Горго! Наконец-то! Войди же!
Диво, как ты добралась. Ну, подвинь-ка ей кресло, Евноя.
Брось и подушку.
Горго
Спасибо, чудесно и так.
Праксиноя
Да присядь же!
Горго
Ну, не безумная я? Как спаслась, и сама я не знаю.
Вот так толпа, Праксиноя. И все колесницы, четверкой…
Ах, от солдатских сапог, от хламид – ни пройти, Ни проехать, Прям конца нет пути – и нашли же вы, где поселиться!
Праксиноя
Все мой болван виноват – занесло на окраину света, прямо в дыру, а не в дом, чтоб с тобой мне не жить по соседству.
Назло, негодный, придумал, всегда вот такой он зловредный.
Горго
Динона ты б муженька подождала бранить, дорогая.
Детка твой здесь: ты взгляни, на тебя он внимательно смотрит. Мой Зопирион, мой славный, она говорит не про папу.
Праксиноя
Все понимает, мальчишка, клянусь.
Горго
Ах, твой папочка – милый!
Праксиноя
Папочка этот наш давеча (все у нас, давеча, впрочем)
Соды и трав для приправы пошел мне купить на базаре, Соли принес, а верзила – тринадцать локтей вышиною.
Горго
То же у нас, Диоклид мой – деньгам перевод, да и только.
Другим, более типичным александрийским поэтом был Каллимах, который мог быть руководителем библиотеки. Его в основном помнят благодаря лирике и афоризму: «Большая книга – плохая книга». Эта идея эхом прозвучала много веков спустя у американца Эдгара Аллана По, который считал, что только хорошая поэма может быть короткой.
Кто-то сказал мне о смерти твоей, Гераклит, и заставил
Тем меня слезы пролить. Вспомнилось мне, как с тобой
Часто в беседе мы солнца закат провожали. Теперь же
Прахом ты стал уж давно, галикарнасский мой друг.
Но еще живы твои соловьиные песни, жестокий,
Все уносящий Аид рук не наложит на них.
К сожалению, «соловьи» Гераклита – поэмы, которые должны были принести ему бессмертие, – давно утрачены. Только этот отрывок сохранил память о нем и его имя.
Главные достижения Александрийской школы были достигнуты в области науки, в первую очередь астрономии и математики. В науке достоинство Птолемеев никак нельзя было принизить. Под царским или государственным покровительством наука может процветать – ее практическое применение оставалось в руках правителей. Искусства, с другой стороны, требуют свободы, чтобы дышать полной грудью, и они довольно часто критикуют существующую систему. (В XX веке правители России развивали науки, но не искусства.) Это объясняет тот факт, что они были только «декоративными» в Александрии. Философия, конечно, тоже стала жертвой отношений Дворца/Музейона. Свобода мысли при Птолемеях не поощрялась, и лишь намного позже появилась и получила развитие «мистическая» школа александрийских философов.
Как всегда, культурная деятельность могла процветать там, где существовала почва, хорошо удобренная приземленной деятельностью торговцев, ремесленников, рабочих. При Птолемеях Александрия была богатым городом и могла позволить себе купаться в роскоши, что возможно, только когда прожиточный минимум уже пройден. Город, унаследовавший торговлю Тира, ставший связующим звеном между новой римской Европой и древними землями Востока, также оказался в выигрыше после разрушения Карфагена. Вся торговля, веками осуществлявшаяся на финикийских или карфагенских судах, вся складская деятельность, организация судоходства и страхование стали частью наследия александрийцев. Меньше чем за век Александрия стала более крупным городом, чем Карфаген в период своего расцвета. По численности населения и уровню процветания с ней соперничать мог только Рим. Александрия была не только центром транзитной торговли, но и городом, где производилось много необходимых вещей. Х. И. Белл писал в «Кембриджской древней истории»: «Александрия была центром промышленного производства и торговли. Значительная часть экспортных египетских грузов изготавливалась именно здесь. …Из Египта вывозили, помимо изумрудов, несколько видов камней, в первую очередь порфир и гранит, высоко ценившиеся в других странах. …Согласно Страбону, египетский экспорт был больше импорта. Этот вывод историк сделал на основании анализа загрузки судов, входящих в порт и выходящих из него».
Египет, а значит, и Александрия, обладал полной монополией на производство папируса. Культивируемый в дельте Нила тростник cyperus papyrus был основным источником «бумаги» для письма в Древнем мире. Без него поэты, писатели и бюрократы прекратили бы свое существование. Во время правления императора Тиберия урожай египетского папирусного тростника погиб, и вся великая Римская империя – в части управления и бюрократии – практически остановилась. Растение воистину уникально в использовании – от него практически не остается отходов. Из стеблей папируса делали бумагу для письма, паруса, циновки, ткани, канаты. Из них даже изготавливают речные лодки. Геродот упоминает, что мякоть растения использовалась в пищу, и сандалии жрецов также изготавливали из папируса. Плиний перечисляет принадлежности для письма, которые можно изготовить из папируса, и подробно описывает методы и процессы, посредством которых он превращается в «сплетенный» слой – бумагу Древнего мира.
Другим главным александрийским продуктом было стекло. Египетские мастера были с древности известны качеством своей работы, а благодаря большим залежам стекловидного песка они первыми в мире превратили производство стекла в высокоразвитое ремесло. В дни Римской империи стекло из Александрии ценилось необычайно высоко. Далеко не все александрийские изделия из стекла имели художественную ценность. Большинство из них были дешевыми товарами массового производства, призванными удовлетворить потребности Рима и других средиземноморских городов.
Город Александрия также находился в числе главных центров добычи и огранки драгоценных камней (изумруды, аметисты, топазы, ониксы), медицинских препаратов и красок. Торговля текстилем – по большей части она была унаследована от древнего Тира – также в немалой степени поддерживала александрийскую экономику. Это еще одна сфера, где сообразительные александрийцы предвосхитили современное массовое производство. При этом учитывались вкусы разных народов. «Варварские ткани делались специально для Аксума, сабеев и жителей сомалийского побережья. В Арсиное (недалеко от Суэца) производили готовую одежду с рукавами. Среди товаров высокого качества можно назвать египетские ткани, выработанные из индийского хлопка и китайского шелка.
Интересный, выразительный город, имеющий собственное неповторимое лицо. Эллинистическая Александрия, а потом и римская Александрия действительно была уникальным средиземноморским городом, словно двуликий Янус глядящим одновременно на запад и на восток. Этот город олицетворял историю Средиземного моря. Рим всегда был итальянским, Афины – греческими, Карфаген – североафриканским семитским торговым центром. Но только Александрия, единственная из многих городов, основанных великим завоевателем, объединила Восток и Запад и во взаимодействии между ними позже вдохновила некоторые самые благородные и возвышенные полеты религиозной мысли.
