Глава 11
Пуп моря
Острова иногда даже в большей степени, чем города, служат микромиром истории. Мальтийский архипелаг, расположенный на стратегическом перекрестке морских путей Средиземноморья, наглядный тому пример. Эта небольшая группа островов, куда входят Мальта, Гоцо, Комино и два необитаемых островка, имеет общую площадь чуть больше 120 квадратных миль. Однако территориальная незначительность далеко не всегда подразумевает культурную, политическую или стратегическую маловажность – огромную роль играет географическое положение. К примеру, Делос, что в Эгейском море, вообще не имеет природных богатств, что нисколько не умаляет его значимости.
Расположенные в 70 милях к югу от Сицилии, между Кипром и Гибралтаром – почти на одинаковом расстоянии между ними, – Мальтийские острова господствовали на торговых путях в направлении север – юг, между Сицилией, Италией и Северной Африкой, а также на большой части торговых путей в направлении запад – восток. Таким образом, они с самого раннего времени, на протяжении почти всей средиземноморской истории вплоть до наших дней, оказывали влияние, совершенно непропорциональное их размерам. Поскольку все державы, господствовавшие или пытавшиеся господствовать на Средиземноморье, использовали великолепные естественные гавани Мальтийского архипелага, можно сказать, что история Мальты во многих аспектах олицетворяет историю Средиземноморья.
В 330 году, когда Константин основал свою новую столицу на берегах Босфора, Мальта была процветающим муниципалитетом Римской империи. Остатки вилл, бань и прочие артефакты показывают, что этот небольшой остров и его еще меньший сосед – Гоцо – были очень приятным местом при Римской империи. Но так было не всегда. В I веке до н. э. знаменитый Веррес, тогда управлявший Сицилией и прилегающими островами, вывез все произведения искусства, которые сумел отыскать на Мальте. Особенно его интересовали прославленные храмы (построенные еще греками и финикийцами), которые служили сокровищницей приношений от моряков. Позднее островом управляли разумно и осмотрительно, и главная гавань Мальты – Большая гавань – стала важным складским, торговым и ремонтным центром для торговых судов и военных галер Центрального Средиземноморья. Значение Мальты как военной базы определилось во время Пунических войн, но острова играли немаловажную роль в средиземноморской истории и на много веков раньше этого конфликта, и какое-то время даже определяли баланс сил в этом внутреннем море.
Острова были впервые колонизованы в 4-м тысячелетии до н. э. До сравнительно недавнего времени считалось, что человек добрался до этого архипелага только около 2500 года до н. э. Но последний радиоуглеродный анализ подтвердил, что человек присутствовал на Мальте уже в 3800 году до н. э. Первые жители, по-видимому, переправились сюда с соседней Сицилии или на деревянных каноэ, или на обтянутых шкурами кораклах. Мальта и Гоцо расположены так близко к Сицилии, что в ясный день с побережья юга Сицилии можно видеть эти острова, плавающие в океане, словно осенние листья. Искавшие землю первые поселенцы, переправившиеся через пролив, обнаружили регион хотя и небольшой, но с плодородной землей, хорошими лесами и достаточным количеством воды для их нужд. Люди неолита осели на островах и, вероятно, принесли с собой культ плодородия и материнский культ. Возможно, они, как это было с другими примитивными народами, не понимали роли, которую играют мужчины в зачатии. Это могло привести к появлению богини-матери, таинственной женщины, источника жизни, которой впоследствии были посвящены великие мальтийские храмы.
Спустя шесть или около того веков на острова Мальта и Гоцо прибыли новые поселенцы, представители более продвинутой цивилизации бронзового века. В это время (3000–2000 годы до н. э.) начали возводиться мальтийские храмы из местного известняка, причем в удивительно больших количествах, учитывая небольшое число людей, которые острова могли прокормить в те дни. Брайан Блуэ в «Истории Мальты» указал, что «в бронзовом веке острова могли прокормить примерно 5000 человек, если почти вся доступная земля обрабатывалась».
Многие авторы высказывают предположения, что за тысячу лет Мальтийские острова могли стать Лурдом Древнего мира, однако существует очень мало свидетельств того, что в этот период на архипелаг прибывали гости из других частей Средиземноморья. По-видимому, маленькая группа людей на этих плодородных островах могла наслаждаться роскошью утонченной архитектуры и замысловатых религиозных ритуалов. Под благосклонной эгидой матери-богини островитяне развили мирную и изысканную культуру – свою собственную. Представляется, что они были отрезаны от всех миграций племен, имевших место в Европе, и нет никаких свидетельств того, что они когда-либо воевали друг с другом.
Культура великих храмов постепенно утратилась. Незадолго до наступления 1800 года до н. э. строители храмов исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Их неожиданное исчезновение может объясняться тем, что население переросло природные ресурсы острова или было истреблено какой-то болезнью. Не исключено, что изменившиеся климатические условия (что могло произойти после 2500 года до н. э.) заставили людей уйти. Острова не то чтобы совсем обезлюдели, но оставались малонаселенными, пока их снова не заселили люди с Сицилии во время бронзового века. Более бедная культура, чем предшествовавшая ей, дополненная пришельцами позднего бронзового века, просуществовала еще тысячу лет.
Карфаген был разрушен в 146 году до н. э. Ромул Августул, последний римский император Запада, был смещен варварами в 476 году – иными словами, эти события разделяет чуть более 600 лет. Великий век Афин, начавшийся в 478 году до н. э., продлился едва ли пятьдесят лет. Время – понятие относительное. Если Святую Деву заменить древней богиней-матерью, жизнь многих мальтийских крестьян и сегодня не так уж сильно отличается от жизни ранних мальтийских земледельцев.
Мальта вышла на историческую сцену с прибытием туда финикийцев около 1000 года до н. э. Возможно, микенцы, совершая плавания на запад, достигли архипелага даже раньше, поскольку стилистические изменения, имевшие место во 2-м тысячелетии до н. э. в украшениях некоторых храмов, предполагают микенское влияние. Но если эти самые ранние из великих средиземноморских мореплавателей на самом деле достигли Мальты, они, похоже, не оставили никаких других свидетельств своих визитов. Однако, начиная примерно с 1000 года до н. э. и далее, существует множество свидетельств финикийского присутствия. Представляется, что пришельцы использовали южную гавань Марсашлокк, а не Большую гавань. Даже если они причаливали свои корабли и вели строительство вокруг Большой гавани, что, безусловно, делали в более поздний период, свидетельств этого уже не найти. В любом случае Марсашлокк – первая гавань, которую встречает мореплаватель, совершая путешествие в северном направлении из Африки. Ранние финикийские мореплаватели, вероятнее всего, не пытались колонизовать остров, а использовали его в своей традиционной манере, как торговое поселение и гавань, где можно передохнуть и выполнить мелкий ремонт своих кораблей.
После основания Карфагена маленький архипелаг на пути между Северной Африкой и Сицилией приобрел большую важность, и постоянное пуническое поселение стало расти. Д. Х. Трамп в «Мальтийской археологии» пишет: «Другие влияния тоже заметны. Торговля принесла отдельные предметы из Египта и Греции, хотя острова никогда не были заняты этими народами». Терракотовый саркофаг подтверждает египетское влияние. Также обнаружены греческие сосуды в некоторых финикийских гробницах: привлекательная «чаша-птица» с Родоса середины VII века и коринфская или кикладская чашка. Мальта, на самом деле, демонстрирует часть процесса, который имел место по всему Средиземноморью начиная с 1000 века до н. э. Человек-судостроитель прибыл и произвел «перекрестное опыление» культур внутреннего моря. Длительная изоляция Мальтийского архипелага, результатом которой стала уникальная храмовая архитектура, подошла к концу. Как и другие острова, Мальта стала участвовать в средиземноморской истории, в борьбе между разными группами и народами за господство в бассейне.
