Во время своей речи добродушный и улыбчивый старик внезапно раскрылся с совершенно иной стороны. Его голос был жестким и холодным, а взгляд содержал безграничную жестокость. Сейчас он полностью проявил свою волчью сущность пирата, много лет бороздившего моря с Ташийским Ястребом.
Дарий смотрел на внезапно изменившегося мага и потерял дар речи. Все почтительное отношение словно ветром сдуло с этого старика. Казалось бы, он действительно поставил все на него… Однако, это не потому что старик считал его спасителем мира. Нет, все действительно оказалось сложнее… Казалось бы, уважение, проявленное ранее ташийцами, исходило не только из того, кем он был… Все действительно сложнее.
Маг сказал правду. Пусть его сердце никак не может освободиться от ноющей боли из-за потери Учителя и Камиля, но есть еще дорогие ему люди, которые полагаются на него. Ольд, Мира, Фаня… Даже если он не может исправить произошедшее, он еще может защитить тех, кто остался. И ради них он обязан стать сильнее, а не ради какого-то смутного спасения мира. Ради того, чтобы эта трагедия, унесшая жизни его близких, не повторилась никогда, он обязан стать сильнее!
Легко вывернувшись из захвата Лин-Ши, Дарий серьезно взглянул на него и глубоко поклонился.
— Прости меня, я вел себя как ребенок. Пожалуйста, помоги мне стать сильнее.
На жестком, изборожденном резкими глубокими морщинами лице ташийца появилась широкая улыбка, а взгляд его потеплел.
— Тогда продолжим наши занятия. Сейчас мы отвлечемся от магии и уделим время ташийскому языку, а также истории твоего народа.
Лин-Ши втайне ощутил облегчение. Парень хоть и храбрится, но в его крови тоже течет частичка кровей громовых волков. Он слишком хорошо ощущает все переживания Дария, которые тот старательно скрывает от окружающих. В конце концов, он еще так молод. Совсем его морально измучили этими предназначениями. Ведь все действительно гораздо сложнее в этой жизни. Но и одновременно намного проще.
Скрывшийся вместе с Дарием в повозке ташиец не заметил острый взгляд потрошившего у костра тушку зайца Зарта. Кочевник задумчиво сверлил взглядом крытую повозку, после чего уголки его губ едва заметно приподнялись. На мгновение замерший охотничий нож вновь плавно заскользил, отделяя шкуру добычи.
— К торкам избранность, да? Может, ты и прав. Сражаться за великие идеалы или сражаться за семью. Это действительно разные вещи, Хъяран. Вот только все не может быть так просто.
* * *
Загнавший в небольшое озерцо завра Ольд старательно смывал дорожную пыль с млеющего от такой заботы Добряка. Легкие бесшумные шаги могли остаться незамеченными любым обычным человеком, но не Ольдом с его чувствительным слухом.
— Надеюсь, ты не за водой? Я специально выбрал это место, а не то озеро возле лагеря.
— Нет, — послышался серебристый смех Амины. — Я принесла тебе ужин.
Ольд отвлекся от недовольно вздохнувшего завра и взглянул на изящную и гибкую, как лоза, фигурку.
— Почему сюда принесла? Неужели я стал изгоем, которому в лагере есть не позволено? — иронично спросил парень, выбираясь из воды.
Амина вновь рассмеялась, сбрасывая с плеча покрывало и ставя на землю корзинку, в которой заманчиво звякнули горшочки с едой.
— В лагере слишком много глаз. Или ты не рад моей компании? — девушка откинула прядь волос со лба и изучающее взглянула на мокрую рубаху Ольда, сквозь которую проступали могучие мускулы. — Что же ты молчишь? Неужели действительно не рад?
Ольд сглотнул комок в горле, увидев такое откровенное поведение.
— Что скажет Гай?
— А что он скажет? — приблизилась девушка вплотную к сыну кузнеца, обдав его манящим цветочным ароматом. — Я большая девочка, и отец знает об этом. Или ты тешил себя иллюзией, что станешь у меня первым?
Ольд все еще сомневаясь, нежно прикоснулся к белоснежной шее Амины. Девушка резко перехватила его широкую и крепкую ладонь, после чего гибко поднырнула под нее, оказавшись в его объятиях.
— Ну же, покажи мне, на что способны охотники на нечисть.
Отбросив все сомнения, Ольд крепко прижал к себе хрупкое на вид девичье тело и впился губами в ее губы.
— Сама напросилась, — прошептал он, опуская девушку на покрывало.
* * *
Айна сидела в одиночестве прямо на земле, прислонившись спиной к обросшему желтым мхом валуну, и безучастно наблюдала за суетой циркачей в лагере. На душе у девушки было крайне мерзко. Все шло не так, как ей предсказывал шаман. Вместо того чтобы стать помощью и опорой Радуша, она обречена быть его несчастливой звездой. Длинные бледные пальцы нервно сжались в кулачки. Почему так вышло?
— Расстроилась? — беззвучно приблизился к целительнице Зарт. — Этот паршивый маг ведет себя, как надутый айшак.
— Нет, он был прав. Я пять лет посвятила изучению всего, что только можно было найти в Академии о громовых волках, но в итоге, узнав так много, не знаю ничего. Он был прав, что накричал на меня. Маг не имеет права вмешиваться в отношения учитель-ученик. А я полезла со своими советами.
— Он его лучше научит, чем ты?
— Уверена, что лучше. Он очень сильный и очень опытный. Если честно, я очень боюсь этого ташийца. Он то улыбается с добротой, то втаптывает тебя в грязь. Совершенно невозможно понять, что у него на уме. И мне кажется, что ему от Дария что-то нужно.
— Ха, покажи мне того, кому от Хъярана чего-нибудь не нужно? — с горечью хохотнул Зарт. — Иногда я удивляюсь, как он до сих пор не сошел с ума, окруженный такими людьми.
— Ему очень трудно, — согласилась целительница, еще крепче сжимая кулачки. Ненавистная клятва на крови!
* * *
Проспав часов до трех ночи, Дарий открыл глаза. В небесах ярко мерцали звезды, и от ближайших озер по земле расстилался молочный туман.
— Пора, — пробормотал Дарий, вдыхая запахи, витавшие в воздухе.
— Ты уже проснулся? — подошел к нему бодрый и энергичный Лин-Ши. — Я разбудил Айну, она сказала, что будет готова через пару минут. Вот, поешь.
Дарий взял из рук ташийца куски остывшего жареного мяса и стал жевать.
— Где Ольд и Зарт?
— Ольд недалеко, — усмехнулся чародей. — Зарт пошел их звать.
— Их? — удивился громовой волк.
Ташиец уже собирался объяснить подробнее, но это оказалось ненужным. В этот момент появился заспанный Ольд, ведущий в поводу вялого завра, в обнимку с довольно улыбающейся Аминой, нежно жмущейся к здоровяку.
— Я иду с вами! — радостно заявила циркачка в категоричной форме.
— Только через мой труп! — отозвался строгий голос Гая.
— Отец!
— Не спорь! — сердито прошипел северянин. — Дело не в молодом человеке, а в том месте, куда он идет! Там тысячи оборотней! Что мне делать, если тебя укусят? Или еще хуже! Ты не маг и не воин, ты никак не сможешь за себя постоять!
