Когда Константин основал свою столицу на Востоке, Мальта наслаждалась относительным спокойствием. История архипелага в течение многих веков отражала историю моря. В третьем тысячелетии его заняли народы Северной Европы и впоследствии многократно оккупировали соперничающие народы Средиземноморского бассейна. В жилах его обитателей текла кровь семитов, латинян и греков, а также других народов-мореплавателей. Они говорили на семитском языке, но их законы и традиции были по большей части римскими. Их религия была семитской по происхождению, но она изменилась под влиянием греко-римской цивилизации, став причудливым соединением философии и богооткровенной религии, которую мы называем христианством. На Мальте, как и на всем Средиземноморье, Восток и Запад переплелись, создав уникальное творение, впоследствии названное европейской цивилизацией.
В 330 году, когда новая христианская столица Римской империи строилась на Босфоре, Средиземноморье переживало период внешнего спокойствия. Оно было объединено законами, суда ходили по нему «на законным основаниях», и одна религия начала объединять народы и нации. Во многих местах – к примеру, на маленьком Мальтийском архипелаге, могло показаться, что произошло примирение между материальным и духовным началом, между восточным мистицизмом и северной практичностью, между разными артериями внутреннего моря. Все должно было измениться. Таинственному маятнику человеческих деяний вот-вот предстояло качнуться. Завоеватели должны были превратиться в завоеванных, а завоеванные – в завоевателей. Искусствам, наукам, языкам и культурам предстояло новое перераспределение. Течение, которое вечно циркулирует вокруг этого моря, уже начинало в очередной раз перемешивать его воды.
Часть третья
Я чувствую, что горы Радва словно опустились на мои плечи, мой живот словно набит колючками, а душа моя будто продирается сквозь иголку.
Амр ибн аль-Ас, арабский завоеватель Египта, на смертном одре, 664 г.
Глава 1
Беспокойное море
В V веке германские вторжения в страны, граничащие со Средиземноморьем, достигли масштаба цунами. Одним из выдающихся военных лидеров, которые начали разрывать ткань великой Римской империи, был Аларих Смелый. Этот примечательный тевтонский вождь сначала нанес удар по Восточной Римской империи, но, остановленный кажущейся неприступностью Константинополя, повернул на запад. Разграбив Грецию, он трижды осаждал Рим и, наконец, взял его в 410 году.
Тем временем ощущался постоянный натиск других тевтонских племен на западную провинцию Галлия. Легионы были выведены из Британии. Аланы и вандалы хлынули на юг Пиренейского полуострова в Испанию, а Аттила и гунны какое-то время контролировали всю территорию от Рейна до Урала. Монархии Рима и Константинополя стали обычными марионетками, платившими дань примитивным, но могущественным вождям и их диким воинам. В процессе многие захватчики романизировались и даже обратились в христианство. Их уважение к более высокой греко-римской культуре означает, что, как и многие другие народы в истории Римской империи, они часто становились союзниками, федеративными членами того, что осталось от ее структуры.
Х. А. Л. Фишер комментирует: «К этому времени римский мир стал настолько привычен к германским солдатам в своих легионах, германским авантюристам при дворе и германским переселенцам на полях, что истинный ход событий V века остался незамеченным». «Истинный ход событий» заключался в том, что постоянные вторжения – вкупе с разделением западной империи не на провинции, а на страны, занятые готскими, вестготскими и другими северными племенами, – полностью уничтожали имперскую структуру. Веком раньше, когда Константин основал Новый Рим на Босфоре, средиземноморский мир еще характеризовался единством. Теперь оно быстро исчезало.
Равенна, которую Август сделал одной из главных баз римского флота, стала рабочей столицей Запада. В 404 году император Гонорий, встревоженный успехами Алариха в Северной Италии, перевел свой двор и правительство в этот приморский город. Говорят, что в его бухте на якоре могло стоять одновременно 250 кораблей, и рукав реки По был направлен через центр города так, чтобы небольшие лодки могли заходить под прикрытие его стен. Акведук длиной почти 20 миль обеспечивал доставку пресной воды в город, который процветал на торговле альпийской древесиной. Обширные сосновые леса к востоку от Равенны являлись отличным судостроительным материалом. В те дни последние римские правители обнаружили, что только на море или в приморском городе они могут сохранять некое подобие власти или стабильного правительства. С 404 года и до падения Западной Римской империи в 476 году Равенна была во всех отношениях столицей Запада.
Тот канал, который проходил через центр Равенны, разветвлялся на множество рукавов и мелких каналов, и большие, заполненные водой канавы окружали город со стороны суши. Связь осуществлялась только на лодках или по мосту, и главная дорога, проходившая по насыпи через практически непроходимые болота и соединявшая город с внутренними районами, могла быть быстро уничтожена, если к городу подойдут северные завоеватели. Ничего подобного Равенне V века на Средиземноморье не было и не будет еще много веков, пока на берегах того же Адриатического моря не поднимется во всей красе великолепная Венеция. Даже дома западной столицы строились на сваях. По своему местоположению и защищенности это был самый безопасный римский город того периода, за исключением Константинополя.
Пока захватчиками Западной Римской империи оставались неморяки – тевтонские воины или всадники-гунны, – оставался шанс, что на прибрежных территориях остатки Римской империи смогут сохраниться и поддерживать связь. При сохранении господства на море сохранялась и возможность, что волны захватчиков будут поглощены и романизированы до такой степени, что империя снова обретет величие.
На Востоке Константинополь, стены которого защищал сам Бог, сохранял реальное могущество. Хотя императорам часто приходилось платить дань тевтонским или монгольским захватчикам, флот господствовал на море, а значит, продолжалась торговля с территориями Причерноморья и югом до важнейшей житницы – Египта. Равенна, хотя обладала хорошо защищенной позицией, была отделена массивом суши от западного бассейна. Ее флот мог поддерживать безопасность на Адриатике, но он не мог охранять морской путь, по которому перевозилось зерно из Африки, так же как защищать западное побережье Италии и Сицилию. Тем более он не мог патрулировать протяженные морские пути на Балеарские острова и в Испанию. В дни империи Августа это было обязанностью западного флота, стоявшего в Мизене, что на Неаполитанском заливе, и во Фрежюсе (Прованс). Но только западный флот к этому времени практически перестал существовать.
В V веке – в период, когда шло переселение народов, – Средиземноморье постиг удар. Туда прибыли вандалы. Эти люди не были мореплавателями. Это была нация всадников с венгерских равнин. Вместе с двумя другими племенами, свевами и аланами, они в начале века прорвались в Испанию. После кровавого конфликта с вестготами, их предшественниками, вандалы и их союзники стали хозяевами Иберийского полуострова. К 425 году они уже контролировали почти всю Испанию, и их господство стало полным, когда перед ними пали Картахена и Севилья. Они были последними оплотами римской власти на юге Испании, и теперь эта богатая и важная провинция оказалась потерянной для Западной Римской империи. Если бы вандалы просто осели там, то, вероятнее всего, были бы в конечном итоге романизированы и поглощены империей. Но в процессе захвата Картахены и других портов они также приобрели флот. И всадники с равнин стали мореплавателями.
