Позвонил Жан, сообщил, что отец уже дома. Жаждет дорассказать ей все остальное. Что ж, на следующей неделе она летит во Францию. Случайно столкнувшись с Джо, девушкой, которая взялась помогать Алексу по хозяйству, поинтересовалась, как ей работается.
– Ой, мне очень нравится, миссис Каррузерс! – радостно воскликнула девчушка, когда они вместе шли к тому месту, где Джо поставила свой велосипед. – Алекс такой милый, такой приятный человек. И такой умный. Я намереваюсь в следующем году заняться изучением русского языка в универе. Так он мне сейчас помогает с языком.
– Он знает русский? – удивилась Эмили.
– Да. И японский тоже. А еще немного китайский и испанский. Ну и, конечно, французский. – Джо вздохнула. – Какая жалость, что он прикован к этому креслу и не может проводить много времени вне дома. Но он никогда и ни на что не жалуется, миссис Каррузерс. Я бы на его месте вся обрыдалась.
– Я бы тоже, – согласилась с ней Эмили и, помахав девушке рукой на прощание, долго смотрела ей вслед, наблюдая за тем, как та ловко катит вниз по подъездной дороге, направляясь к шоссе. Почему-то ей было неприятно услышать все то новое и позитивное о девере, о чем только что рассказала ей Джо.
Наконец наступила пятница, чему Эмили была только рада. За всю неделю Себастьян позвонил ей только один раз. Но она уже начала привыкать к такому порядку вещей. Раз муж в отъезде, значит, он всецело занят работой и у него нет времени на лирические звонки жене. Себастьян вернулся домой в приподнятом расположении духа. Сказал, что ему удалось продать полотно какого-то нового художника, которого он недавно отыскал. За сделку получил приличные комиссионные. Эмили предложила ему отправиться на следующей неделе вместе с ней во Францию, послушать из уст Жака историю его бабушки. Но Себастьян поспешил отказаться, сославшись на чрезмерную занятость. Что же касается Алекса, то Эмили сказала мужу, что у того все хорошо, хотя она его едва видела.
– Он действительно, Себастьян, принадлежит к разряду самодостаточных людей и вполне справляется со всеми своими проблемами сам.
– Что ж, выходит, что ты была права, а я ошибался, – отреагировал муж как-то слишком поспешно и немного резко.
– Я совсем не это имела в виду, – ответила Эмили спокойным тоном.
Они сидели на улице, на террасе, которую она уже успела привести в порядок. Эмили зябко повела плечами, стоило неяркому йоркширскому солнцу закатиться за облако, и поднялась со стула.
– Пойду, приготовлю нам ужин.
– Кстати, на следующей неделе мне, возможно, придется смотаться в Женеву на пару дней. Скорее всего, и в следующие выходные меня тоже не будет дома, – доложил ей Себастьян.
Эмили понимающе кивнула головой.
– Хочешь, я присоединюсь к тебе? Приеду из Франции? От нас до Женевы пару часов езды.
– Я был бы счастлив, дорогая, но моя поездка туда – исключительно деловая. Никаких развлечений. Целыми днями буду пропадать на всяческих встречах.
– Я поняла, – вздохнула она с грустью, но спорить не стала. Развернулась и пошла на кухню готовить ужин.
В понедельник утром Себастьян снова уехал. Эмили осталась лежать в кровати. Настроение у нее было скверное. Да, она старалась не жаловаться и проявляла поистине ангельское терпение, всячески поддерживала Себастьяна в его усилиях навести порядок в своем бизнесе, она не требовала, чтобы он уделял время ей, но на деле получалось так: чем дольше длились их отношения, тем все реже она видела собственного мужа. И что прикажете делать ей здесь одной в этой йоркширской глубинке? Не проводить же целые дни за весьма абсурдным занятием: закрашивать трещины на стенах дома, облагораживая его внешний вид и готовя к потенциальной продаже, особенно если вспомнить, что дом не принадлежит ей. Как-то внезапно и сразу все эти хлопоты показались ужасно бессмысленными.
Ее решение дистанцироваться от Алекса означало лишь одно: она вынуждена была коротать время в полном одиночестве. Эмили вздохнула и поднялась с постели, оделась. Хотя при желании она могла бы целыми днями шататься по дому в одной ночной сорочке. Все равно ведь никто не видит. От этой мысли на душе у нее стало совсем муторно.
Вот с таким настроением Эмили взяла велосипед и покатила на нем в деревню за молоком и хлебом, точнее, жалким подобием того, что в Англии называют хлебом. Совершив покупки, она уже отъехала от магазина и очень скоро поравнялась с последним домиком по левой стороне улицы уже на самом выезде из деревни. Она слезла с велосипеда и прислонила его к ограде из неотесанного йоркширского камня, потом подошла к дверям дома и постучала. Если миссис Эрскин не окажется дома, что ж, она развернется и поедет к себе. Но ведь женщина сама приглашала ее заглянуть на чашечку чая. К тому же, кажется, пришло время узнать от нее больше подробностей о братьях и их непростых взаимоотношениях.
Дверь отворилась лишь после того, как она постучала вторично. На пороге появилась Норма Эрскин и встретила ее приветливой улыбкой. На душе у Эмили отлегло. Значит, ей рады и она не отрывает хозяйку от каких-то важных дел.
– Здравствуйте, милая! Проходите, прошу вас. А я все ждала, когда же вы наконец придете меня проведать, – затараторила Норма. Эмили, переступив порог, очутилась в узком коридорчике. – Сюда, пожалуйста. А я как раз поставила чайник… Как почувствовала. Устраивайтесь возле стола.
– Спасибо.
Эмили присела к столу и оглянулась по сторонам. Старомодная кухня, но в безукоризненном состоянии. Полный порядок и абсолютная чистота. На стенах навесные кухонные шкафчики, покрытые желтым меламином. Газовая плита, холодильник марки «Электролюкс» с фирменными закругленными углами, все в этой кухне – живое напоминание о далеких шестидесятых.
– Ну как там эти сорванцы-близнецы обращаются с вами, дорогая? Не сильно достают? – участливо поинтересовалась у нее миссис Эрскин и улыбнулась.
– Пока вроде все нормально, – вежливо ответила ей Эмили.
– Рада слышать. То есть пока никаких междоусобных войн, как это бывало в прежние времена? Думаю, вы оказываете на обоих самое благотворное влияние. – Норма поставила перед Эмили чашечку кофе, а сама уселась по другую сторону небольшого кухонного столика. – Хотя я бы очень сильно удивилась, узнав, что кому-то удалось наконец образумить их и развести по разные стороны ринга.
– Не вполне понимаю, что вы имеете в виду, – ответила Эмили, стараясь соблюдать нейтральный тон.
– То и имею, милая. Неужели вы не заметили, как напряжены их отношения? По сути, они так и не повзрослели. Как были детьми, так ими и остались. Хотя обоим уже давно пора стать самостоятельными взрослыми мужчинами. Но уже поздно… Вряд ли сейчас их кто переделает.
– Согласна. Себастьян и Алекс действительно не очень близки друг с другом.
– Это еще очень мягко сказано, – вздохнула Норма. Она перегнулась через стол и слегка погладила Эмили по руке. – Я вас отлично понимаю, дорогая. Вы вышли замуж за одного из братьев и не хотите показаться предательницей по отношению к мужу.
