— Ясно, — Ирина унеслась, извинившись, а мне ничего не оставалось, кроме как продолжать искоса разглядывать зал в надежде увидеть, наконец, Чеза.
Я даже телефон на всякий случай проверила, но сообщений не поступало, звонков — тоже.
— А где Чезаре? — Ярик беззаботно разглядывал меня, пожалуй, куда пристальнее, чем мне бы хотелось.
— Занят, как и все, кто пришел сюда по делу. Мне бы не хотелось ему мешать, к тому же я хотела посмотреть картины Ирины — он по-настоящему волшебные.
Уж чего-чего, а выносить «сор из избы» я точно не собиралась, тем более перед практически посторонним человеком.
— Скоро танцы начнутся… в отдельном зале. Ничего клубного, все очень даже классическое, не хочешь? Пока Чез не подошел? — и смотрит из-под ресниц.
Подавив нарастающее раздражение, помотала головой и рассмеялась. Никогда не стану показывать больше, что у меня на душе. Для всех лишних — у меня все прекрасно.
— Извини, Яр, но я слишком устала сегодня, честно говоря, я бы лучше посмотрела другие работы Ирины, ещё не заходила в следующие залы, — ответила как можно спокойнее.
Позвонить Чезу? Или отвлеку его?
— Ну, как знаешь, — парень пожал плечами. — Проводить тебя?
— Было бы неплохо, спасибо! — благодарно киваю, мечтая про себя совсем неблагодарно остаться в одиночестве.
Фух, Нора, где твое чудесное настроение и привычный позитивный настрой? А ну, вытаскивай, кончай рычать и хандрить!
Мы медленно бредем, лавируя между гостями. Мой плащ взял себе Ярик, заметив, что мне жарко, а возвращаться к гардеробной не хочется. Тем более, что парень заверил — ему совсем несложно. Да и быстро отвлек меня рассказами про все тех же попадающихся нам гостей. Некоторым Ярик дает весьма точные и даже забавные характеристики, заставляя меня тихо прыскать от смеха. Ком обиды в груди рассасывается, и к залу, где выставлены великолепные, будто живые портреты, я подхожу уже с широкой улыбкой на лице.
Известные актеры и певцы, музыканты и политики, исторические личности и просто обычные люди, пойманные с самыми забавными и живыми выражениями на лицах. Потрясающий талант. Никогда не увлекалась искусством больше, чем предполагал университетский курс, но теперь, думаю, наверстаю.
Я так увлекаюсь, что забываю моментально и о Ярике, и об отсутствующем Чезе, и обо всех неприятностях разом. Я живу этими картинами, дышу ими, перебегаю от одной к другой, чувствуя, как сильнее бьется сердце. Как зудят пальцы, представляя, какие проекты можно было бы придумать с этими картинами…
Из этого восторженно-созерцательного состояния меня резко выбивает голос Ярика:
— Это так тебя Чез ждет? В самом деле? Какие интересные теперь у итальянцев бизнес-переговоры…
Я резко оборачиваюсь. Оказывается, не заметила, как пересекла весь второй зал и снова вышла к основному, где продолжается толкучка, а небольшие компании людей то и дело фланируют по залу, переходя от одной группы к другой.
Чезаре я вижу хорошо, очень хорошо. И так же хорошо вижу статную молодую женщину. Её золотые волосы уложены в «корзиночку» на затылке, а несколько прядей изящно спускаются по обнаженным плечам. Платье длинное, в пол. Оно кажется строгим… но от вида фигуры, облепленной тканью до бедер так, что подчеркивается каждый изгиб, что-то екает.
Темно-синее ей идет. Я не слышу её голоса, опускаю какие-то детали, только вижу, как Беатрис с улыбкой на губах подталкивает девушку к Чезу. Кажется, тот улыбается в ответ. Или мне это только кажется? А незнакомая пигалица крепко обнимает его и, не стесняясь никого, целует в губы. Смачно и от всей души.
Ай-яй, нехорошо на чужого мужика зариться, вам это никто не говорил?
Спокойно оборачиваюсь к Ярику и смотрю ему прямо в глаза. Не знаю почему, но мне кажется, что он смущен моей реакцией и как будто выбит из тарелки.
— И что, Яр? Что ты этим хочешь мне сказать? — говорю спокойно. — Вот давай, внятно и четко в двух словах, ты какой реакции от меня добиться хочешь? Поспешного бегства в слезах? Развод и девичья фамилия, что называется? Увидел девчонку — дай уведу из спортивного интереса? Мне как ещё твой поступок трактовать?
— Пять баллов, злющая колючка, — парень вдруг хмыкает и выражение лица быстро меняется, — вот только ты забыла одну маленькую деталь… У меня одно правило, — насмешливо цедит мне в глаза — раз не женаты, значит, могу и увести. Почему нет? Я вообще-то присмотрел тебя гораздо раньше, чем этот итальяшка.
Присмотрел он меня, ты смотри! Я чувствую, что сейчас аки змей горыныч пламенем пыхать начну.
— Значит так, языкастый, — щурюсь, надвигаясь на парня, — благо, в зале тихо и спокойно, наши разборки не привлекают ничьего внимания, — если тебя никогда не щелкали по носу и не научили, что чужое брать нехорошо — я буду первой! У тебя было пять лет, чтобы показать, как сильно я тебе нравлюсь, умный ты наш, — ткнула пальцем ему в грудь, — а теперь поезд ушел. Мои дела с Чезом — только мои. Наши проблемы — только наши и тебя не касаются.
Полезет целоваться? Судя по сузившимся глазам была у Ярика такая мысль, но тут в зал вошла компания из нескольких хихикающих девушек. И я, воспользовавшись тем, что парень отвлекся, просто проскользнула вперед, теряясь в толпе соседнего зала.
В душе что-то неприятно свербело, но я действительно не собиралась сбегать.
Более того, планировала найти снова куда-то потерявшегося Чеза. Все планы нарушил звонок.
— Извините, Нора Андреевна Романова? — молодой женский голос звучал устало.
— Да, — откликнулась удивленно, поспешно выбираясь из толпы ближе к стене, чтобы никому не мешать, — это я. Кто беспокоит?
— Это третья городская больница. Виктор Анатольевич Романов ваш отец?
Сердце упало. Пальцы задрожали.
— Да, — голос резко охрип, что случилось?
— Пациент поступил к нам сегодня, полчаса назад, в состоянии средней тяжести. Его сбила машина. Вы могли бы подъехать? Ваш номер нашли в его контактах в телефоне.
— Как он? — перебила, чувствуя, как прикусила губу до крови.
Нет. Этого не может быть. Это не на самом деле.
— Повезли на томограмму, нужно понять, почему пациент не приходит в себя. Есть подозрение на перелом ноги, возможны проблемы с шейными позвонками от удара об асфальт…
Как я не упала — не знаю. На автомате двинулась на выход, напрочь забыв про верхнюю одежду.
— Я сейчас… сейчас приеду…
Пальцы машинально нажимали на кнопки, вызывая такси.
Кажется, когда я загружалась в знакомую желтую машинку, слышала позади чей-то крик, но уже с трудом воспринимала реальность.
Папа, папочка… Боже мой, только бы все было хорошо…
Часть 16. Операция «найти птичку»
Чезаре Нери
