Экспедиция отплыла из Тулона 19 мая. Ей удалось не встретиться с бдительными британцами исключительно благодаря везению. Нельсон впоследствии говорил, что дьяволу сопутствует дьявольская удача. 9 мая перед французами появилась Мальта. Наполеон отправил на берег посыльного, потребовав разрешения для своих кораблей войти в Большую гавань. Орден Святого Иоанна, последняя уцелевшая связь с Крестовыми походами, уже давно пребывал в упадке. Многие французские рыцари активно поддерживали Наполеона. Несмотря на то что великолепные оборонительные сооружения Мальты, если на них разместить мужественных людей, могли выдерживать осаду почти бесконечно, остров капитулировал через три дня. Так «золотая Мальта» с прочными стенами, бастионами, равелинами, крепостными валами, брустверами, эскарпами, контрэскарпами, рвами и всеми прочими сооружениями, рассчитанными, чтобы дать отпор силам Османской империи, без борьбы оказалась в руках французского завоевателя. Орден, почетно покинувший Родос и прикрывавший южный фланг Европы, был бесцеремонно вышвырнут из своего древнего дома.
Наполеон провел на Мальте неделю, перестраивая жизнь островитян в соответствии с концепциями революции. (Как показали последующие события, революционные концепции пришлись не по душе местному населению.) Он покинул остров 19 июня, увезя в Египет богатейшую добычу, сокровища, которые веками накапливались в мальтийских дворцах и храмах. С революционным пылом, как писал Теккерей в «Путевых заметках от Корнгиля до Каира», «французы, овладевши Мальтой… все арматурные украшения мальтийских рыцарей уничтожили они со своей обычной пылкостью. Но по прошествии немногих лет эти республиканцы, эти герои Мальты и Египта, вдались в тонкости геральдики, превратясь в графов и князей новой империи».
Наполеон, сидя в своей каюте за чтением, помимо всего прочего, Корана и рассказов о путешествиях капитана Кука, имел все основания быть довольным ходом экспедиции. Тем временем Нельсон прибыл в Неаполь, где узнал о высадке французов на Мальте. Пылая гневом, он устремился в погоню, но вскоре услышал от капитана встречного торгового судна, что Наполеон уже покинул остров и отбыл в неизвестном направлении. Нельсон совершенно правильно предположил, что армада направляется в Египет, и взял курс на Александрию. Северо-западный ветер, преобладающий в этой части Средиземного моря в середине лета, сослужил ему хорошую службу. Он прибыл в порт 28 июня, через шесть дней после ухода с Сицилии.
Там он, к своему разочарованию, узнал, что французских кораблей никто не видел. А. Т. Махан в книге «Влияние морского господства на Французскую революцию и империю» писал: «Эта примечательная неудача, случившаяся с человеком необычайной энергии и интуиции, объясняется, во-первых, отсутствием маленьких дозорных кораблей, а во-вторых, простой, но действенной на море уловкой Бонапарта, выбравшего не прямой, а окольный путь к цели».
Французский флот действительно следовал к цели кружным путем и с Мальты направился на восток к Криту. В результате, когда Нельсон уходил из Александрии, французский флот находился в трех милях к северо-западу от него – у Крита. Нельсон, нередко повторявший, что, если он умрет, нехватка фрегатов будет написана на его сердце, совершил ошибку. Его мнение, что противник следует в Египет, было правильным, но он отплыл из Александрии к побережью Малой Азии, оттуда к южной оконечности Крита и обратно на Сицилию. Словно рыбак с кошельковым неводом, он окружил сетью восточный бассейн Средиземного моря, оставив расстояние между краями невода, через которое и ушел противник. Французский флот выскользнул из ловушки и подошел к Александрии с севера.
Город, в который он вошел, – высадив армию на берег, он сразу узнал, что англичане его опередили, – ничем не напоминал гордую величественную столицу, где любили и умерли Антоний и Клеопатра. Оливер Уорнер в «Сражениях Нельсона» писал: «Страна, в которую столь бесцеремонно вторгся Бонапарт, являла собой картину упадка, превосходящего упадок Мальты рыцарей. Главная причина такого положения дел – та же, что вызвала упадок Венеции. Грузы с Востока перестали проходить через Египет и Средиземное море на Адриатику и оттуда в Европу. Упадок, начавшийся, когда португальцы в конце XV века открыли морской путь в Индию и Китай вокруг мыса Доброй Надежды, был постепенным. Его, вероятно, можно было остановить, если бы не жадность тех, кто правил страной. Они обложили такими карательными налогами транзит грузов (даже после того, как альтернативный маршрут доказал свою приемлемость), что ни один торговец не пожелал их платить.
Номинально являясь территорией, подчиняющейся турецкому султану, Египет на самом деле управлялся мамлюками, военным орденом, бывшим таким же колоритным пережитком времен Крестовых походов, как мальтийские рыцари. По-арабски это слово означает движимое имущество или рабов, и мамлюки действительно являлись рабами с Кавказа и были преданы ордену [как янычары]. Они не смешивались с египтянами, и у них не были приняты смешанные браки, а настоящими рабами в этой стране были тихие феллахи, бедные эксплуатируемые крестьяне, от которых зависела вся экономика страны…»
Через три недели после достижения Александрии Наполеон встретился с мамлюками и разгромил их в знаменитой битве у пирамид. «Солдаты, с вершины этих пирамид на вас взирает сорок веков», – тогда сказал он им. Тем не менее победа оказалась пустой. В очередной раз было доказано, что при ведении войны в странах, окружающих Средиземное море, главное – обладать господством на море.
Вернувшись на Сицилию, Нельсон осознал, что его первое предположение было верным, Наполеон действительно в Египте, и его пребывание там ставит под угрозу британские владения в Индии. Флот провел три дня в гавани Сиракуз, на протяжении веков видевшей много разных флотов, и не единожды бывшей сценой отчаянных конфликтов. Перед отплытием он написал сэру Уильяму Гамильтону, британскому дипломату при неапольском дворе: «Благодаря вашим стараниям мы получили снабжение и воду. С водой из фонтана Аретузы мы должны одержать победу. Мы выйдем в море с первым бризом, и можете не сомневаться, я вернусь или увенчанный лавровым венком, или укрытый кипарисом».
1 августа английский флот снова подошел к Александрии. Там оказалось множество французских транспортов, хотя больших военных кораблей не было видно. Адмирал Брюе не стал заводить корабли в гавань и увел их на 12 миль в сторону – они бросили якорь в заливе Абукир. Это была большая бухта, протянувшаяся на 15 миль от мыса Абукир на западе до нильского рукава Розетта на востоке. Французские военные корабли стояли в строю в форме буквы V в западной части залива, с подветренной стороны от острова Абукир, расположенного рядом с мысом. Адмирал Брюе, несомненно, считал, что его диспозиция безупречна, но на деле проявил некоторую небрежность. Промежутки между его кораблями были слишком большими – более 160 ярдов, – и якоря были отданы только с носа. Таким образом, их сносило по ветру, и эффект V-образного строя был существенно снижен, если только ветер не дул постоянно с вест-зюйд-веста. Как оказалось, когда Нельсон появился на сцене, ветер дул с норд-норд-веста, и корабли, повернувшись по ветру, открыли большие бреши в линиях. Возможно, небрежное расположение флота Брюе было обусловлено той же самой излишней уверенностью, которая заставила Наполеона двумя днями раньше написать: «Все поведение англичан свидетельствует о том, что их меньше, и они довольствуются блокадой Мальты и перехватом ее снабжения».
