– Нет, со мной все будет в полном порядке, – стоическим голосом возразила ему Эмили и взяла конверт. Нетерпеливо разорвала его. Внутри лежал новый ключ от парадной двери замка. Как-то раз Себастьян попросил сделать ему дубликат ключа, и она, даже не раздумывая, тотчас же вручила ему второй экземпляр своего ключа. Но рядом с новеньким ключом в конверте лежал еще один ключ: старый проржавелый ключ, который был утерян после того, как кто-то проник в замок.
– О боже! – воскликнула она в ужасе, и слезы непроизвольно хлынули из ее глаз. – Так это, значит, он взломал дверь тогда. А потом еще имел наглость снова заявиться в замок… и даже утешать меня! Как он мог, Алекс? Как он только мог?
– Говорю же, ему был нужен беспрепятственный доступ повсюду. Право же, Эмми, мне очень жаль, что все так обернулось. И все же постараюсь быть предельно объективным. С самого начала ваших отношений он действительно, что говорится, «запал» на вас, Эмми, – витиевато начал Алекс, глянув на расстроенное лицо Эмили. Ему явно хотелось хоть немного утешить ее, привести в чувства. – Он тут мне плел целые лирические поэмы, когда вернулся из Франции и стал рассказывать о том, что познакомился с вами. Вполне возможно, намерения у него были самые благие и он действительно считал, что ваш брак окажется удачным. Но тут снова ему под руку подвернулась соблазнительница Белла, и он не смог, уже в который раз, устоять. По правде говоря, за те десять лет, что длятся их отношения, Себастьян так и не сумел освободиться полностью от ее колдовских чар.
– Пожалуйста, не надо его оправдывать, Алекс, – перебила его Эмили. – Уж кто-кто, а он так точно не заслуживает вашего сочувствия. Даже без учета того, сколько гадостей он сделал уже мне… Ведь если любишь кого-то по-настоящему, то все другие для тебя просто не существуют, – бросила она яростным тоном, смахивая злые слезы с лица тыльной стороной ладони. Она не станет тратить свои слезы на этого мерзавца.
– Я тоже так думаю, – согласился с ней Алекс. – Вот мы и подошли к финишу. Хорошо. То есть ничего хорошего, если честно… Мне противно думать, Эмми, что именно из моих уст вы узнали всю правду. Меньше всего на свете мне хотелось огорчить вас. Как подумаю, так сердце разрывается. Простите меня, если сможете. Я презираю брата за все то зло, что он причинил вам. Именно так! Презираю.
– Разумеется, я не обижаюсь на вас, Алекс, – ответила она устало. Кажется, силы ее уже иссякли. – Тем более я же сама попросила вас рассказать мне всю правду.
– Буду надеяться, что вы на меня не в обиде, – прочувствованным тоном проговорил Алекс. – Кстати, книгу я вручаю вам. – Он знаком показал на книгу, невинно возлежащую на столе. – Забирайте ее с собой. Она должна находиться там, где была всегда, – в вашей фамильной библиотеке.
– Но эту книгу мой отец подарил вашей бабушке, а она, в свою очередь, завещала ее вам. Сейчас книга – ваша.
– Пожалуй, вы были бы правы, если бы все тут нормально складывалось. Но в нашем с вами случае… Пусть уж от греха подальше отправляется назад, во Францию. Кстати, так, между прочим… Из чистого любопытства, что ли… А вы знаете, где сейчас находится второй том? Полагаю, не в библиотеке вашего отца.
– Вы просто не видели его библиотеку, – возразила Эмили. – В ней же более двадцати тысяч томов. Пожалуй, пары дней Себастьяну было бы маловато, чтобы установить, что первый том в нашей библиотеке отсутствует.
– Вынужден вас снова огорчить, Эмми, – заметил Алекс сокрушенным тоном. – Но он рылся в ваших книжных фондах не день и не два. Вот и последняя его поездка во Францию… Отчаянная попытка, прежде чем книги покинут замок, еще раз убедиться в том, что он ничего не пропустил. Да и когда вы бывали в замке вместе, у него было достаточно времени на свои поиски.
– Вы правы, – задумчиво обронила Эмили. Она снова мысленно вернулась в то время, когда впервые увидела Себастьяна. А потом вдруг вспомнила, что книги о фруктах, стоявшие на полках библиотеки, все были выдвинуты со своих мест после так называемого взлома парадной двери замка. Получается, что он с самого начала проник в замок только затем, чтобы начать поиски нужной ему книги. Какое вероломство! И какая подлость.
– Что ж, в этой истории есть и кое-что хорошее, – проговорила она вслух, внутренне не переставая поражаться не только двуличности Себастьяна, но и собственной наивности. – Во всяком случае, теперь мы точно знаем, что книги он так и не нашел. Я сама займусь ее поисками, но уже после того, как в замке закончатся все ремонтные работы и библиотека отца снова вернется на свое место. А второй положительный момент – это то, что наконец я знаю всю правду. И теперь можно смело двигаться дальше.
– Эмили, вы действительно удивительная женщина! – воскликнул Алекс с нескрываемым восхищением в голосе.
– Нет, – вздохнула Эмили в ответ, и вздох непроизвольно перешел в зевок. – Ничего я не удивительная. На самом деле я весьма прагматичная особа. Но вот поди ж ты! Влюбилась и потеряла голову. Впервые в жизни доверилась собственным чувствам, а любовь оказалась ложной. К тому же… Есть вещи, касающиеся лично меня, о которых Себастьян тоже ничего не знает.
Алекс молча смотрел на Эмили, пока она решала, стоит ли ей продолжать. Но вот она решила и продолжила:
– Например, я так и не призналась ему до нашей свадьбы, что у нас не будет детей. Дело в том, что я бесплодна.
– Но разве Себастьян когда-нибудь заводил с вами речь о детях? Спрашивал у вас, сможете ли вы родить ему наследника? – Алекс старался говорить спокойно.
– Нет, таких вопросов он мне не задавал. Но это вовсе не отменяет этическую сторону проблемы уже с моей стороны. Я сама была обязана рассказать ему все, не так ли? Но просто мне было так тяжело вспоминать то время, когда все это случилось, – Эмили запнулась, стараясь подобрать нужные слова, – что я так и не решилась на откровенность.
– Понятно. Но тогда позвольте мне задать вам один вопрос. Откуда вы знаете, что бездетны? Если вам трудно или… неприятно отвечать на мой вопрос, не отвечайте. Я все пойму правильно.
Эмили налила себе еще немного бренди, уже для храбрости. Она понимала, что пришло время выплеснуть из себя эту давнюю и жуткую историю.
– Мне было тринадцать лет, – начала она и сразу же почувствовала, как участилось сердцебиение от одной только мысли, что она наконец решилась заговорить на до сих пор запретную для нее тему. – Я заболела… Сильно заболела. Отец в это время находился в Гасси, в нашем замке, а я была при маме, в Париже. Моя мама, как всегда, была всецело занята своей бурной светской жизнью. Кто-то из нашей прислуги сообщил ей, что, кажется, я серьезно заболела и надо пригласить доктора. Вечером, собираясь на очередной прием или еще куда, мама мимоходом заглянула ко мне в спальню. Я лежала в постели. Она пощупала мой лоб и сказала, что не видит ничего страшного. Дескать, к утру все должно пройти. После чего отбыла на какой-то парадный ужин. Но все получилось не так, как она предполагала. – Эмили отхлебнула немного бренди из своего бокала. – В последующие дни мое состояние резко ухудшилось. В конце концов мама была просто вынуждена послать за врачом. Явился кто-то из числа ее старых приятелей. Он диагностировал у меня обычное пищевое отравление. Прописал таблетки и уехал. А спустя день после его визита я потеряла сознание. Мамы, как всегда, дома не было… «Скорую» мне вызывала служанка. Меня забрали в больницу. И уже там выяснилось, что у меня полным ходом идет воспаление тазовых органов. Хочу быть справедливой по отношению к тому врачу, который осматривал меня дома. Заболевание крайне редкое и уж тем более не характерное для девочек моего возраста. Вот он и не сумел поставить правильный диагноз. Самое печальное в другом. На ранних стадиях это заболевание лечится вполне успешно. Но если болезнь запущена, то есть если воспалением затронуты уже все органы таза, тогда последствия могут быть самыми фатальными. В результате, – Эмили тяжко вздохнула, – врачи сказали мне, что я никогда не смогу иметь детей.
