Она тряхнула головой, словно пытаясь отогнать от себя все эти невеселые мысли, – не больше одной трудной проблемы в день, пошутила она про себя, и вернулась в замок. Снова вспомнила ту крохотную комнатенку в подземелье, которую они когда-то обнаружили вместе с Себастьяном, когда тот впервые наведался в замок. В этом погребе София действительно превратилась в самую настоящую узницу. Тут она родила дочь, а потом умерла сама. Можно только представить, через какие страдания, и физические, и душевные, пришлось пройти ее несчастной тете. От одной только мысли об этом у Эмили навернулись слезы на глаза. Но одновременно с этим она снова и снова повторяла себе, какой же счастливой на фоне всех этих кошмаров была ее собственная жизнь. Она уже вышла из замка и уже приготовилась уехать, как тут заметила Антона, который спешил на велосипеде ей навстречу. Но вот он подъехал, спрыгнул с велосипеда и застенчиво улыбнулся.
– Привет, Антон. Как дела? – поинтересовалась у него Эмили.
– Все хорошо. Спасибо, мадам. Мама велела мне отдать вам вот это. – С этими словами Антон достал из корзинки, привязанной к передней раме, книгу и протянул ее Эмили. – Спасибо, что дали мне ее почитать. Очень понравилось.
– Уже успел прочитать? – уважительным голосом спросила у него Эмили. – Так быстро. Фантастика, да и только. Я, помнится, читала книгу несколько месяцев.
– Я действительно читаю очень быстро. Иногда за одну ночь проглатываю целую книгу. Я вообще люблю читать. – Мальчик немного помолчал, а потом добавил смущенно: – Правда, я уже успел перечитать все более или менее стоящее, что есть в нашей деревенской библиотеке.
– Тогда запасись немного терпением. Вот закончится ремонт в замке, библиотека вернется на свое привычное место, и тогда станешь приходить в замок и брать любые книги, которые только захочется. Думаю, в отцовской библиотеке книг тебе хватит на долгие годы вперед, – улыбнулась в ответ Эмили.
– Спасибо, мадам, – поблагодарил ее Антон.
– А как дела у мамы? – спросила у него Эмили.
– Она передает вам привет. Если вам что-то нужно, сразу же звоните ей. Так она просила. Думаю, когда в замке закончатся все эти строительные работы, настроение у нее станет получше.
– И не только у нее. У всех нас. До свидания, Антон.
– До свидания, мадам Эмили.
Эмили вернулась в дом Жака и сварила себе кофе. Потом заглянула в погреба. Жак сидел на своем обычном месте за столом и упаковывал бутылки с вином. Жан, по своему обыкновению, работал с документами. Эмили не стала их беспокоить и пошла пить кофе в сад. Она решила не дергать Жака, пытаясь выудить из него всеми правдами и неправдами то, что он знает о судьбе дочери Софии. И одновременно она просто умирала от желания немедленно узнать все, что осталось недосказанным. А что, если потянуть за другую ниточку? Фридрих, отец Виктории, источник вдохновения для Софии, написавшей о нем такие красивые стихи, он ведь еще жив… То есть может быть жив, по прикидкам Жака.
В голове Эмили моментально созрел план, которым она не преминула поделиться с Жаком и Жаном за ланчем.
– А почему бы и нет? – согласился с ее доводами Жан. – А ты, папа, как смотришь на то, если Эмили отправится в Швейцарию, чтобы встретиться там с Фридрихом?
– Не знаю, что и сказать, – ответил Жак, и вид при этом у него был весьма растерянным.
– Но это же ничему не повредит, – продолжал настаивать на своем Жан. – Что плохого в том, если Эмили отдаст ему стихотворения Софии? По крайней мере, человек получит вполне осязаемые доказательства бессмертной любви дорогой его сердцу женщины к нему. Быть может, это хоть немного утешит его.
– Жак, вы мне дадите адрес Фридриха? – попросила Эмили у старика.
– Его еще надо поискать, Эмили. – Жак был по-прежнему не расположен к самой идее такого сближения. – Может, его уже нет в живых.
– Такое нельзя исключать. Но что мешает мне для начала просто написать ему письмо и все выяснить?
– И вы расскажете ему, что много-много лет тому назад я солгал, когда сообщил ему о смерти его маленькой дочери, да? – поинтересовался у нее Жак напряженным голосом.
Эмили бросила вопросительный взгляд на Жана. Дескать, нужна помощь.
– Папа, если Фридрих такой человек, как ты его нам обрисовал, то он все поймет правильно. Ведь ты скрыл от него правду о девочке исключительно для того, чтобы защитить ее.
– Думаешь, он смирится с тем, что его на всю жизнь лишили права знать, что у него есть дочь? – недоверчиво спросил у сына старик.
– Да, – ответил Жан, – смирится, потому что поймет, чего тебе это стоило. Папа, если тебе известно хоть что-то о том, где сейчас Виктория и что с ней стало, думаю, самое время тебе рассказать все нам. Эмили тоже имеет право знать. В конце концов, это же ее семья.
– Нет, ни за что, – Жак энергично тряхнул головой. – Ты не понимаешь, Жан, о чем просишь… Не понимаешь… Я…
Эмили положила свою руку на руку старика.
– Пожалуйста, Жак, не расстраивайтесь. Прошу вас! Если вы убеждены в том, что не можете говорить на эту тему, не говорите. Значит, у вас на то есть свои, особые причины. Только ответьте мне на один-единственный вопрос. Так вы знаете, где она?
Какое-то время Жак молчал, раздираемый сомнениями. Вся гамма мучительных переживаний немедленно отразилась на его лице.
– Да, я знаю, – признался он наконец. – Ну вот, я сказал вам и тем самым нарушил клятву, которую дал сам себе много лет тому назад никому и ничего не говорить. И что я за человек после этого? – Он покачал головой с отчаянием.
– Папа, но все это действительно случилось много лет тому назад, – возразил отцу Жан. – Сегодня никто не станет бросать в эту женщину камень или тем более судить ее. Своими откровениями ты никак не подвергнешь жизнь ее дочери угрозе.
– Все, хватит! – Жак стукнул кулаком по столу, затем поднялся на ноги и схватил свою палку. – Ты не понимаешь. Мне надо подумать… Надо подумать.
Жан и Эмили растерянно наблюдали за тем, как Жак заторопился к дверям, чтобы выйти на улицу.
– Не стоило нам так давить на него, – сказала Эмили виновато. – По-моему, Жак очень сильно расстроился.
– Но кто знает, вдруг ему полегчает, если он сбросит со своей души этот груз? Раскроет тайну, которую держал в себе столько лет… Все! – Жан энергично поднялся из-за стола. – Мне надо работать. У вас есть чем занять себя после обеда?
– Есть. Ступайте к себе в погреба. А я пока займусь наведением порядка здесь.
После ухода Жана Эмили убрала со стола, перемыла посуду. Потом взяла свой мобильник и обнаружила на нем массу звонков, оставшихся без ответа. Все от Себастьяна. Что ж, теперь уже ее очередь держать паузу, демонстрируя свое нежелание разговаривать с ним. История, рассказанная накануне Жаком, произвела на нее не только глубокое впечатление. Она заставила ее на многое посмотреть иначе. Подлое поведение Себастьяна по отношению к своему младшему брату вызывало возмущение и даже презрение. Эмили невольно почувствовала, как стремительно нарастает ее неприятие собственного мужа.
