В конфликте, который возник между морскими республиками, особенно между Венецией и Генуей, важнейшую роль сыграли длинные галеры. Они были почти такие же, как галеры иоаннитов – 130 футов в длину, 15 – в ширину, максимальная осадка в районе миделя – 6 футов. Представляется весьма сомнительным, что на веслах могли развивать скорость большую, чем 4,5 узла, но и это ненадолго, например, для рывка при заходе на таран. Но под парусами при большой длине ватерлинии они могли двигаться в два-три раза быстрее. При попутном ветре, конечно.
Войны между Пизой, Генуей, Венецией и Флоренцией были во многих отношениях схожи – по причинам, следствиям и методам – с теми, что столетиями ранее мучили греческие города-государства (на которые итальянские морские республики удивительно похожи). Если изменить названия на Афины, Коринф, Керкиру и Сиракузы, следующие слова Фишера можно отнести к событиям IV века до н. э.: «Несмотря на факт, что [Италия] теперь быстро обеспечивала для себя мировое лидерство в ремеслах и международной торговле, войны между городами почти не прекращались. Города воевали из-за границ диоцезов и феодальных прав, пошлин и рынков, за расширение своего господства над contado – окружающей сельской местностью – или продолжая давнюю, унаследованную от предков вражду.
Любой контакт мог стать причиной длительной яростной ненависти. Если Флоренция принимала одну сторону в споре, этого было достаточно, чтобы Пиза, Сиена и Генуя приняли другую. Если Милан вступал в союз с другими городами, то не с Кремоной или Павией, и, пока вопрос использования Корсики и Сардинии оставался открытым, Генуя и Пиза оставались врагами».
После упадка Пизы, которая в XIV веке подчинилась Флоренции, главная борьба развернулась между Генуей и Венецией. Они были конкурентами в восточной торговле еще со времен Крестовых походов, когда Венеция одержала верх над конкуренткой, перенаправив Четвертый крестовый поход. А генуэзцы видели, что процветание Венеции во многом происходит от ее византийских успехов, и в какой-то мере изменили ситуацию в 1261 году, оказав помощь в возвращении на престол греческого императора Михаила Палеолога. После этого они получили всевозможные привилегии в городе, снова ставшем византийским. Теперь им принадлежал квартал в Пере – на северной стороне бухты Золотой Рог. Именно там находилась роковая башня Галата. В конечном счете генуэзцам удалось почти полностью вытеснить Венецию из жизненно важной черноморской торговли.
Но пока Венеция вела активную торговлю в Египте и Леванте, а генуэзцы обладали монополией на севере, конфликтовать не было причин. Целое столетие двум конкурентам удавалось сохранить некое подобие мира на морских путях между Италией и Восточным Средиземноморьем. Их военные и торговые флоты, хотя и разного калибра, были равными. Оба города процветали. Великолепная Генуя и светлейшая Венецианская республика за эти годы приобрели аристократическое достоинство и самоуверенное величие. Все это и сегодня принадлежит им, и векам не удалось ничего изменить. Жители обоих городов, вероятно, считали, что, пусть их называют худшими представителями человечества, главное, чтобы их богатство оставалось при них.
Конфликт, развившийся между двумя республиками, неизбежно сконцентрировался вокруг восточных торговых путей. В конце XIII и XIV веков Кипр стал предметом спора – как раньше была Сицилия. После падения Акры и краха латинского королевства Кипр автоматически приобрел большую важность в глазах латинян. Венецианские и генуэзские корабли с переменным успехом воевали за его благодатные земли и древние города.
В 1373 году генуэзцы захватили прекрасный древний порт Фамагуста. Его захват вместе с оккупацией расположенного в восточной части Эгейского моря важного острова Хиос, центра торговли фисташками, укрепил их позиции на Востоке. Но сильнее всего генуэзцы были в западной части Средиземного моря, потому что они уже оккупировали Корсику и нацелились на Сардинию. (Позже их интерес к Сардинии станет причиной конфликта с каталонцами Арагона, которые стали третьей по военно-морскому могуществу силой в Средиземноморье после Венеции и Генуи.)
Снова, на этот раз в XIII веке, Эгадские острова и пролив между ними и Трапани, что на западе Сицилии, стали свидетелями морского сражения, которое на время определило баланс сил. Венецианский флот напал на генуэзцев в тени горы Эриче, в стесненных водах Козлиных островов, и нанес им такое катастрофическое поражение, что византийский император (обязанный своим тронам генуэзцам), бездушно покинул их и вернул свою благосклонность венецианцам. Таким образом, в очередной раз конфликт торговых интересов в Средиземном море, который олицетворяли сновавшие взад-вперед большие галеры и карраки, привел к лязгу мечей, свисту стрел и треску ломающегося дерева, когда тараны блинных галер вгрызались в борта вражеских судов.
Основная причина конечной победы венецианцев, по-видимому, заключалась в том, что их республика, во главе которой стоял олигархический Совет десяти, обладала политической стабильностью, которой не было у их противников. В то время как географическое положение Венеции не было таким выгодным и безопасным, как Генуи (которая выходила на море, а с суши была окружена горами), венецианцы обладали железной уверенностью, которая в свое время помогла вызволить Рим из кольца врагов. Конституция Венеции, пусть даже узкая и диктаторская, оказалась достаточно сильной, чтобы противостоять невзгодам, и достаточно маневренной, чтобы гарантировать быстрые действия. Также в некоторых аспектах Совет десяти напоминал Совет старейшин в Карфагене. Старшие члены богатых торговых семейств, сделавших самые большие инвестиции в государство, считались самыми подходящими людьми, чтобы иметь в нем власть. Силе и стабильности Венеции Генуе нечего было противопоставить. Она была всегда разделена между четырьмя влиятельными домами: Дориа, Гримальди, Фески и Спинола, чья яростная вражда не единожды приводила город на грань краха.
В 1339 году, подражая Венеции, генуэзцы избрали «дожа» – главного магистрата – и запретили знати занимать политические должности. Но знать оказалась слишком богатой и могущественной, чтобы ей это помешало. Им всего лишь пришлось купить голоса у разных плебейских семей, и в результате должность дожа в Генуе стала фарсом. Главный магистрат автоматически становился приверженцем того семейства, которое его поддерживало. Более того, тот факт, что вооруженными силами и флотом Генуи продолжала командовать знать, означал, что она обладала реальной властью в государстве. Время от времени генуэзцы, желая добиться хотя бы какой-нибудь стабильности в своем беспокойном городе, просили одну из великих держав – Францию или Милан, к примеру – взять их под защиту. Даже эта добровольная жертва свободой (о которой, как правило, начинали сожалеть уже через несколько месяцев), не давала городу мирной передышки. Политическая слабость Генуи, а также ряд других причин в конечном счете привели город к упадку.
Финальный конфликт между двумя государствами был вызван дворцовой революцией в Константинополе, в которой венецианцы поддержали императора, Иоанна Палеолога, а генуэзцы – его сына. Между Венецией и Генуей снова началась война, в которой венецианцы сначала взяли верх, разгромив генуэзский флот в районе мыса Акциум в Адриатике. Но в следующем, 1379 году венецианский адмирал Пизани был разгромлен Лучиано Дориа, и генуэзский флот захватил Кьоджу, что рядом с одним из входов в венецианские лагуны. Генуэзцы сразу приготовились к осаде Венеции, и какое-то время казалось, что окончательный разгром их векового врага уже не за горами. Блокада была политической ошибкой (Венеция могла пасть, если бы подверглась немедленной атаке). Адмирал Пизани получил новый флот.
