— Что будет, когда Лис…перестанет быть князем?
— Это будет самый счастливый миг моей жизни. Я искуплю свою вину перед сотнями душ, вынужденных прозябать во Тьме.
— Чужой смертью? Чужими руками?
— Возможно это промысел Высших. Наш народ давно шел к тому, чтобы пересмотреть отношение к магии, к жизни, к возможностям, данным судьбой. Кто-то ведь должен был послужить триггером.
— Хочешь сказать, что больше не станешь портить людям жизнь? — вмешался Фол, скептически прищурив глаза.
— Как только я выйду, пусть Полин лишит меня магии.
Нервный смешок вырвался наружу.
— Как?
— Твои глаза видят нужное место. А линза концентрирует твою магию, выпивая ее из человека. Когда ты посмотришь сквозь линзу, она вберет в себя его магическую силу.
— Не убьет? Только лишь отнимет силу? — становиться причиной чьей-то смерти все же не хотелось.
— Не могу сказать точно, как это отразится на состоянии тела. Но другого выхода у нас нет. Только так можно освободить мир от этого тирана. И я готова быть первой, на ком она отработает свои способности.
Слишком уж гладко у нее все.
— Она не лжет? Может, у линзы другое назначение?
— Я чувствую ложь. Сейчас ее нет, — уверенно ответил Фол, и видя мое замешательство, обнял. — Я приму любое твое решение. Если согласишься, я помогу, сделаю все, что в моих силах. Если скажешь «нет», придумаем другой выход.
— Фол, ты сильный, но убийство брата ты себе не простишь. Как ты будешь жить, с этой болью? — влезла старуха.
— Чувства Полин, тебя, конечно, не волнуют, — парировал тот.
— Ей не дали бы эту силу, не имей она права ей пользоваться. Подумайте об этом.
А ведьма права. Каждому дается испытание по силам. Видимо, это мое.
— Я сделаю.
50. Две свадьбы и ни одного застолья
— Говори заклинание! —
— Разве есть заклинание против твоей силы, внучек?
Фол усмехнулся, соглашаясь с бабушкой. Видимо, братья и правда настолько сильны, что не каждая магическая сила их победит. Поэтому, Фолу опасно вступать в борьбу с братом. Это противостояние может лишить жизни. А вот мне попытаться стоит. Если у Лиса можно забрать магию, при этом оставив жизнь, я точно должна попробовать.
Чувствуя, что имею полное право обнять этого мужчину, я прижалась к нему, глубоко вдыхая запах его кожи. Закрыв глаза от удовольствия, я даже заурчала, но понимание того, что сейчас мне придется его отпустить, испортило момент наслаждения.
— Там в кармане кое-что припрятано, — хоть я и не видела его лица, точно знала, он улыбается, — взял с одной несостоявшейся свадьбы.
Нехотя расцепив руки, обнимающие широкую спину, я запустила пальцы в карман плаща и тут же наткнулась на тяжелый, еле теплый сверток. Стоило его достать, как аромат жаренного мяса напрочь перебил запах подземелья, а в животе заурчало.
— Верно! Не пропадать же добру! — улыбнулась я, нетерпеливо разрывая обертки. Кусок мяса лежал на ароматном хлебе, пропитавшемся его соками, который от этого, уверена, стал еще вкуснее. Я замычала от удовольствия, вгрызаясь в бутерброд.
— Вот такая я невезучая невеста. Две свадьбы и ни одного застолья!
— Обещаю это исправить!
Фол прижался теплыми губами к моему лбу, и больше не говорил ни слова.
Но что это было? Предложение? Обещание? Или фраза, брошенная в эмоциональном порыве?
На несколько мгновений мы замерли, думая каждый о своем, а потом он вздохнул, выпустил из своих объятий и посмотрел на меня.
— Полин, пока я добуду линзу, тебе безопаснее остаться здесь. Гоблины не тронут.
Фол вытер краешек моей губы, заправил волосы за ухо, поправил сбившийся на одно плечо плащ. Я видела, что он не хочет уходить, не хочет оставлять меня, но тогда почему он так резко сменил тему?
Я почувствовала себя…обманутой, что ли…Но тут мысленно надавала себе пощечин и взяла себя в руки. В такой момент говорить о свадьбе не уместно! Место совершенно не располагает к романтике. Неужели мне хотелось получить предложение, стоя в рваном платье по колено в грязи? Поэтому и решил сменить тему!
— А ты?
— Я все устрою. Не беспокойся.
— Наверняка, Лис ищет тебя!
— Ты еще не поняла? Он не может навредить мне. Тем более, я позаботился о том, чтобы Лис был сейчас очень занят.
Фол заговорщически улыбнулся, и откусил кусочек мяса из моих рук. Так смешно, и так по-родному. Будто мы давно вместе…
— Тогда почему мы не можем просто сбежать? Попросить гнома создать портал и рвануть куда-нибудь… на Бали?
— Чтобы создать портал мне не нужен гном. Но, обычно, я не трачу силу на такие мелочи.
— Тогда зачем она тебе?
— Она предназначена для другого.
Фол задумался, а меня насторожил его пространственный взгляд.
— Не волнуйся. К утру ты будешь на свободе.
Легкий поцелуй мазнул по моим губам и Фол исчез. Просто растворился в воздухе, оставляя меня с открытым от удивления ртом. Но пока мне оставалось сидеть и ждать, я решила, что грешно дать остыть вкуснейшему мясу и быстро покончила с ним. Затем обыскала карманы и нашла в каждом из них припрятанные сюрпризы: шоколадные конфеты, кусочки сыра, нанизанные на шпажку, и даже орешки.
В теплой одежде сырые камни и мокрая деревянная лавка были уже не страшны. Я легла, задрав ноги на щербатую стену, и смотрела в круглое окошко наверху своей камеры, как плывут облака по ночному небу, ела орехи и улыбалась, счастливая и спокойная.
51. Старцы не шутят
Дворец Князя Тьмы с самого утра был оцеплен стражей Смотрителей. Его непозволительное поведение на собственной свадьбе стало веской причиной, чтобы взять князя под стражу, ведь никому, даже самому влиятельному представителю Тьмы не было дозволено посягать на жизнь той, что пока добровольно не отдала себя ему в жены. Случись это нападение позже, после того, как она у алтаря и при свидетелях согласилась стать его супругой, Смотрители были бы бессильны. Но то, что девушка уже обручена с другим представителем Тьмы, стало для всех неожиданным сюрпризом. Даже для самих новобрачных.
Свадебная метка давала Фолу распоряжаться своей супругой на свой лад, и Смотрители не могли бы повлиять и на это. Но, поскольку Полин официально пока находилась под их опекой, разобраться в этом деле было их долгом.
Противостоять Смотрителям Лис не рискнул – вышло бы себе дороже. В их компетенции было лишить его титула, назначив на трон его младшего брата. Ненавистного Бартоломео из Рода Огненного Лиса. А это для действующего князя было смерти подобно. Его неприязнь зародилась еще в детстве, когда у мальчишки стали просыпаться невиданные силы, а старцы нарекли его мольфаром – подчиняющим себе все стихии. От скорой расправы Елисея останавливало лишь то, что Фол никогда не интересовался властью и жил чаще сам по себе, иногда выполняя приказы брата. Но страх перед мощью брата никуда не девался, и выход был лишь один – расправиться с ним, уничтожить и стереть любые воспоминания о нем.
