– Нет, спасибо. Я пока в дополнительном подогреве не нуждаюсь.
Себастьян вышел из комнаты, Эмили поднялась с кресла, чтобы задернуть на окнах шторы. Снег на улице валил с прежней силой. Затем она снова вернулась в свое кресло и уставилась на ярко-огненные языки пламени. То, о чем только что поведал ей муж, невольно вызывало сочувствие к нему. Из его слов выходило, что младший братец был самым настоящим чудовищем.
Себастьян вернулся в гостиную, неся в руках джин и тоник. Опустился на подушки возле Эмили и откинулся ей на руки. Она ласково погладила его волосы.
– И что было потом? – спросила она.
– Потом… После смерти бабушки, когда Алекс окончательно перебрался сюда, у нас тут как-то раз случился грандиозный скандал. После чего он захотел взять машину и самому сесть за руль. Я, зная, что он уже пьян, предложил свои услуги, но он и слушать не стал. Тогда я, как самый последний дурак, тоже полез в машину за ним следом. Ну вот! Он проехал пару миль, а на очередном повороте, особенно крутом, не справился с управлением, дал угол пошире и на полной скорости врезался во встречную машину. Брат сильно пострадал в той аварии. Мне повезло больше. Я отделался переломом нескольких ребер и руки. Какое-то время передвигался с палкой.
– О боже! – воскликнула Эмили с состраданием в голосе. – Бедный ты, мой бедный…
– Пожалуй, бедным из этой аварии вышел не я, а Алекс. На него пришелся основной удар.
– Какая беда, – Эмили покачала головой, потом взглянула на мужа. – Почему ты ничего не рассказал мне об этом, Себастьян?
– Наверное, боялся… Боялся, что ты узнаешь всю правду и после этого не захочешь выходить за меня замуж.
Он виновато улыбнулся.
– Но ты же несерьезно? Шутишь, да? – слегка подначила мужа Эмили. – Не ты ли сам учил меня, что нельзя свои проблемы держать в себе? Всегда лучше поделиться с другими. Это помогает…
– Да, ты права, это действительно помогает, – согласился с ней Себастьян. – Тут вот какая трагедия… Наш Алекс, он всегда и во всем был очень незаурядным человеком. Гораздо талантливее меня. Помню, он сдавал экзамены словно играючи, безо всякой подготовки, а я вечно корпел над учебниками, зубрил. Словом, всего добивался потом и кровью. Если бы не эта врожденная взбалмошность Алекса и его безрассудство, он бы добился в жизни всего, чего захотел.
– А я вот думаю, что людям незаурядным приходится по жизни не менее трудно, чем всем остальным, – отозвалась Эмили. – Помню, отец не раз повторял, что крайности всегда чреваты. Быть слишком гениальным так же плохо, как и слишком заурядным. И в одном, и в другом случае без проблем не обойтись.
– Судя по твоим словам, твой отец был очень мудрым человеком. Какая жалость, что я не смог познакомиться с ним лично. – Себастьян слегка приподнялся и поцеловал жену в нос. – Вот такая вот невеселая история приключилась с моим непутевым братцем. Но ты уже, наверное, с голоду умираешь. Пойдем на кухню. Вдруг там что съестное завалялось в холодильнике? Во всяком случае, на кухне хоть тепло: плита горит на полную мощность. Перекусим и сразу же ныряем в нашу ледяную спальню. А там придумаем, как и чем нам согреться.
Они побрели по выстуженным коридорам на кухню. По пути Эмили задала свой последний вопрос, который буквально витал в воздухе.
– А где сейчас Алекс?
– Разве я не сказал?
– Нет, не сказал. – Эмили непонимающе уставилась на мужа.
– Он здесь. Где же ему еще быть? Само собой, Алекс живет сейчас в Блэкмор-Холле.
16
На следующее утро Эмили проснулась ни свет ни заря. Ночь выдалась беспокойной. Частично из-за зверского холода, который царил в спальне. К таким температурам Эмили была непривычна. Она промерзла до самых костей. Ей даже стало казаться, что эти самые кости стали от холода такими хрупкими, что могут сломаться в любую минуту. Себастьян долго и прочувствованно извинялся, объяснял, что старая отопительная система вышла из строя, потому что кто-то забыл вовремя закачать в котел топливо, мазут. И утром он обязательно разберется с теми, кто был в этом виноват.
Эмили осторожно придвинула свои холодные как лед ноги поближе к теплой голени Себастьяна. Комната утопала во тьме. Ни лучика света не проникало извне через плотные парчовые шторы. Интересно, Себастьян не станет возражать, если она сейчас поднимется с кровати и раздвинет шторы? Дома она всегда привыкла спать с незашторенными окнами. Так приятно наблюдать поутру за тем, как занимается новый день.
Потом она откинулась на подушки и стала размышлять над тем, что поведал ей накануне вечером Себастьян о своем брате. Известие о том, что Алекс живет в Блэкмор-Холле, прозвучало для Эмили словно гром среди ясного неба. Правда, Себастьян тут же пустился в пространные объяснения, сказал, что Алекс в ходе аварии получил перелом позвоночника и сейчас он прикован к инвалидному креслу. С ним постоянно находится сиделка, он живет в отдельно оборудованной небольшой квартирке на первом этаже, чтобы проще было управляться с коляской, если он вдруг пожелает выбраться на свежий воздух.
– Конечно, постоянный уход за ним стоит кучу денег. Не говоря уже о том, сколько было истрачено для обустройства отдельного помещения, приспособленного для обитания в нем инвалида. Но что мне оставалось делать? – Себастьян тяжело вздохнул. – В любом случае тебе о нем не придется заботиться. К тому же Алекс предпочитает одиночество. Да и редкие посетители бывают в Блэкмор-Холле.
– После аварии он не потянулся снова к спиртному? Или к наркотикам? – напряженным голосом поинтересовалась у мужа Эмили.
– В целом, нет, но нам пришлось избавиться от пары сиделок, которых мой брат сумел-таки уговорить, чтобы те стали приносить ему выпивку. – Себастьян немного помолчал, а потом добавил: – Надо сказать, что Алекс умеет обворожить кого угодно, особенно если ему что-то нужно.
Несмотря на все заверения мужа в том, что его младший брат живет как бы сам по себе и не представляет для них никакой потенциальной угрозы, сама мысль о том, что под одной крышей с ней живет инвалид, в прошлом завзятый наркоман, заставляла Эмили содрогаться от страха. И что из того, что он живет якобы отдельно от них?
А еще, как бы между прочим, Себастьян заметил, что его брат отъявленный лгун.
– Не верь ни единому его слову, Эмили, – предупредил он жену. – Он кого хочешь уговорит, что белое – это черное, а черное – это белое.
– Дорогая!
Эмили почувствовала, как теплая рука мужа обвила ее стан.
– Да?
– Ничего себе! – воскликнул Себастьян, касаясь ее плеча, укутанного во все одежки, которые Эмили смогла отыскать ночью в темноте и напялить на себя. – Да ты запакована, словно бандероль дальнего следования. – Он негромко рассмеялся. – Ступай же ко мне и обними меня покрепче.
Эмили устроилась поудобнее в его объятиях. А когда Себастьян принялся целовать ее, то все те предрассветные страхи, которые обрушились на нее, когда она проснулась, исчезли, растаяли сами собой.
