– Мне кажется, что я схожу с ума. – Эмили в отчаянии обхватила голову руками.
– Сомневаюсь, – улыбнулся в ответ Жан. – Вы всегда были самой трезвомыслящей и разумной женщиной из всех, кого я знал. Такие не сходят с ума. Итак, я вас внимательно слушаю.
Эмили сделала глубокий вдох и принялась рассказывать ему историю своих взаимоотношений с Себастьяном, начиная с того момента, как они познакомились в Гасси. Она рассказала ему, как Себастьян умело ухаживал за ней и как безобразно стал себя вести после того, как сделался ее законным мужем. Потом она поведала Жану о его мерзком поведении в отношении младшего брата, о том, какая странная, гнетущая атмосфера царит в их доме в Йоркшире. Жак незаметно поставил перед ней миску с рагу из крольчатины, и она умяла все без остатка, продолжая говорить и говорить. И наконец оглушила Жана своим главным доводом. Она подозревает, что Виктория – это мать Себастьяна и Алекса.
– Что, если Себастьян женился на мне только затем, чтобы найти более простые пути для того, чтобы подобраться к тем владениям, которые, как он считает, по праву принадлежат ему? Как вы думаете? – спросила Эмили в завершение своего рассказа.
– Не горячитесь, Эмили, – прагматично заметил Жан. – На данный момент у нас на руках нет ни одного достоверного факта, за исключением того, что мать вашего мужа звали Викторией. И как мы можем быть уверенными в том, что ваши предположения верны?
– То есть, по-вашему, я все же схожу с ума, подозревая мужа в подобных вещах?
– Не совсем так. Думаю, одно мы можем утверждать наверняка. Появление Себастьяна в Гасси было вовсе не случайным. Хотя он и сказал вам при первой встрече, что оказался в наших местах якобы по своим делам. Помнится, вы говорили, что почти сразу он упомянул в разговоре с вами о том, что его бабушка когда-то была тесно связана с вашей семьей. Да, я согласен с вами: имя Виктория, которое носила его мать, в какой-то степени делает правдоподобной вашу догадку. Но позвольте мне, Эмили, сказать вам начистоту, – продолжил Жан напряженным тоном. – Дело ведь не в том, есть ли в вашем браке кровосмешение или его там нет…
– Говорите. Я буду только рада услышать от вас правду.
– Тогда скажу коротко. Беда не в том, что у Себастьяна, предположим, были какие-то свои скрытые мотивы добиваться вашей руки и сердца. Беда в том, что вы очень несчастливы в этом браке. Да и сам ваш муж кажется мне… – Жан немного подумал, чтобы поточнее сформулировать свою мысль, а потом закончил: – весьма ненадежным человеком.
– Однажды Алекс сказал мне, что, вполне возможно, плохое поведение брата каким-то образом связано с ним самим.
– Младший брат вашего мужа слишком добр. Он явно не желает портить ваши отношения с мужем. Этот Алекс вообще кажется мне очень разумным парнем. Возможно, вы вышли замуж не за того брата. – В глазах Жана запрыгали веселые искорки.
– Вы правы. Алекс действительно очень умен, – немного смутилась Эмили.
– Я все понимаю, Эмили. – Жан снова посерьезнел. – Вы вышли замуж, сделали свой выбор, и вам хочется, чтобы ваш брак работал. Думаю, самое правильное – это поговорить с мужем начистоту, когда вы вернетесь домой. Поделиться с ним всеми своими страхами и сомнениями.
– Но он же мне снова солжет. Будет изворачиваться изо всех сил, чтобы защитить себя.
– Ну вот, – грустно обронил Жан. – Вы и ответили сами на свой же вопрос. Эмили! Если вы чувствуете, что вам никогда не добиться от мужа правды, тогда зачем надеяться на то, что когда-то, в обозримом будущем, вам удастся выстроить с ним нормальные отношения?
Эмили промолчала. Она знала, что Жан только что сказал ей правду. Но вот она нашлась и ответила:
– Жан, мы ведь женаты всего ничего. Наверное, я все же должна дать этому человеку шанс, а? Я же не могу просто так взять и уйти от него.
– Согласен. Обычно по жизни вы всегда были рассудительной девушкой, не позволяли своим чувствам превалировать над мозгами. И вот впервые совершили импульсивный поступок – выскочили замуж, не подумав. Но не стоит корить себя за это. Вполне возможно, ваш брак можно еще сохранить. Но при одном условии: если он сам скажет вам правду.
– Думаю, после разговора с вашим отцом мне полегчает, – вздохнула Эмили. – Ведь его молчание, его категорическое нежелание говорить означает лишь одно. Он боится своими откровениями навредить кому-то.
– Обещаю, завтра утром я попрошу отца прояснить эту ситуацию для вас, – сказал Жан. – А пока постарайтесь успокоиться и привести свои нервы в порядок.
– Вы так близки со своим отцом, – задумчиво обронила Эмили. – Приятно смотреть на вас со стороны. Подобная близость между родителями и детьми в наши дни – большая редкость.
– А что такого необычного в желании отплатить родителям, то есть людям, которые произвели тебя на свет и воспитали, заботой и вниманием, когда она становится им нужной? Я ведь, как и вы, Эмили, появился на свет, когда мой отец был уже далеко не молод. А потом умерла мама… Я еще был совсем ребенком. Наверное, потому что я вырос в семье уже пожилой пары, я с детства усвоил все моральные принципы старшего поколения. Кстати, эти принципы гораздо более устойчивы в сравнении уже с нашими моральными установками. У нынешнего поколения стрелка компаса под названием «мораль» очень часто сбивается не в ту сторону, не так ли?
– А ведь действительно немного странно, но факт. И ваш отец, и мой, оба женились уже далеко за сорок. Может, на такое их отношение к браку повлиял тот опыт, который они приобрели в годы войны? – предположила Эмили.
– Не исключено, – согласился с ней Жан. – Оба они в те годы имели возможность заглянуть в самые темные уголки человеческих душ. Наверное, после всего пережитого им понадобилось время, чтобы снова поверить в любовь и все такое. А сейчас, – Жан слегка зевнул, – пора спать. Уже очень поздно.
– Пора.
Они встали и расцеловались по-дружески, пожелав друг другу спокойной ночи.
– Спасибо вам, Жан. Вы даже не представляете, насколько мне важны ваши советы. И прошу простить меня за то, что гружу вас собственными проблемами.
– Ничего вы меня не грузите, Эмили. Ведь мы же с вами почти одна семья, – ласково улыбнулся ей Жан.
– Да, Жан. Вы мне действительно как родные, – согласилась с ним Эмили.
На следующее утро Эмили поднялась очень рано. Ведь у нее в запасе было всего лишь несколько часов до отлета в Йоркшир.
Наконец в кухню спустился позавтракать и Жак. Он кивком головы поприветствовал Эмили, когда она подала ему кофе.
– Как спалось? – поинтересовалась она у него.
– Вообще не спал, – ответил Жак, поднося чашку ко рту.
– Утром видели Жана?
– Видел. Он зашел ко мне и рассказал, что вы уже придумали себе собственную версию того, почему я не хочу говорить вам, где сейчас находится ваша двоюродная сестра.
– Жак, пожалуйста! Скажите, мои предположения верны? Вы же понимаете, почему это так важно для меня, – взмолилась Эмили.
