– Это объясняет, почему некоторые инструктора всеми способами стараются извести нелюдей из своих бараков.
– Ты про Хмурого? – эльф улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы. – Он обжегся три раза. Три его выпускника сбежали. Было бы странно, не испорться у него характер.
– А вы, Советник? – на слове «советник» Зиргрин сделал особое ударение, указывая на достигнутый альваром статус. – Решили не бежать?
– Я сбежал. Вот только ты и сам должен знать, как серьезно мои сородичи относятся к понятию чести. Можешь себе представить жизнь выпускника «клетки», который вырос, ничего не умея, кроме того, как бить в спину. Большинство, конечно, перенимают мирный опыт, начинают жить простой жизнью. Но я не выдержал этих презрительных взглядов, отказов пожать руку при встрече. Даже мое имя последний крестьянин считал вправе произнести через зубы. Я предпочел вернуться. Меня, конечно, наказали за побег, но наказание было исключительно символичным. Я вот уже четвертую сотню лет живу среди людей. Моя покойная жена была человеком. Нам было трудно завести ребенка. А когда получилось… Ребенок родился слепым и парализованным ниже пояса. С возрастом это так и не прошло.
– Понятно, – хмыкнул Зиргрин. Еще бы эльф его не искал. Смесков лечить могла только сама Ирша и Белый клан. Даже самые сильные целители других народов не могли ничего сделать.
– Ничего тебе не понятно. Знаешь, сколько лет я добивался уважения у своих сородичей, только ради того, чтобы мне позволили войти в состав делегации к Белому клану архан? Ведь твой клан никогда не покидал Иршир! Я годами выкупал за личные деньги эльфийских рабов, тайно возвращая их на родину! И все это ради одного-единственного визита, где мне позволено было бы просить Белых об услуге. И вот, когда я, наконец, этого добился, у вас происходит переворот! Белый клан уничтожен, Ирша запечатала себя, ни с кем не разговаривая. Единственный выживший представитель правящего рода исчез! Я искал везде, где только мог! Но кто бы мог подумать, что все это время ты был у меня буквально под носом! Ох, если бы я только нашел тебя раньше, то ни за что не дал тебя поместить в «зверинец»! Как ты здесь оказался? Когда я вернулся в гильдию и услышал слухи о том, что белый зург убил второго куратора, то чуть с ума не сошел! Само собой, я вызвался стать твоим куратором!
– И все это ради сына-инвалида? – архан, отвыкший от нормальных человеческих взаимоотношений, почти не верил в слова альвара.
– Ради дочери. Да! Ты еще юн. Еще не понимаешь, что у каждого разумного должен быть кто-то, ради кого он готов перевернуть весь мир. Хотя, тебя же здесь учат как раз обратному… Мне жаль, что так вышло.
– Чего жалеть? Я сам виноват.
– Ты мне поможешь? Я готов на очень многое, практически на все. Если хочешь, могу убить тебя. Ты ведь не желаешь стать самоубийцей, верно? Я все устрою, чтобы тебе не пришлось служить человеку…
– Вот уж обойдусь! – оборвал занервничавший архан. Ему только этих благонамеренных инициатив не хватало! – У меня будет одно условие, на котором я готов помочь тебе.
– Какое? – альвар напрягся, ожидая ответа своего ученика.
– Ты должен подготовить меня к отбору в тени Ренана.
– Что? – эльф нахмурился. Он, конечно, слышал о способностях архана, но он был еще очень далек от уровня отбора!
– Я собираюсь стать тенью Ренана. Мне плевать, чего это будет стоить.
Советник поднялся со стула и начал нервно мерить шагами комнату.
– Я не могу гарантировать. Ты слишком мало времени обучаешься.
– Достаточно, если ты сделаешь для этого все возможное. Я со своей стороны заинтересован в этом лично, так что не сомневайся в моей самоотдаче.
– Ты серьезно собрался служить человеку? Стать его личной собакой? Ты, наследный принц архан, единственный истинный правитель?
– А есть альтернатива? – впервые Зиргрин улыбнулся, представив, как выглядит ситуация с точки зрения несчастного эльфа. Тот, конечно, ко всякому привык, но принц, добровольно желающий служить другому принцу, да еще и чужой расы… – Из «зверинца», вроде, только один выход. И на смерть я не пойду. Ты правильно сказал. Я последний. Мне нельзя умирать. А насчет службы…
– Ты же смог вырваться из-под контроля куратора… – альвар снова задумался. Зиргрин не стал ему мешать. – Принц, ты ведь питаешься только сырым мясом? Как богиня Ирша?
– И что с того?
– Нет… Ничего.
Зиргрин подозревал очередную пакость, о которой ему не хотят сообщать. Внешне не связанные между собой вопросы явно натолкнули эльфа на какие-то выводы.
– Можно считать, что мы договорились. Я принесу дочку завтра утром.
– Зачем? – парень осоловел. Только что эльф рассказывал, как сильно ее любит, а тут собрался тащить девчонку в «клетку». Учитывая, что учениками становились только мальчики до восемнадцати лет, остальные могли попасть сюда только в рабском ошейнике, который исключал возможность раба когда-либо покинуть это место. – Я дам тебе свой яд. Введешь ей. Мне еще далеко до совершеннолетия, так что одного раза не хватит. Но я буду давать столько, сколько потребуется.
– Ты не забыл, что у тебя обращенный дар, принц? Я все обдумал. Лучше пусть она живет в «клетке» здоровой, чем мучается за ее пределами. Все равно не покидает дома. Тебе просто нужно будет укусить ее и подождать, пока подействует яд. Больше я лично для себя ничего не попрошу, Ваше Высочество.
– Хватит меня так называть! Есть у меня способ сохранить яд от разрушения. Но не более, чем на сутки. Потом все равно разрушается. Так и не добился увеличения срока.
Зиргрин показательно наполнил одну из своих многочисленных мензурок, в которых его никогда не ограничивали, собственным ядом. Плотно заткнув пробку, он чуть поморщился из-за боли, которая всегда сопровождала распыление части его души. Передав емкость куратору, архан намеренно отошел в другой конец своего домика и стал ждать. Шли минуты, но яд не рассеивался.
– Поразительно, – произнес эльф, рассматривая янтарную вязкую жидкость, которая никак не изменилась.
– Свою часть договора я выполню. Надеюсь, что и вы свою выполните также.
Куратор взглянул на увешанного утяжелителями беглого принца змеиного народа. «Клетка» уже наложила на него свой нестираемый отпечаток, но невозможно изменить все. В нем остался тот самый стержень, который отличает представителя знатного рода от простолюдина. Казалось, даже в этой ситуации он уверен в том, что найдет способ выбраться. И даже Совет полагал, что у него есть такой шанс. Хотя никто не ожидал, что парень будет так торопиться. Альвар тоже когда-то был представителем знатного рода. В его жилах текла немалая доля крови элементаля. И эта кровь ощущала в юноше нечто особенное. Это было сродни пророчеству. Полная уверенность, что от юного змееныша, стоящего напротив него, будет в будущем зависеть очень многое. Он точно не сгинет на службе у человека. Нет, его судьба была куда сложнее.
