До самого вечера маг терпеливо пытался вдолбить громовому волку, что и как нужно делать. Дарий старался выполнить все в точности, как говорит маг, но ощущал себя круглым дураком. Он сравнивал происходящее с не умеющим читать человеком, который вместо того, чтобы изучить руны и грамматику, пытается запомнить текст написанного визуально, цельной картиной.
Все это время он старался понять, чего от него пытается добиться старый маг, но, к сожалению, успехи его были столь невелики, что в какой-то момент Дарий с глухим рыком отвернулся от не менее уставшего Лин-Ши, подхватил кинсо и скрылся позади лагеря на уютной поляне. Сбросив с себя несколько поднадоевший гвардейский костюм, громовой волк натянул простые мешковатые штаны, принесенные ему ранее рабынями, и с наслаждением отдался своему тренировочному танцу. Тело отзывалось неохотно, все же волк довольно долгое время игнорировал разминочные и тренировочные комплексы. Но с каждым последующим движением, разогревающиеся мышцы становились все податливее. Тихое пение, с которым острые клинки рассекали воздух, немного успокоило парня, позволило отрешиться от неожиданно возникшей проблемы и очистить разум. Плавные, текучие, как вода, движения сменялись стремительными хищными выпадами.
Сколько он провел в таком состоянии, Дарий и сам не понял. Просто в какой-то момент обнаружил, что его костюм из шкуры пустынного дракона исчез, вокруг сгустились сумерки, а на краю поляны, опираясь на ствол поваленного дерева, стоит Ястреб, внимательно наблюдая за каждым движением последнего громового волка. Что-то такое было во взгляде старого капитана, что не сумел распознать даже сам Дарий.
— Ты потрясающий воин, — произнес капитан, поняв, что его заметили. — Это жрецы Дай-Ли тебя обучили?
— Ты видел метки мастера, — пожал громовой волк плечами, вкладывая кинсо в ножны.
— Видел, — кивнул Ястреб. — Удивляет меня, что паларские жрецы сумели так хорошо обучить тебя искусству ташийского боя двумя клинками. Я, разумеется, заметил, что стиль твой разительно отличается и во многом, можно сказать, что превосходит искусство драконов восхода. Но, тем не менее, основа не могла взяться на пустом месте, и основа взята у нас. Не скажешь, как жрецам это удалось?
— Понятия не имею, — хмыкнул Дарий. — У них множество тайн, в которые я не имею никакого желания лезть, да и не позволили бы мне влезть в них. Ты ведь не для этого здесь?
— Чувствуешь, значит. Хотя, разве может быть иначе? Меня терзают сомнения. Кто ты нам? И каково теперь наше место в этом мире? Каковы твои планы относительно Таш? Собираешься ли ты вообще вернуть власть полубогов в мою страну? Думаешь ли ты очищать империю от колдунов? Скажи мне сейчас, воссядешь ли ты на троне в столичном храме Грозы? Или же ты настолько предан Палару, что наш народ может забыть о прежних временах?
— Вопросы ты задаешь, Гьян-Тао, — тихо выдохнул Дарий, с удивлением обнаруживая рядом с капитаном огромную бочку с водой. Очень кстати. — Не знаю уж, как насчет тронов и храмов, но вот с колдунами мне придется что-то делать. В этом вопросе боги мне выбора не оставили. Да и без их повелений, я все равно не смог бы просто смотреть… А власть меня никогда особенно не интересовала.
— Власть никогда не интересовала твой народ, — ухмыльнулся в бороду Ястреб, наблюдая, как оборотень легко опрокидывает над собой тяжеленую бадью с водой, смывая этим бурным потоком липкий пот со своего тела. — Именно поэтому в империи правит солнцеподобный. Повелители обладали высшей властью, но пользовались ею крайне редко.
— Странная у вас система. И почему о ней никто не знал?
— Знали. Правители стран знали, а простому народу это ни к чему. Твои предки сами не захотели, чтобы о них слишком многое было известно, так что наложили на Таш чары такой сложности, что простые маги за много веков так и не смогли в них разобраться. На каждого, покидающего империю, налагался ментальный запрет разглашения определенных сведений.
Дарий немедленно вспомнил сложнейшую ментальную паутину в сознании Кай-Ли, отчеты выходивших с ним на связь магистров и жрецов о целой системе ментального корректирования, которой пользуются проклятые. Кажется, колдуны воспользовались разработками его предков.
— В любом случае, — продолжил капитан, — если ты собираешься рано или поздно изводить темных с нашей земли, то я первый готов принести тебе клятву на крови. Моя команда последует за тобой хоть в чертоги Радуна.
— Не нужно, — попытался возразить громовой волк, но капитан молниеносным движением полоснул себя по руке, тихо, но торжественно произнося слова клятвы.
Теоретически Дарий знал, что где-то в Таш есть целый немаленький орден его кровников, но он до этого момента не воспринимал их всерьез. Не он у них принимал клятву. Сейчас же, глядя на склонившегося перед ним старого морского волка, он отчетливо ощутил всю глубину ответственности, которая легла на его плечи. Кажется, боги вновь не оставляют ему выбора. Почему же эти люди, повидавшие множество бурь, обладающие знаниями и опытом, которые громовому волку и не снились, пережившие предательство и гонения, почему они смотрят на него, еще в сущности юнца, с такой надеждой? Надеждой отчаянной, за разрушением которой их всех ждет черная пропасть?
— Встань, — сглотнув подступивший к горлу комок, выдавил из себя громовой волк. — Я принимаю твою клятву. Пойдем, покажешь мне, где я смогу переночевать. Мы все слишком устали. Кстати, где мой костюм?
— Рабыни унесли постирать. Ты же сам распорядился.
Ночевал Дарий в шатре капитана. Где спал сам Ястреб — оставалось только догадываться. И что самое странное, парень не мог отделаться от ощущения неправильности того, как легко он стал воспринимать выказываемое окружающими пиратами почитание чем-то естественным и само собой разумеющимся. Тем не менее, это было где-то в глубинных инстинктах, как жажда погони за добычей в шкуре волка.
А на утро Лин-Ши продолжил измываться над своим молодым повелителем. Промаявшись с показанной магом структурой весь день, к вечеру у него неожиданно что-то получилось. Каркас заранее рассчитанной и подготовленной чародеем ауры крупного волка косо-криво, но сплелся. Впрочем, тут же начав расплываться, теряя форму.
— Как же сложно объяснять что-то тому, кто не получил даже самых элементарных основ, — в который раз сокрушался маг, наблюдая как его ученик спешно облачается в костюм, подхватывая на ходу сразу оба пояса и двойные ножны. — Ты уходишь?
— Нужно проведать мальчишку, о котором я тебе говорил. Без него я не смогу пробраться прямо к колдуну под нос, а если не смогу, то придется идти в лоб, воевать, убивать этих забавных местных жителей, которых Эран без раздумий бросит на убой. Мне бы этого очень не хотелось.
— Я все понимаю, но план твой мне не нравится. Разве пристало повелителю позволять к себе такое отношение?
— Никакой я не повелитель. А гордость свою уже давно засунул куда подальше. Обучение в храме Дилая зачастую сопровождалось крайне унизительными наказаниями.
Дарий клыкасто улыбнулся, вспомнив сцену собственной порки на площади перед храмом в окружении обалдевших от такого зрелища теснинцев. Старый гаш умел сделать наказание незабываемым. Эх, учитель.
