Внезапно, черная тень мелькнула перед глазами, и что-то упало мне на голову. Я подорвалась со скрипучей скамьи, пытаясь сбросить с себя эту гадость. Сотня мыслей пронеслась в голове, начиная от того, что это бомба, и заканчивая тем, что это ядовитая змея, которая будет последней, кто увидит меня живой.
Схватившись за это нечто, я оторвала его от себя вместе с волосами и с визгом швырнула на пол.
— Громче ори, охрана плохо слышит, — знакомое ворчанье послышалось из темноты, и по некогда светлой ткани платья, поползло черное пятно.
— Зайка! — я выдохнула, чувствуя, как сердце колотится в горле.
— Не на такой прием я рассчитывала, когда спасать тебя соглашалась.
— Одна? — конечно, я ждала Фола. Мне казалось, что я чувствую, как он стоит там, наверху, готовый подать мне лестницу.
— Ты еще здесь кого-то видишь? — съязвила паучиха, располагаясь на моей груди, — сядь и послушай меня. Времени нет.
Что ж, зря я надеялась на него…Умеют же мужчины задурить голову нам! А всего-то нужно пару поцелуев и немного наглости.
48. Соберись, Полин!
Сквозь пелену обиды, разочарования и гнева все же смогла пробиться одна мысль, яркой вспышкой проливая свет на происходящее. Фола тоже арестовали!
Лис был в ярости, когда фея при сотне пар чужих ушей сообщила, что я принадлежу другому мужчине. Это же такой удар по самолюбию, по гордости! Как он вообще оставил меня в живых? Наверное, только Смотрители и остановили. Но что же он сделал с братом? Возможно, приказал схватить, так же, как и меня. Пусть Фол и отбивался, но десяток-другой гоблинов его точно одолели бы…Вряд ли Лис оставил это своеволие и предательство без наказания.
— Ты не слушаешь меня! — возмутилась Зайка, заставляя обратить на себя внимание.
— Милая, скажи, что Лис сделал с Фолом? Он тоже в тюрьме?
Я замолчала, с замиранием сердца ожидая ответ.
— Ты совсем спятила? Я говорю, что нужно делать, чтобы выбраться, а ты об этом думаешь.
— Пожалуйста, ответь! — я сложила руки в молитвенном жесте, чувствуя на себе укоризненный взгляд.
— В тюрьме.
Внутри все оборвалось. Все-таки в тюрьме. Значит Лис не пощадил даже брата, и теперь нас обоих ожидает…
Слезы полились ручьем, согревая заледеневшее лицо. Теперь мне было все равно, что будет дальше. Нам не выжить. Лис не оставит этого просто так. Такие как он не прощают прилюдного позора. И смерть будет самым легким и милостивым наказанием.
— Хватит море разводить! Соберись, Полин! — голос Фола донесся сверху, в конец выбивая мое сердце из ритма.
Я подняла голову, и сквозь мутную пелену на фоне ясного неба увидела его силуэт.
— Фол! — ликовала я, не стыдясь своих эмоций! Почему-то именно сейчас мне хотелось кричать так громко, чтобы о моей радости слышал весь мир.
— Тш! Тише! Я здесь, малыш.
Мою грудь распирало от чего-то светлого, теплого, волнительного, и я напрочь позабыла о холоде, страхе, вообще обо всем! Он здесь! Пришел!
— Ты же сказала, он в тюрьме!
— В тюрьме! Как я по-твоему сюда попала, — рассмеялась паучиха, сдерживая улыбку.
— Полин, девочка моя, выслушай Зайку. И пообещай мне сделать все, что она скажет! У нас есть час!
Девочка моя! Боже! У нас! Он сказал: «У нас!»
— Слушай меня! — рявкнула паучиха. Уверена, будь у нее человеческие руки, точно отхлестала бы мою довольную физиономию, чтобы я, наконец, перестала улыбаться и пялиться наверх, — я сейчас пролезу между кладкой…
— Куда?
— Это самое интересное. Старую знакомую навестить надо.
Зайка настороженно всматривалась в мое лицо, будто ожидала реакции. А я сперва понять не могла, почему она так странно себя ведет, но постепенно пазл начинал складываться.
— Лесю?
Я тяжело сглотнула, понимая, что мне не оставили выбора. И я либо должна наступить на горло своей гордости и обратиться к ведьме за помощью, либо остаюсь гнить здесь.
— Она знает, как избавиться от Лиса.
Это уже меняло дело, но пугало одно. Слово «избавиться».
— Что я должна сделать? — мой голос дрожал, пока я перебирала в голове способы убийства, которыми мне предложат совершить это ужасное деяние. Но делать было нечего. Либо я его, либо он меня. Единственное, на что я надеялась, что для меня подберут самый гуманный вариант.
— Я проползу в щели кладки в ее камеру. Моя паутина послужит вам проводом для переговоров. Леся расскажет все, что тебе нужно знать.
— Почему не Фолу?
— Мне откуда знать. Сказала, что только тебе сообщит, а в остальных толку нет, — и боком протиснулась между камней, — держи!
В темноте блеснула тонкая паутинка. Она взмыла в воздух от моего дыхания, но я быстро схватила липкий край и обмотала ее вокруг пальца.
— Зря ты, кстати, в ночь перед свадьбой не послушала Фола…Сейчас не торчали бы в этом смрадном подземелье, — по паутине донеслось тихое ворчание.
— Откуда я могла знать?
— Ты еще не поняла, кому здесь можно доверять, а кому нет?
— Ты же сама говорила, что никому нельзя доверять!
— Хватит виноватых искать! Просто вместо глупой мести и желанию сделать все наперекор, надо было пораскинуть мозгами. Выгоду просчитать…
Отлично! Паучиха меня жизни решила поучить. А, между прочим, сама виновата! Она же Хранитель рода, и могла бы поактивнее участвовать в моей жизни, а не только тыкать носом в уже совершенные глупости.
— Хватит виноватых искать! — возмутилась Зайка, будто услышала мои мысли.
Все затихло. Теперь оставалось ждать. И гадать, куда подевался Фол, потому что теперь в конце трубы снова было видно одно только небо.
49. Никому не отдам!
— Видишь, что бывает, если идти наперекор судьбе?
Даже в тихом голосе слышались нотки пренебрежения, властности и уверенности в своей правоте. Надо же, ничто не сломило эту женщину. Есть чему поучиться.
