- Это больно?
- Не волнуйся, — как-то на удивление по-доброму ответил мужчина с мягкой улыбкой на губах, совершенно его преобразившей. — Боль нужна только для воспитания диких зверей. Ты же своего уже натерпелся. Просто не сопротивляйся, и вскоре в одном из миров появится крайне одаренный малыш.
- Тогда я согласен.
В следующий момент незнакомец аккуратно отделил верхний слой души Зиргрина, отправив саму душу в уже подготовленный портал, должный привести ее прямо к месту нового рождения.
- А то, что в итоге должно получиться из нового Зиргрина… Лучше тебе не знать об этом, парень, — произнес он, взглянув в ту сторону, где уже скрылась поврежденная душа Александра. Торопиться не было смысла. Пусть прочувствует новые реалии, так сказать, на собственной шкуре. А заодно и шкурку обживет.
Честь и невероятное чувство долга, которые перевесили даже опыт всех предыдущих жизней, вынудили юного архана отречься от прожитой жизни ради благополучия своего народа. Что же… Его подопытный все сделает правильно.
Через некоторое время неожиданно взгляд воплощенного Хаоса стал строгим, а по духовным слоям, в которых он находился, повеяло чувством опасности, побуждая всех духов и элементалей бежать без оглядки.
- Проклятье! Этот чертов старик сейчас угробит заготовку!!!
Бывший байкер впервые за неопределенно долгое время ощутил тело. Вот только ощущения ему совсем не понравились. Ужасающая боль в развороченной грудной клетке, сломанных конечностях, в голове словно поселился кузнечный молот. Хотелось пить. Несмотря на то, что он лежал в ледяной воде. Но все это было ерундой. После кровавых вод Леты такая боль могла бы показаться легкой прогулкой, если бы не отчетливое ощущение того, что он вновь умирает! Только не это! Только не обратно!
Парень открыл глаза в отчаянном желании хоть как-то спасти ситуацию. Увы, чем лучше он адаптировался к новому телу, тем отчётливее росло понимание, что сделать ничего нельзя. От кровопотери слабость была такой, что даже думать было тяжело. Было неясно даже то, как он все еще умудряется втягивать в себя воздух раскуроченными легкими. Периодически накатывающая на него вода имела бурый цвет, заставлявший душу в страхе сжиматься при воспоминаниях об отстойнике.
Радовало то, что спина отчетливо ощущала дно. По крайней мере, не утонет. Его тело накрыло исполинское птичье крыло. Насколько оно велико — рассмотреть из его положения было невозможно, но учитывая, что даже одно маховое перо было только в видимом ему пространстве метра два и уходило из поля зрения на неизвестную длину, то птичка получалась нехилых размеров. Хотя при этом она была какой-то слегка прозрачной, будто хрустальной.
Крыло вновь дернулось, а рядом послышался сдавленный хрип. С огромными усилиями заставив себя повернуть голову, беглец из мира Смерти увидел на внушительной птичьей шее, поверх хрустальных голубоватого цвета перьев, удавку, все туже сжимавшую свои тиски.
Кажется, не он один не властен над своей судьбой. Что же здесь произошло? Зачем этот козел запихнул его в умирающее тело?
Прямо на глазах удавка снова сжалась. Огромная птица с хрипом сделала вдох и повернула исполинскую птичью голову, хищным изогнутым клювом попытавшись содрать с себя тонкий ошейник. Увы, но дотянуться до убивающей ее кожаной полоски птица не смогла. Сияющий лазурной голубизной глаз был наполнен отчаянием и нежеланием. Парень никогда бы не подумал, что птица может так смотреть.
Удавка вновь сжалась, птица в очередной раз содрогнулась, заерзав всем телом, окатывая его бурой жижей из перемешанной воды, крови и прибрежного песка. Страха быть раздавленным исполинской тушей у него не было. Какая разница, как именно умирать? Поднятой крылом волной его поднесло вплотную к шее. Парень посмотрел на тонкий кожаный ошейник, удивляясь, как он может причинять вред такому крупному существу. Слабая рука, словно налитая свинцом, медленно потянулась к удавке. Отстраненно удивившись покрытой мелкой белой чешуей кисти с острыми звериными когтями, он неожиданно легко разорвал птичий ошейник.
Что же. Хоть один из них теперь вернул власть над своей судьбой. С этой мыслью его окончательно истощенное таким простым действием тело все же отказало. Сознание поглотила вязкая темнота.
Проснулся он от необычайно яркого запаха дыма и громкого треска горящих поленьев. Открыв глаза, парень увидел вместо неба или птичьего крыла простенькую крышу шалаша. Попытался пошевелиться. С трудом, но удалось это сделать, однако вспыхнувшая в груди боль сбила дыхание, от чего он закашлялся, сплюнув сгусток крови. Чьи-то крепкие руки бережно поддержали его, помогая принять сидячее положение. Под спину подложили что-то мягкое. Приняв полусидящее положение, парень осмотрелся. Он был в небольшом шалаше, или правильнее сказать — под самодельным навесом. Стена была только одна, и ею служило какое-то крупное дерево, на выступающий корень которого он сейчас и опирался. В остальном же навес держали крепкие древесные жерди. В небольшом отдалении потрескивал костер, и аппетитно варилась в котелке какая-то похлебка. Рядом сидел чрезвычайно хрупкого вида старик, одетый в какую-то драную тунику, у которого вместо волос на голове росло что-то… другое. Определить сразу не получалось, но не щупальца с рогами — и то хорошо. Старик очень внимательно посмотрел на него удивительно ясными голубыми глазами.
- И так, ты очнулся, — кивнул он, словно в ответ на одному ему известные догадки. — Не скажешь, кто ты такой и как здесь оказался?
Парень задумался над вопросом, с некоторым интересом рассматривая свои когтистые руки, покрытые мелкой белой чешуей. Вот что ему ответить?
- Хотел бы я и сам знать, — хрипло сказал парень.
- Ты не из этого мира. Элементали прекрасно видят духовные слои, так что момент твоего вселения в это тело от меня скрыться не мог, — подтолкнул старик беседу в соответствующее направление. — Ты выбрался с той стороны. Ты, как минимум, прошел мир Смерти, что само по себе звучит невозможно. Зачем-то тебе понадобилось вселяться в нежизнеспособное тело. Для чего? — старик замолчал, осознав, что его не слушают, и посмотрел на зачарованно взиравшего на собственный хвост паренька. — Судя по удивлению, ты не выбирал себе это тело. Кажется, я слишком долго прожил среди людей и привык искать во всем скрытые намерения. Похоже, что выбор тела последнего из рода Белых не был твоей главной целью. Мне даже приятно, что в этот раз я ошибся…
Последний из рода Белых в этот момент рассматривал длинный и гибкий, словно хлыст, хвост с заостренным плоским костяным наконечником. Сам хвост был в нахлест покрыт белыми костяными пластинами, которые, тем не менее, ничуть не стесняли движений. Новая для него конечность росла из копчика и слушалась так же естественно, как рука или нога. Постаравшись рассмотреть себя внимательнее, парень обнаружил, что белая чешуя не покрывала тело целиком, а причудливыми белыми узорами змеилась по бронзово-коричневой коже с легким золотистым оттенком, оставляя слегка полосатое впечатление.
- Старик, у тебя зеркало есть? — хрипло спросил он, стараясь осознать утрату человеческого облика. Хорошо, что копыт не было (он проверил).
