– Ты не просто чувствуешь только то, что чувствую я, – я нежно погладила его взлохмаченные волосы. Я видела его сцепленные руки перед собой в гостиной его отца, слышала боль и отчаяние в его голосе.
– Ты свободный человек.
Его тело содрогнулось под моим прикосновением, затем его руки сомкнулись вокруг меня. Он прижимал меня к своей груди, держал так, словно от этого зависела его жизнь, словно я была единственным, что у него осталось. И вот опять на меня нахлынули предательские слезы.
Я хотела быть сильной, чтобы у Уилла был якорь, но я не взяла в расчет свое сердце. Свое маленькое сердце, которое не могло смотреть, как страдает этот человек.
Я схватилась за его рубашку и зарылась лицом в изгиб его шеи.
Его сердце билось рядом с моим, а дыхание становилось все более прерывистым.
– Уедем отсюда, – только и сумел сказать он. – Давай уедем отсюда и больше никогда не вернемся. Давай просто забудем то, что мы когда-либо узнали об этом паршивом мире. Давай забудем, что у нас нет выбора.
– Мне очень жаль, – прошептала я. – Мне жаль, что ты вырос без отца. Что ты здесь из-за меня. Что эта жизнь делает тебя таким несчастным. – Я продолжала повторять слова, пока они не превратились в бессмысленные звуки.
Но он не отвернулся от меня и не отпустил меня. Его руки гладили мои волосы, и вдруг Уилл уже стал тем, кто утешал меня.
– Тебе не должно быть жаль. Ты – единственное, что имеет смысл, Киана.
Девять
Цитрин
Я проснулась одна и с сообщением от неизвестного номера на моем телефоне:
Киана, это Лиам Лоу. Дамек дал мне твой номер. Не могла бы ты быть на севере города через два часа? Мой контакт может дать мне доступ к старым записям пациентов в Сотерии.
Молниеносно я вскочила с кровати, оделась в неброские коричневые тона и отправила Уиллу сообщение о моей затее. Через полчаса он все еще не ответил – вероятно, был полностью занят своей тренировкой. К моему счастью.
К тому же повезло, что дверь в его спальню оказалась незапертой. Прежде чем спуститься, я набрала номер, с которого пришло сообщение. На всякий случай. Лиам снял трубку после первого же гудка и объяснил мне, где именно он меня заберет. Нам нужно будет войти в архив Сотерии под землей, чтобы нас не увидели.
Наполненная адреналином, я закончила разговор и отправилась в путь. Путешествие по подземному городу прошло гладко – хотя я была рада, что не позавтракала. Я определенно все еще не стала поклонницей американских горок, несмотря на то что впечатления были действительно волшебными.
Мои мысли вертелись вокруг прошлой ночи. Замешательство, которое охватывало меня всякий раз, когда я думала об Уилле, уступило место чему-то гораздо более могущественному: я хотела, чтобы с ним все было в порядке. Я хотела сказать ему, что нормально показывать слабость. Я была не единственной, кто ломался, когда всего становилось слишком плохо.
Выйдя на нужной станции с неприятным чувством в желудке, я встретилась с отцом Уилла.
– Доброе утро, Киана, – приветствовал он меня шепотом и положил руку мне на спину, чтобы проводить в коридор, подальше от толпы. – Ты одна? – его голос сорвался.
Я кивнула. Черт, он предполагал, что Уилл будет сопровождать меня. Наверное, это была единственная причина его сообщения.
– Спасибо, что делаете это, – поспешила сказать я.
Я поняла, что все это не ради меня. Но сейчас ничего не имело значения. Мы были здесь, и это самое важное.
Он кивнул, не глядя на меня.
– Я очень ценю, что вы подвергаете себя опасности из-за меня, – продолжила я после того, как мы прошли некоторое время и, кроме наших шагов, больше ничего не было слышно.
– Дело не во мне. – С покорным вздохом он достал фонарик и повел меня по узкой лестнице в глубину. Становилось все холоднее.
Наверное, я должна была испытывать страх, потому что едва знала этого человека и находилась в темноте наедине с ним. Но ничто в Лиаме Лоу не внушало страха.
Внизу нас ожидала покрытая паутиной дверь, которую он открыл, бросив на меня испытующий взгляд.
Комната за ней оказалась маленькой, пахло старыми книгами и пылью, и каждый шаг по каменному полу издавал глухой стук. Свет фонарика выхватил еще больше паутины.
Я ускорила шаги, когда Лиам указал подбородком вперед.
– Вот оно. Старый архив Сотерии. Данные пациентов уже в течение многих лет фиксируются исключительно в электронном виде. Очень немногие знают об этой комнате. Никто обычно не спускается сюда. Официально содержимое архива стало жертвой пожара почти двадцать лет назад. – Он осветил каменную стену перед нами, перед которой стояли низкие стеллажи. Местами они почернели. Сажа?
– Пожар в самом деле был, – сказал Лиам. – Только бо́льшую часть информации удалось спасти. Но для публики, даже для большинства сотрудников, этой комнаты больше не существует.
– Но Нерон знает об этом? – выдохнула я и последовала за мужчиной к полкам. Рядом с ними я обнаружила несколько небольших круглых контейнеров, на которых были выгравированы цифры с обозначением года.
Вместо ответа он лишь пожал плечами и схватился за ручку одного из ящиков.
Я нахмурилась.
– Почему… почему ваш контакт не может просто проверить в электронной системе, принимали ли когда-либо моих родителей в клинику?
Лиам выдвинул ящик, оставив фонарик на пыльной поверхности полки.
– Мой контакт работает уборщицей в Сотерии. У нее нет доступа к системе.
Ну хорошо. Просматривать старые документы лучше, чем сидеть без дела. Итак, мы приступили к работе – молча и сосредоточенно.
Потребовалось определенное время, чтобы найти ящики с указанными датами, а затем потребовалось еще время, чтобы просмотреть каждую запись для букв «Д» и «Л» – для Данн и Либерт.
Лиам первым нарушил молчание. Мы только что закончили рыться в записях пациентов на букву «Д» – безрезультатно.
– Если мы не найдем здесь записей о твоих родителях, это еще далеко не доказательство того, что они сидят в Десмоте.
Я тихо вздохнула и опустилась на корточки, чтобы открыть еще один ящик.
– Знаю. Тем не менее я должна следовать за любой, даже небольшой подсказкой. Вы не находите, что это более чем подозрительно, если мы ничего не найдем здесь?
Он опустился на колени рядом со мной и направил фонарик на файлы.
– Никто не гарантирует точность, – мрачно ответил он, указывая на старую папку. – Ты видишь, как потрепаны документы?
– Должна быть причина, по которой архив сохранился, не так ли? – Я и представить себе не могла, что эта комната просто так существует втайне.
