День если не с самого начала, то где-то с середины покатился кувырком. То дурацкий звонок лебезящего мужика, назвавшегося ректором местного лингвистического университета, то сорвавшиеся поставки техники от партнёров, то крыса, заведшаяся в компании.
Марк клятвенно заверял, что на след той заразы, которая пакостит новому владельцу и сливает некоторые данные по договорам, уже вышел и расплата не за горами. Однако, в свете одного чуть не сорвавшегося и изрядно потрепавшего нервы контракта, это мало утешало. Разве что рождало в голове кровожадные картины того, что бы я мог сделать с этим высоких моральных качеств человеком, не останавливай меня уголовный кодекс.
И Нора. Моя девочка впервые что-то скрывала. Вредина. Маленькая вредная переводчица с огнем в глазах и шилом в одном в высшей степени привлекательном месте.
Конечно то, что она предпочла промолчать и ни словом мне не обмолвилась по поводу того, что какая-то местная дура устроила представление на паре… пожалуй, если не обидело, то где-то неприятно засвербело.
Взрослый мужик, а все туда же. Все что-то торкает. Какого хрена? Девочкам положено быть слегка нелогичными, положено иногда немного «косячить» как выражается мой безопасник Толик. А мужчинам положено их прощать, лелеять и баловать. Как говорила бабушка — «мы, девочки, ранимые, Чезь, нежные, надумывающие себе много лишнего существа, которых надо вовремя тормозить, понял? А кто не спрятался — тот не виноват!». Бабуля была настолько «ранима», что, пожалуй, с ней не рискнул бы связываться ни один танк.
А дед предпочитал сначала выяснить окольными путями, что думает по тому или иному поводу его прекрасная половинка, а потом уже делать — ну или преподносить хитро идею так, как будто она и была бабушкиной. Все эти милые игрища не мешали им жить душа в душу уже более сорока лет.
О чем это я? О том, что тоже был неправ. Не сдержался, сорвал свое недовольство на Норе, хотя знал, что ей нелегко. Мы оба притираемся друг к другу, такие моменты — это нормально. Но я старше, опытнее, в конце концов. Я должен был найти нужные слова, а вместо этого…
Самое паршивое, что до начала выставки переговорить с Норой не удалось, а вести серьезные разговоры за рулем не приучен.
Я и рад был навестить Ирину и Феликса, давно не видел старых знакомых, но больно все это было не вовремя. К тому же почти в самом холле меня перехватил один из партнеров, начал извиняться за перебой поставок по контракту и упомянул пару интересных фактов, которые сузили круг подозреваемых.
Пришлось названивать Марку и Тольке. Потом меня перехватил Феликс. Я уже собирался вежливо отговориться, потому что где-то тут шныряет моя Норка. И своей шубкой светит перед всякими сомнительными личностями. Но в этот момент скинула смс-ку Ирина, заверила, что Нора занята в ее обществе и никакие грязные лапы всяких Яриков-шариков ей не угрожают.
Пришлось поверить. Ещё раз клятвенно заверил себя, что устрою моей девочке романтичный вечер — не сегодня, сегодня мы оба устанем до предела, но обязательно завтра. И сделаю все, чтобы недопонимание, возникшее между нами, истаяло без следа.
К сожалению, иногда приходится делать выбор — дела или чувства. Да ты что — не мужик — посмеются многие приятели. Но перед моими глазами пример моей семьи, члены которой успешно совмещают и то, и другое.
Поэтому я не мог сейчас же броситься за Норой — слишком серьезными и важными были разговоры. Угрожай ей опасность, будь она здесь совсем одна, а не с Иринкой — я бы её нашел. Но пока сердце почти успокоилось.
— И кто та красотка, которая свела с ума нашего заядлого холостяка? — обратился ко мне со смешком один из местных партнёров.
— Я бы тоже послушал… потом, — коротко заметил Феликс, не сводя с меня задумчивых холодных глаз.
С одинаковым выражением лица этот человек мог вытаскивать пистолет, разорять не угодившую ему фирму или поздравлять кого-то с днем рождения. И только самые близкие, пожалуй, знали, что Феликс не любит излишнюю роскошь, показухе предпочитает эффективность и дела ведет настолько кристально честно, насколько это вообще возможно для бизнеса. Ну а в семье… в семье это вообще совершенно другой человек. Сейчас, смотря на Феликса, я думал о нас с Норой. И о том, сможем ли мы когда-нибудь достичь такого же взаимопонимания, как и они с Иришкой… пусть и спустя годы.
Не то, чтобы я любил маяться всей этой сентиментальщиной и прочими философскими вопросами. По мне, так нужно — сделай. О несделанном не сожалей. Нужна тебе эта женщина? Завоюй. Завлеки. Соблазни.
Хочешь её не на время, а навсегда? Придется постараться. Есть разногласия? Все решаемо. Сладкие парочки только в кино существуют.
— Приглашаю как-нибудь в гости, — усмехнулся в ответ Феликсу, — тем более, что Иринка твоя с моей Норой похоже спелись.
— Чезаре, скажите, а вы планируете расширять свой бизнес в России? Как на счет группы компаний «МегаТек»? — сыпанули вопросом из толпы — и разговоры понеслись по новой.
Впервые хотелось бросить все и сбежать, но я не привык бросать дела на полдороги и пренебрегать семейными обязанностями. Поэтому, сцепив зубы, продолжал работать, то и дело поглядывая на телефон. Нора не писала.
Ещё спустя минут двадцать до меня дошло, что телефон я по случайности прихватил рабочий, старый. В последнее время я им почти не пользовался, и этого номера у Норы просто не было. Идиота итальяно… что сказать.
Когда чаша терпения все-таки переполнилась, а очередного выскочку, мечтающего за мой счет поднять собственное производство и обвести вокруг пальца глупого иностранца, я припечатал, уже не стесняясь, жестко. Так, как привык разговаривать тогда, когда переговоры обещали быть особенно тяжелыми и неприятными… Тогда от меня потихоньку стали отлепляться.
Ну, слава небу. Я знаю, что могу быть очень неприятным противником, если только захочу. Хотя и предпочитаю обычно решать вопросы миром… если не доведут.
Все, баста. Сейчас мне хочется одного — найти Нору, схватить упрямую девчонку в охапку и уволочь в свое логово. Я чувствую, что ещё немного — и заведусь, вспоминая, как льнуло ко мне гибкое девичье тело, какими сладкими и нежными были поцелуи, какими горячими и податливыми — губы. Какой отзывчивой, доверчивой и страстной было моя девочка. Как она тянулась ко мне, как приятно было баловать её, видя, как вспыхивают от малейшего знака внимания глаза.
Неизбалованное дитя — как выразилась бы бабушка. Этой достойной женщине только дай добраться до Норы — залюбит, закормит, задарит. Она уже намекала. От фоток моей будущей жены — хрен я кому её отдам — бабуля пришла в восторг.
«Какой птенчик! Чез, я тебя сама лично лишу самого дорогого, если упустишь эту малышку», — заявила она, посмотрев выступление Норы на одной из наших конференций. Да, птичка там дала жару, поймала, что называется, волну вдохновения.
— Чез, смотри, кого я привезла, — слышу голос матери. В нем звучит подначка, однозначно. Резко оборачиваюсь — и застываю.
