по сведениям одного автора, на острове было четырнадцать больших восстаний. Последнее – имевшее самый большой размах – длилось три года, причем в нем участвовали и венецианские колонисты, выступившие против республики. Критяне, со своей стороны, попытались заручиться помощью Генуи против ее извечного врага. В конце концов – и это было явным показателем их ненависти к Венеции – они даже позвали на помощь турок.
Однако турки обратили пристальное внимание на остров только в 1645 году, когда они высадили там 50-тысячную армию и быстро взяли Ханью. Но осада Кандии оказалась безуспешной. Крепкие стены, построенные венецианцами, выдержали все оружие, которое привезли с собой турки. Осада Кандии турками велась с переменной активностью в течение двадцати лет – это самая длительная известная осада в истории. Наконец, несмотря на героическую оборону, в которой венецианцы потеряли около 30 000 человек, город в 1669 году сдался турецкому визирю Ахмету. Венеции было позволено сохранить три сравнительно не важных торговых поселения на северном берегу острова, которые тоже были захвачены турками спустя несколько лет, после чего весь Крит стал турецкой провинцией. Критяне, некогда рассчитывавшие на помощь турок в освобождении от венецианцев, теперь оказались под жесткой властью Блистательной Порты. Хотя много критян «стали турками» и приняли мусульманскую веру (тем самым обеспечив себе участие в правительстве острова), нельзя сказать, что общая масса населения стала счастливее при новых хозяевах. Критяне с молоком матери впитывали презрение к чужеземцам, страсть к борьбе и жизни, вызывающей в памяти гомеровскую Грецию.
