— Средств в аварийном фонде почти не осталось, — тут же виновато затараторила главбух, — из-за запасного комплекта фильтров для опреснителя, ремонта «Королевны» и оплаты по контракту с материковой клиникой, но на складе есть невостребованные запчасти для кораблей типа «Фалкона», можно попробовать договориться о бартере…
— Я свяжусь с капитаном Соколовым, спасибо, — прервала я ее и подняла взгляд на начальницу юридического отдела.
Та взирала на меня так, словно обнаружила на лбу рог. Я спохватилась и стёрла с лица неуместную ухмылку.
Секс — это хорошо. Хороший секс — это прекрасно. Только он не значит, что отныне все мои проблемы будет решать кто-то другой, а долг за аренду можно списать как несуществующий. И лучше бы взять себя в руки, выветрить розовый туман из головы, провести дезинсекцию живота и разобраться с вопросом, чтобы потом внезапно не обнаружить, что на задолженность все это время ещё и проценты капали.
— Я свяжусь с вами, когда уточню условия у капитана, — пообещала я и нахмурилась. — А второй мой вопрос…
Начальница юридического отдела сразу задрала руки в международном жесте полной капитуляции.
— Я могу поискать для вас контакты подходящего адвоката, но сама я работаю в другой области, — прямо заявила она, словно у меня был шанс это как-то упустить. — А вам для начала нужно решить, хотите вы нанять адвоката, чтобы он вытащил госпожу Гильмутдинову-старшую из-под ареста, или частного детектива, чтобы тот выяснил, стоит ли ее вытаскивать вообще.
— Если бы этот вопрос решался так просто, я бы к вам не пришла, — честно призналась я.
— Хорошо, что он такой сложный, а то когда бы вы ещё вспомнили про договор аренды, — со смертельно серьезным лицом заметила начальница юридического отдела.
— Просто прекрасно, — проворчала я и направилась к выходу.
Но по пути на всякий случай заглянула в большое зеркало на дверце офисного шкафа. Просто чтобы убедиться, что об отсутствии трусов знал только Ростислав — и что он ещё не поделился этой, несомненно, важнейшей новостью со всей станцией.
У Дирка по-прежнему было занято, а Светлана Ракшина упорно не брала трубку. Перезванивать Назиру и уточнять, что же он имел в виду под «рогатым отцом», что-то не тянуло. Я выбралась на открытую террасу, соединявшую административную часть станции с выходами в технические коридоры, и тяжело оперлась на ограду.
Море внизу равнодушно несло цветущие темно-зеленые волны, закручивало буруны у свай и терпеливо подтачивало опоры, не теряя надежду поглотить однажды досадное препятствие, превратить его в кости кораллового рифа и скрыть под слоем жизни — неистребимой, неумолимой и переменчивой, как сам океан. От воды поднимался густой запах водорослей, соли и недостаточно проворной рыбы. Ближайшие дни на станции обещали обернуться тяжёлым испытанием для обоняния, и мне остро захотелось сбежать.
Бросить все на Дирка, благо он уже продемонстрировал компетентность в деле управления морской платформой, и улететь… да хоть на ту же «Новую Кубань». Забиться там в самый темный угол, натаскать себе абрикосов и запретить подчинённым даже приближаться, пока тут, внизу, все не рассосётся само собой. Как-нибудь. В конце концов, даже смертоносная горячая капля остынет сама по себе, почему какое-то недоразумение с тетей не может обойтись без моего вмешательства?..
Я уткнулась лбом в сложенные на ограде ладони и, вероятно, даже успела бы взгрустнуть о своей нелегкой судьбе, — если бы не торчала на этой треклятой станции, где почему-то никто и чихнуть не мог без того, чтобы сначала не узнать, готова ли я сказать «будьте здоровы». Но телепорт так и не изобрели, а для всего остального нужен был либо договор с капитаном Соколовым, либо время на ремонт «Королевны» или, на худой конец, «Звездного потока», — а потому меня тут же кто-то затормошил за плечо.
— Вы в порядке?
В порядке я не была совершенно точно. Но начальству не полагается признаваться в слабости, и я заставила себя выпрямиться — и предсказуемо обнаружила перед собой встревоженного Дирка.
Помянешь черта…
— Вы не брали трубку, — сказала я, нахмурившись.
Дирк тут же отдернул руку и машинально провернул смартфон на запястье.
— Я подумал, что вы захотите связаться со Светланой Ракшиной, — сдержанно сообщил он и сощурился, будто от яркого света. — Но она не имеет права делиться подробностями расследования, поэтому я посчитал необходимым выйти на ее начальство и договориться, чтобы оно спустило соответствующие указания и ненадолго прикрыло глаза.
Кажется, видок у меня был не слишком интеллигентный — я по-идиотски хлопнула глазами, с опозданием подобрала челюсть и почему-то шепотом уточнила:
— Получилось?
Дирк неловко кивнул, и меня вдруг затопило таким всепоглощающим облегчением, что я немедленно повысила градус неловкости — бросилась к нему на шею, как до сих пор делала только с Лусине, и восторженно пискнула:
— Дирк, вы чудо!
Это потом, когда до перегруженной впечатлениями головы худо-бедно дошло, что чужое тело в объятиях гораздо жёстче и горячее, чем женственная и округлая Лусине, и вдобавок не спешит отвечать таким же восторженным писком, я сообразила, что перегнула палку. Но было поздно — Дирк с таким же опозданием спохватился и обнял меня сам, тихо прошептав на ухо:
— Все будет хорошо, вот увидишь.
— Позволю себе в этом усомниться, — пробормотала я и, неловко похлопав его по спине, отстранилась.
Дирк не стал препятствовать. Только улыбнулся — непривычно светло и воодушевленно — и заговорщически предложил:
— Посмотрим.
Глава 17.2
Смотреть я отправилась немедленно, опасаясь упустить шанс переговорить с тетей Алией и Фаей. Но на всякий случай оставила распоряжение проинспектировать кладовые «Морской ступени». Это нам здесь десяток ящиков с яблоками кажется чем-то совершенно обыденным и нормальным, но нехватка земель хозяйственного назначения давно превратила натуральную еду в предмет роскоши — недаром государство так твердо стояло на том, чтобы получать налог с агростанции продукцией! — и потихоньку сделала жизнь в отдалении от крупных городов чем-то вроде признака высокого статуса. Тетя Алия часто вздыхала с сожалением, вспоминая проданный после смерти бабушки дачный участок: до рождения детей он казался обременительным и ненужным, туда постоянно приходилось ездить, что-то вкладывать, чинить старый домик и рыться в грязи. Кто же знал, что через каких-то двадцать лет рыться в грязи смогут только привилегированные члены общества, а ненавистная картошка с плохо прорыхленных грядок превратится в недоступный деликатес?..
В городах бал правили сухие концентраты с обилием ароматизаторов и пищевых добавок — грамотно составленные, правильно сбалансированные и абсолютно несъедобные. Ими же комплектовались все космические корабли дальнего следования: весили концентраты немного, а стоимость подъема груза на орбиту хоть и упала в десятки раз, но по-прежнему давала о себе знать. Но «Фалкон» — частное судно, и его капитан может и согласиться на дополнительную загрузку, раз уж не гнушался брать в полет целого Ростислава. Было бы чем наполнить кладовые! А техническое обслуживание корабля должно удачно довершить сделку, и мне, наверное, следовало уже вздохнуть с облегчением и сосредоточиться на других задачах.
