Когда она очнулась, слабый свет проникал в комнату из окна. Фалька рядом не было. Слезы градом полились из ее глаз. Кое-как она собрала свои вещи и, пошатываясь, словно в тумане, натянула их на свое израненное тело, сплошь покрытое кровоподтеками, синяками и ссадинами. Потом глянула на свои часики. Начало седьмого… С трудом поднялась с кровати, выпрямилась… Каждый шаг отзывался невыносимой болью во всем теле. Она на ощупь нашла дверь и открыла спальню. Кажется, она оказалась в гостиной. Конни обвела комнату глазами, ища выход.
И тут заметила фотографию, стоявшую на каминной полке. Пожалуй, единственное украшение в этом аскетичном помещении, производившем впечатление нежилого. Приятного вида пухленькая молодая женщина, этакая благопристойная мамаша, запечатленная на снимке с двумя малышами-херувимчиками, каждый из которых – миниатюрная копия Фалька.
Конни почувствовала позывы к рвоте и опрометью бросилась в ванную комнату, сполоснула лицо холодной водой и сделала несколько глотков прямо из-под крана. А потом покинула квартиру.
23
Конни с трудом вскарабкалась по ступеням крыльца. Дверь ей открыла Сара.
– Мадам, мы прождали вас всю ночь. Где вы были? Что с вами? – воскликнула она в ужасе, глядя на истерзанную Конни.
Конни молча проследовала к лестнице и бегом помчалась наверх, в ванную комнату. Там она включила все краны сразу и, забравшись в ванную, долго растирала мочалкой все тело, пока оно не стало пунцово-красным.
В дверь снова позвонили. На сей раз это был Фридрих.
– Мне нужно срочно увидеть графа, мадам, – прямо с порога обратился он к Саре.
– Но он еще спит.
И снова реплика Сары осталась без внимания. Перепрыгивая сразу через две ступеньки, Фридрих метнулся по лестнице прямо в спальню Эдуарда.
При его виде граф в страхе замер на подушке. Глаза его пылали воспаленным огнем, видно, начиналось заражение крови. Он даже не сразу узнал, кто именно из братьев вторгся к нему в столь неурочный час.
– Господин граф! Эдуард! Прошу прощения за столь бесцеремонное вторжение, – начал Фридрих торопливо. – Я пришел предупредить вас, что вы и все члены вашей семьи находитесь в серьезной опасности. Я бы даже сказал, в смертельной опасности. Оказывается, мой брат уже давно подозревал вас как участника Сопротивления. Сегодня утром он зашел ко мне в кабинет и сказал, что вчера вечером один из его офицеров узнал вас. Якобы вы были на месте ареста группы подпольщиков в кафе де ла Пэ. С минуты на минуту он явится сюда, чтобы лично арестовать вас, вашу кузину и Софию. Пожалуйста, граф! Прошу вас… Вы должны немедленно покинуть этот дом, – умоляющим тоном обратился к нему Фридрих. – Нельзя терять драгоценного времени.
Эдуард взирал на Фридриха как завороженный.
– Но… но зачем вы мне это рассказываете? Как я могу доверять вам?
– Разве у вас есть выбор, господин граф? К тому же я люблю вашу сестру. Послушайте меня. – Фридрих подошел поближе к постели раненого и уставился на него долгим немигающим взглядом. – Ваша ненависть к нам, немцам, вполне оправдана. Но у многих из нас просто нет другого выбора, кроме как поддерживать режим, в который мы уже и сами давно не верим. И таких людей с каждым днем становится все больше. Я, как и вы, Эдуард, стараюсь им помочь, чем могу, учитывая мое высокое положение. Свести к минимуму число погибших. У меня тоже есть свои контакты с многими людьми из вашего окружения, которые борются за то, чтобы сберечь наши обе прекрасные страны от тотального уничтожения, не дать нацистскому сапогу окончательно втоптать в грязь нашу славную историю. Однако сейчас не время вести подобные разговоры. Вам нужно подняться с постели и незамедлительно покинуть дом.
Эдуард отрицательно качнул головой.
– Я не могу, Фридрих. Взгляните на меня сами. В первую очередь дом должны покинуть женщины. Если я пойду вместе с ними, то лишь погублю их. Уж слишком я заметен в таком состоянии.
– Фридрих! – В дверях появилась София, она стала машинально искать рукой своего возлюбленного. – Что здесь происходит?
Фридрих подскочил к девушке и привлек ее к себе.
– Не беспокойся, София. Я сделаю все, чтобы спасти тебя. Я только что сообщил твоему брату, что ваш дом под подозрением. Гестаповцы могут нагрянуть сюда в любой момент. Нужно немедленно уходить, моя любовь. – Последние слова Фридрих произнес по-немецки.
– Сара уже упаковала мои вещи. Брат еще ночью велел ей сделать это. Мы готовы, Эдуард, – обратилась София к брату. – Теперь очередь за тобой. Тебе нужно встать и одеться.
– Я оставил свою машину внизу. Готов отвезти вас в любой уголок Парижа, куда скажете… но только нужно поторопиться, – еще раз повторил Фридрих.
– Фридрих, вы подвергаете себя огромной опасности, рискуете жизнью, помогая нам. Вы отдаете себе в этом отчет? – спросил у него Эдуард. Он сделал попытку приподняться на кровати и сесть, но не смог и снова обессиленно откинулся на подушки.
– Разве мы не должны делать все, что в наших силах, для тех, кого любим? – ответил Фридрих вопросом на вопрос, все еще прижимая Софию к себе.
Но вот она высвободилась из его рук и подошла и постели брата. Взяла его руку, потом пощупала лоб.
– У тебя жар, Эдуард. Но все равно, поднимайся! Боже мой! Фридрих говорит, они могут появиться здесь в любую секунду.
– София, ты же прекрасно понимаешь, в таком состоянии я не могу передвигаться. – Эдуард старался говорить спокойно. – Но не волнуйся. Я найду способ, как с тобой связаться. Рядом с тобой останутся Сара и Констанция, они будут сопровождать тебя в этой поездке. А я присоединюсь к вам, как только смогу. А сейчас ступай!
– Но я не могу бросить тебя здесь одного…
– София, делай то, что тебе велено! Да поможет тебе Господь, моя дорогая сестра. А я стану молиться о том, чтобы нам снова встретиться, и как можно скорее…
Эдуард слегка приподнялся и расцеловал Софию в обе щеки, а потом сделал знак Фридриху, чтобы тот забрал ее и увел из комнаты. Как только за ними закрылась дверь спальни, Эдуард начал немедленно обдумывать своим воспаленным сознанием план уже собственного спасения.
Внизу их поджидали Сара и Конни. Все вместе они вышли на улицу, Фридрих помог женщинам рассесться в машине.
Превозмогая боль, Эдуард встал с кровати и проследил в окно, как машина отъехала от дома.
– Куда едем? – спросил у своих спутниц Фридрих. Выглядел он необычно в своей шоферской кепке.
– Вокзал Монпарнас, – ответила ему Сара. Кажется, она была единственной из троих женщин, кто мог говорить. – Там рядом живет моя сестра. У нее мы заберем наши новые документы.
– А потом куда? – задал Фридрих свой следующий вопрос.
Конни метнула в Сару многозначительный взгляд, призывая ее держать язык за зубами. Но София со всем простодушием слепого человека ответила вместо Сары:
