Соколов проворно пододвинул тазик поближе и повернулся ко мне:
— У Матти внезапно нарисовалась личная жизнь, — со сложным выражением лица сообщил он.
А я вдруг вспомнила ярко-алую резинку для волос на дверной ручке. И то, как Мита держалась за Матти, когда выходила из гидроплана…
Матхаи Кападию было даже немного жалко. Но это был не первый раз — и не первый жених.
Стоило ли вообще удивляться? Ей было пятнадцать, когда пришлось бежать из дома, пересечь полстраны и двое суток прятаться в темном грузовом отсеке, — чтобы не угодить в жены к старому извращенцу, которому ее едва не продали самые, казалось бы, родные и надежные люди. Самосаботаж всякий раз, когда дело доходило до серьезных отношений, был вполне ожидаем.
А психолог на станции, пожалуй, все-таки нужен. И, судя по тому, какие методы для выражения своей обиды выбрал Матхаи, не одной Мите.
— К слову, о личной жизни, — изменившимся голосом заговорил капитан Соколов, заставив нас с Ростиславом одинаково вскинуться и, кажется, с похвальной синхронностью залиться краской. — Окно вылета для «Фалкона» согласовано на завтрашнее утро.
Я стиснула зубы и кивнула, не позволив себе измениться в лице. Соколов и без того знал о моей личной жизни и проблемах станции куда больше, чем следовало бы.
— Макс… — начал было Ростислав, но тот не дал ему договорить.
— Славка остается, — перебил его капитан и тут же повысил голос, не позволяя подчиненному вклиниться: — Не хватало еще прозевать какое-нибудь скрытое внутреннее кровотечение и обнаружить его где-нибудь на полпути к Марсу. Не говоря уже о том, каково переносить стартовые перегрузки, когда ты и при одном «же» не всегда способен удержать содержимое желудка при себе.
— Чья бы корова мычала, — пробурчал Ростислав.
Подколка пропала втуне: выглядел капитан паршиво, но держался молодцом.
Даже слишком.
— Поэтому у меня к вам деловое предложение, Зарина, — не обращая внимания на ершащегося специалиста по связям с общественностью, продолжил капитан. — Ростиславу нужно оставаться под наблюдением еще как минимум сутки. У меня и моей команды этого времени нет — мы и так должны были вылететь несколько дней назад. Обеспечьте его медицинской помощью, а «Фалкон» сделает крюк через «Новую Кубань» и доставит туда, скажем, одну полную цистерну воды. По рукам?
Ростислав пробормотал себе под нос что-то крайне нелестное. Капитан даже не повернул голову в его сторону.
— Вы рискуете, — заметила я. — Что, если Матти ошибся, и Дирк ни при чем?
Соколов пожал плечами и нервно хохотнул:
— В таком случае я тем более буду в безопасности только на «Фалконе». Там, по крайней мере, все как на ладони, а у вас здесь не станция, а свалка укромных уголочков, где что-нибудь да произойдет!
— Вы еще и на это пожалуйтесь, — процедила я сквозь сжатые зубы.
— Всенепременно, — пообещал капитан таким тоном, что стало непонятно, всерьез он это или нет. — Значит, я пойду, отдам распоряжение о погрузке второй цистерны? А вы здесь… не знаю, объяснитесь, что ли. И на будущее: лучше бы сразу именно так и делать, а не разбегаться по самым непредсказуемым векторам, — припечатал Соколов и, не дождавшись ответа, в два шага добрался до двери.
— Щегол, — пробурчал Ростислав, но эпитет остался без внимания: капитан уже ушел.
А мы, что те клоуны, остались.
Глава 20.4
— Иди сюда, — вздохнул Ростислав и кивнул в сторону осиротевшей капитанской койки. — Макс теперь с «Фалкона» до утра не вернется. Насколько ж, блин, в его стиле ляпнуть что-нибудь такое, чтобы я потом не знал, с чего разговор начать, и смыться, пока я расхлебываю!
Дурацкий смешок я все-таки не сдержала.
— Да, хлебнул ты знатно, — признала я.
— Давай еще ты посмейся, а то мне от Макса маловато досталось, — беззлобно фыркнул Ростислав. — Сам, значит, как расстроится — пьет так, что потом даже травануть его ничем не получается, но стоило мне один раз оступиться на пробежке…
Я не к месту вспомнила, что Соколова пытались отравить ядом растительного происхождения, и помрачнела. Где, как не на огромной орбитальной агростанции, можно было незаметно вырастить что-то редкое, капризное и ядовитое — подальше от глаз правоохранителей?..
Ростислав паузу в разговоре понял по-своему, но тоже посерьёзнел и повторил:
— Иди сюда. Тебе все равно совесть не позволит оставить меня без присмотра, так почему бы и в самом деле не поговорить, как взрослые люди?
— Что-то многовато взрослых людей склонно пользоваться моей совестливостью, — проворчала я, — нет бы свою отрастить! — но на койку всё-таки пересела: Ростислав был самым возмутительным образом прав.
— Отращиваю, как могу, — в тон мне отозвался Ростислав и тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Прости. Ребята сказали, что на станции все и всегда делается строго с твоего ведома, а значит, и темные делишки в баре наверняка тоже сюрпризом не станут — только проблем с вылетом огребем. Я должен был сказать тебе о наркотике, но побоялся подвести команду и колонию. А подвёл в итоге тебя, и мне жаль.
Он извинялся — а мне отчего-то становилось только горше; хотя ещё минуту назад жалкий вид Ростислава и острый медицинский запах в номере почти заставили меня забыть, почему я предпочла вычеркнуть чужого специалиста по связям с общественностью из своего ближнего круга.
На его месте я бы поступила точно так же. К чему рисковать столькими жизнями ради сомнительного благородства? Мы знакомы меньше недели. Как можно быть полностью уверенным, что я, известный контрол фрик, не только не в доле, но ещё и не в курсе?..
Зато можно закрыть глаза и ловить момент. Спонтанный секс без обязательств — да ещё перед длительным перелётом! — хорош вне зависимости от того, в какие «темные делишки» вовлечена партнёрша.
— Хочу в душ, — невпопад призналась я.
— Да сбежать ты хочешь, — пробурчал Ростислав, потерев свободной рукой лицо, и невнятно закончил из-под ладони: — Только это проигрышная стратегия, поверь моему опыту.
— Дурак, — беспомощно фыркнула я, потому что дурак-то дурак, но он опять был чудовищно прав.
— Ещё какой, — признал Ростислав и, кажется, впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. — Я же видел, что ты зашиваешься до такой степени, что не ешь и не спишь. Ты физически не могла уследить абсолютно за всем, а любой человек, который хоть сколько-нибудь тебя знает, сказал бы, что ты не потерпишь ничего противозаконного у себя на станции. Черт, держу пари, у тебя даже на самогон — и то лицензия есть!
— Конечно, есть, иначе меня первая же инспекция под сваей притопила бы, — проворчала я.
Ростислав хохотнул и, помолчав, добавил:
— Я должен был сопоставить факты. Дилер ввел ребят в заблуждение, а я слишком привык им верить и не подключил мозги. Прости меня.
