– И то, – оживилась Людмила.
Через минуту она уже строчила:
Хроники ковидного заточения: доставка продуктов из маркета меня разочаровала
День тринадцатый. Я ведь не случайно спросила у врача, бравшего с нас согласие на добровольно-принудительное заточение: «А что мы будем есть?» Ведь мы к такому не были готовы: две недели без права ходить по магазинам. «Есть доставка», – сказали нам. Ну, ладно, допустим. Но одно дело, когда ты ходишь по магазину и выбираешь. И совсем другое, когда выбирают за тебя, а ты ориентируешься исключительно на картинки, которые не передают точные характеристики товара. Главное, вкусовые, мы ведь еду заказываем.
После новогодних праздников далеко не все продукты есть в наличии. Мы в этом убедились. Да еще морозы, метель… Москва тонет в сугробах. Я понимаю, что с доставкой никому неохота возиться, но нам-то как быть? Новогодние запасы давно уже закончились, а роллами и пиццей питаться накладно. Выбрали ближайший к дому магазин. Думали, что быстро все привезут, и ассортимент нам привычен.
Я чуть ли не час просидела, тыкая пальцем в позиции. «Товар временно отсутствует». Кое-как скомпоновала заказ. Потом попыталась забить адрес. Первый сбой: заказ пообещали доставить в течение двух часов и почему-то из Химок. То есть в Москву – из области. Ладно, времени у нас много, подождем.
Вот объясните мне, пожалуйста, почему доставка работает по принципу «на тебе, боже, что нам не гоже»? Грушами «конференция», которые нам привезли, гвозди можно забивать, есть их невозможно. Видимо, на выброс. Или дозреют к весне. Помидоры: была единственная позиция. Ну, не верю! Чтобы черри в гипермаркете не было или на ветке? Привезли томаты на вид стеклянные, на вкус никакие, а по цене почти 300 рублей за килограмм!
Язык хотела заказать, я варю из говяжьего языка очень вкусный рассольник. Нет его. Ну, не верю! Еще ни разу, заходя в этот магазин, я не видела пустых холодильников, где лежит мясо. То же самое с колбасными изделиями: большинство позиций в меню доставки недоступны. Курицу удалось «ухватить», но, по моим ощущениям, срок годности на грани.
Внимательно рассматриваю этикетки, особенно салатная смесь мне кажется подозрительной. Так и есть: товар просрочен!
То, что нам привезли, есть, конечно, можно. Но я бы это никогда не купила, если бы сама пошла в магазин. Получается, что не так уж и дорого заказывать готовую еду в кафе или в ресторане. А доставка из супермаркета привезет кота в мешке.
Повторять эксперимент мне не захотелось. Хорошо, что соленья дома оказались, а я-то думала: ну зачем я эти огурцы с помидорами закручиваю? Теперь буду в два раза больше заготовок на зиму делать. Под названием «карантинные».
Статья о быте. Мелочь, конечно, но разве полноценное питание больным не показано? Какого черта мне с моим отрицательным тестом на ковид запрещено ходить даже в ближайший магазин за продуктами? Это какое-то изощренное издевательство.
В обед пришла дама из поликлиники с заветным чемоданчиком. Взяла повторные тесты у меня и у мужа с дочкой. Сидим, ждем результата. Завтра он должен быть, мужу вообще-то надо больничный закрывать. Ну, сколько можно?
О том, какие неутешительные выводы я сделала из всей этой «ковидной» истории, в следующей, надеюсь, что итоговой, статье. Пора заканчивать эту тему.
– Пожаловалась? – с улыбкой спросил муж. – Легче стало?
– А то! Надеюсь, тесты уже завтра будут готовы.
– Надейся.
И в этот момент пришло сообщение от Любы: «Мы на Zoom. Срочно подключайся! Есть новости. Хотя лучше бы их не было: у нас еще один труп!!!»
Четвертое совещание на Zoom
Хмурый Градов сидел в своем кабинете и ждал, когда подключатся остальные. Ивановы среагировали тут же, а вот Стаса пришлось подождать.
– Ты ему ссылку скинул, Леша? – взволнованно спросила Апельсинчик.
– Да, сразу.
– Ну и где он? Может, начнем пока?
– У Стаса важная информация, – возразила ей Люба. – Это вы безвылазно дома сидите, поскольку на карантине, а он – это наши ноги, глаза и уши. Плюс опыт сыскной работы.
– Да скажите хотя бы, кого убили? Сколько ей лет? Уж не девочку ли? – ахнула Людмила и в испуге зажала ладонью рот. – Согласно нашей версии о трех возрастах смерти, есть ведь и четвертый: детство. Вдруг наш маньячила решил убить свою фобию, пока она еще не выросла?
– Забудь о ней, – резко сказал Градов. – Версия ни к черту. Все наши выкладки – ноль, пустота. Нет никакой схемы. Потому что …
– Фу! Вырвался! – на экране появился потрепанный Стас. – Маринка мне обструкцию устроила. Мол, целыми днями пропадаешь на работе, а деньги где? Горю я, ребята, – уныло сказал Стас. – Придется пару курьерских заказов взять, я сегодня должен хоть какие-то деньги Маринке привезти. Так что давайте скоренько, потому что…
– У тебя алиби есть, надеюсь, на вчерашний вечер? – резко оборвал его Градов.
– Не понял? Я был дома, так что…
– Кто это может подтвердить, кроме твоей жены?
– Младенец, – огрызнулся Стас. – Надеюсь, невинному дитяти, который едва говорить научился, у нас поверят? Что его папка дома весь вечер был. А что случилось-то? Неужто…
– Да, – коротко сказал Градов. – Утром в парке нашли. Убийца его даже не прятал, очередной труп. Совершенно не так, как с Кольцовой, и уж совсем не тот почерк, что в деле об убийстве старухи Ищенки. На вандализм, с которым поработали над телом Масловой, тоже не похоже. Тем не менее. Парк. Вечер. Единственный свидетель, которого удалось пока найти, говорит, что видел высокого мужчину в бейсболке с надвинутым на лоб козырьком и в черной маске. Человек без лица. Свидетель запомнил его, потому что головной убор явно не зимний. Да и вел себя мужчина странно. Сам с собой говорил. Хотя, сейчас не поймешь, таких повсюду навалом. Гарнитуру навесят и общаются на ходу со всем миром. Может быть, он просто разговаривал по телефону. Но что-то в его поведении показалось свидетелю подозрительным.
– Убили-то кого, Леша? – напомнила Людмила. – И почему это не вписывается в нашу версию.
– Потому что убит мужчина, – коротко сказал Градов.
– Как так: мужчина? – оторопел Стас.
– Мужчина?! – вторила ему Людмила.
– Леша, а ты уверен, что это наш случай? – не удержалась Люба. – Маньяки, как правило, убивают хотя бы однополых. Или есть какие-то детали, указывающие на ритуал. В наших же убийствах ничего ритуального нет. Или уже есть?
– По-прежнему нет, – хмуро сказал Градов. – Судя по фотографиям с места преступления и выкладкам экспертов, это была обычная драка. Жертва сопротивлялась отчаянно. Странно вообще, что убийца именно его выбрал. Не маленького, не толстого, не старика. А под стать себе: высокого мужчину сорока восьми лет, нормального телосложения, физически без видимых изъянов. Сработал эффект неожиданности. Нападения жертва ну никак не ожидала. Шевченко Антон Дмитриевич пошел на родник за водой. Он тоже сидит, то есть сидел, на социальном мониторинге, у него жена ковидом болеет. И, как и наша звезда, Людмила, Шевченко решил вечерком партизанить. Прогуляться по заснеженному парку, воздухом подышать. А заодно пополнить запасы родниковой воды. Вот и подышал.
