– Странно… А красотку Маслову не тронул, – хмыкнул Стас. – А тут еще и старуха! Ее, надеюсь, не изнасиловали?
– Стас, не ерничай, – одернула его Люба. – Дело серьезное. Леша прав: все окончательно запуталось.
– А может, один из трупов и в самом деле лишний? – предположил Стас. – Раз он не вписывается в нашу схему.
– Интересно, какой? – спросила Люба. – Выбирай: красавица Маслова, одинокая Станислава Евгеньевна Кольцова, антипрививочница и любительница гороскопов и семидесятишестилетняя Ищенко, которую предположительно убили не в парке. Какой элемент не вписывается в схему?
– А есть она, схема-то? – с сомнением спросил Стас. – Что-то непохоже. Никаких совпадений. А вдруг это и в самом деле разные уголовные дела? В том смысле, что у нас не один убийца, а… несколько.
– И все это случилось с разницей в две недели, – вздохнула Люба. – Нет, Стас. Похоже, что всех их убил один и тот же человек. Таких разных и… вероятно, в чем-то очень похожих.
– Объединяет их пока лишь то, что все они – женщины, – тяжело вздохнула Людмила.
– Да, похоже, – вторила ей Люба. – Три женщины разного возраста, роста и телосложения. Плюс ты, извини, что напомнила.
– Может, он убил бабушку, мать и дочь? – предположил вдруг Стас. – Одну и ту же, но в разном возрасте.
– А как же я? – не согласилась Людмила.
– Это была неудачная попытка. Тебе нашлась замена: Кольцова. Тоже «мамочка». Она постарше, но чисто визуально подходит. Я вообще подумал сначала, что ей лет сорок. Вполне подходит на роль мамаши.
– А что? Дельная версия, – подхватила Люба. – Стас молодец!
– Три возраста смерти, – задумчиво сказал Алексей Градов. – Да, имеет место быть.
Самохвалов заметно оживился.
– Красивая версия, – продолжила мысль Люба. – Единственное, что из нее выпадает, – это рост потерпевших. Маслова была высокой.
– Обознался в темноте, – предположил Стас.
– Три возраста смерти… – эхом повторила Людмила. – Как страшно и… как красиво.
– Иванова, только посмей написать об этом в своем блоге, – предупредил Градов. – А вдруг убийца его читает?
– Да нешто я не соображаю, – обиделась та.
– Я уже понял, что мне надо идти в квартиру к Ищенке, – тяжело вздохнул Стас. – Но сначала поговорить с ее племянницей. У нее ведь ключи. И что я ей скажу?
– Что ты из полиции, – подсказала Людмила. – Наверняка у тебя есть какая-нибудь старая ксива. Ты ее подрихтуй – и вперед!
– Иванова, ты меня толкаешь на изготовление поддельных документов! – возмутился Стас. – Мало тебе того, что меня в маньяки записали!
– Ну, скажи об этом Майе Викторовне. Что тебя в убийствах подозревают и ты ищешь настоящего преступника.
– Уж лучше я удостоверение подделаю! Станет она со мной разговаривать, после того, как я ей скажу, что из меня маньяка лепят!
– Дельная мысль, – неожиданно поддержал Людмилу Градов. – Подрисовать старое удостоверение и представиться сотрудником полиции. Тебе ли не знать, Стас, как они работают и по какой схеме допрашивают свидетелей. Все, что тебе нужно, – это попасть в квартиру Ищенки. И узнать у ее племянницы о трансформаторе и теткиных сбережения. Были ли у нее деньги, крупная сумма. Так называемые «гробовые». Они есть у всех стариков, и многие хранят эти деньги дома.
– Понял, – вновь вздохнул Стас. Лицо у него было кислое. – Но что я Маринке скажу?
– Скажи, что… – Алексей Градов неожиданно замолчал и напряженно стал смотреть в экран своего монитора. – Так…
– Что там? – нетерпеливо спросил Стас.
– Информация по делу о покушении на убийство гражданки Ищенко Марии Петровны… очень интересно… Новые вводные…
– И?..
– Легенда меняется. Эксперты тщательно исследовали квартиру Марии Петровны. Следов крови не обнаружено. От слова «совсем».
– Так он уборку сделал! – предположил Стас.
– Невозможно так чисто убраться. Ведь он же ее на куски рубил, уж извините за подробности! Кровь должна была брызнуть на обои, на ковер напольный, покрывало, занавески. Их-то не отмоешь. Ни-че-го! Ее расчленили не в квартире. Возможно, что и убили тоже.
– Похитили? – предположила Люба. – Но тогда где же одежда? Почему Ищенко голая? Там, в реке и у реки, все обшарили?
– Теперь точно все, – заверил Алексей Градов. – После того как в Москве предположительно завелся серийный убийца. Одежды потерпевшей не обнаружено. Ни клочка.
– Бредятина какая-то, – напрягся Стас. – Зачем ему воровать семидесятишестилетнюю бабку? И почему он ее расчленил? Кинул бы в парке, как и остальных. Бредятина, – повторил он.
– Это, пожалуй, самый загадочный маньяк из всех, о ком я когда-либо слышала, – задумчиво сказала Люба. – Там что-то необычное, определенно… Стас, поезжай к племяннице. Спроси про одежду: что из вещей пропало?
– Хорошо, – покорно сказал Самохвалов. – И хорошо, что меня хоть на этот раз не подозревают в убийстве.
– Интересно, еще трупы будут? – ляпнула Людмила.
– А тебе мало? – огрызнулся Стас.
– О, Большой Брат проснулся! – встрепенулась Людмила, у которой ожил мобильник. – Пойду отмечусь.
И она встала.
– Сколько вам еще чалиться? – спросил Стас у Сергея Иванова.
– Через четыре дня на свободу, – улыбнулся тот. – Ребята, а приезжайте к нам на Крещение. Если, конечно, тесты будут отрицательные. Завтра-послезавтра из поликлиники должны прийти. Забрать у нас всех мазки. Если все в порядке, то девятнадцатого утром нас снимают с мониторинга. И – да здравствует свобода! Заходите, чайку попьем или чего покрепче и еще раз все обсудим.
– Я тоже хотела к вам, – поддержала Люба. – Стас, ты как?
– Жена меня убьет. Хотя… Они с тещей вроде в церковь собирались. Меня на такие мероприятия не берут. Так что я с вами. Но до девятнадцатого еще дожить надо.
– Надеюсь, за эти четыре дня больше трупов не будет, – вздохнула Люба. – И с тестами у вас порядок.
Вернулась Людмила:
– Прошла проверку, теперь геолокация включилась.
– Нас твой муж от вашего общего лица девятнадцатого в гости пригласил, – ехидно сказал Стас.
– Классно! Я и сама хотела. Чего приготовить из вкусненького?
– Тут я тебе полностью доверяю. В кулинарии тебе нет равных.
– Ну, тогда я свинину в тесте запеку. Надо Петьке заказ сделать. Он вроде в мясе разбирается. Побалую вас.
– Я рада, что мы помирились, – неожиданно улыбнулась Люба. – Хотя повод меня не радует. Но все равно. Давно уже мы не собирались. А у нас с Лешей друзей, кроме вас, нет.
– Надо же: и я в друзья угодил, – съязвил Стас. Но тут же прикусил язык, потому что Градов посмотрел на него недобро.
