Я слегка повернула голову и озадаченно посмотрела на женщину в голубом халате.
– Мне никогда не делали операции. – Это даже не было ложью – я никогда в жизни ничего не ломала и не нуждалась в медицинском вмешательстве по какой-либо другой причине. Этим я, несомненно, обязана своим приемным родителям, запретившим мне заниматься каким-либо рискованным хобби. Неудивительно, что до недавнего времени я даже не задействовала свой дар.
– Интересно… – Она поправила свои никелированные очки. – Вы можете снова одеться, на этом все.
Не говоря больше ни слова, она отступила от кушетки и вышла из комнаты.
Я вдохнула больничный воздух и шумно выпустила его из легких, затем надела свитер. Шрам побледнел, сказал мне Уилл, и через несколько дней он полностью исчезнет, как и шрам на моем горле. Так что мне нечего было бояться. Ни врач, ни Нерон не могли узнать, откуда он. Что касается моего опыта в ванне, то сегодня утром я тоже не нашла шрамов на теле. Может быть, утопление было хорошим способом не оставлять следов.
Я вскочила с кушетки, схватила пальто и направилась к двери.
Больница находилась в паре улиц от смотровой площадки, где мы с Пикабо разговаривали несколько дней назад. Здание, как и почти все в западном Тессаректе, выглядело как готический памятник с его остроконечными арками и темно-серым фасадом, украшенным барельефами. Больница не была особенно большой, но и нормальные люди, вероятно, не посещали ее. Медная табличка на входной двери гласила, что это частная университетская клиника.
Из комнаты для осмотра я попала в красиво обставленную комнату ожидания. Филигранная люстра отбрасывала тень на стеклянный столик, стоявший между диванами фиолетового цвета. На одном из них сидел Нерон с кофейной чашкой в руке. Клерк – тоже в синем халате – как раз положила перед ним какие-то бумаги.
Доктор Гленн опустилась рядом с ним и взяла в руки одну из бумаг.
– У вас нет такого понятия, как врачебная тайна? – вырвалось у меня.
Нерон и доктор посмотрели на меня слегка заинтересованно, в то время как помощница удалилась.
– Поскольку у тебя больше нет опекуна, я думал, что возьму на себя эту обязанность. – Нерон улыбнулся мне, но под его взглядом я поежилась.
Я совершеннолетняя, ты, ряженая обезьяна.
– Для чего именно мне нужен опекун?
– Это… невозможно!
Доктор Гленн держала листок так близко к лицу, что он почти касался ее носа. В ее руках был рентгеновский снимок.
– Здесь… что ж… – Она встала, слегка покраснев, и нервно взглянула на Нерона. – Прошу прощения, мой коллега, должно быть, перепутал результаты.
Она вылетела из комнаты, и я ухватилась за свой шанс.
– Что должно означать все это обследование? И где Уилл?
Улыбка Нерона исчезла.
– Мы должны убедиться, что с тобой все в порядке после всех тревожных событий, которые произошли. А Уильям должен выполнить свои обязанности в Омилии, прежде чем забрать тебя. – Он склонил голову и посмотрел на меня с интересом. – Рад видеть, что вы привыкли друг к другу.
– У меня, наверное, нет другого выбора, не так ли? – выпалила я. – Все еще не понимаю, зачем мне нужна нянька.
И на этот раз он не успел дать мне ответа, потому что доктор вихрем ворвалась обратно в комнату так же быстро, как и до этого исчезла. Ее щеки теперь были пунцовыми.
Дрожащими пальцами она положила один из рентгеновских снимков на стол перед Нероном, указывая на определенную точку.
– Вы видите это? Эти похожие на паутину линии по всем легким? А пятнистые тени?
Я распахнула глаза. Пятна на рентгеновском снимке моих легких не могли означать ничего хорошего. Поспешно шагнув за диван, я наклонилась, чтобы мельком увидеть картину. Это было похоже на рентгеновский снимок легкого молочного цвета, но это не объясняло тревоги в голосе доктора.
– Мисс Либерт не должна стоять здесь с нами, и у нее не должно быть такого здорового цвета кожи. – Она бросила на меня взгляд через плечо, но быстро отвела взгляд, как уже делали другие в Омилии, когда боялись моих невиданных сил.
Я закатила глаза. Смутно я припоминала визиты к врачу в детстве, когда врач спрашивал мою маму, достаточно ли мне свежего воздуха, потому что я была такой бледной.
– У меня все супер.
Нерон проигнорировал меня и повернулся к доктору.
– В чем проблема?
– Проблема… – она рассмеялась, звуча при этом немного безумно. – Проблема в том, что на снимке четко определяется острая легочная недостаточность, вызванная водой в легких.
– Водой в легких? – Нерон уставился на нее, и я тоже затихла.
– Это рентгеновский снимок утопленника, – продолжала она.
Мое сердце тяжело пульсировало в груди.
– Думаю, я бы запомнила, если бы утонула, – попыталась я пошутить.
Доктор Гленн проигнорировала мои слова.
– Если бы она вообще была жива, мисс Либерт пришлось бы лежать в реанимации на искусственной вентиляции легких.
Несколько долгих секунд было слышно только тиканье настенных часов над дверью, потом Нерон повернулся ко мне.
К тому времени я уже привыкла к его половине лица со шрамом, но в свете люстры она выглядела особенно устрашающе.
– Ты можешь объяснить, как вода могла попасть в твои легкие, Киана?
Ага. Я утопилась в ванне, и, видимо, после видения мой дар обманывает мое тело, заставляя думать, что я действительно умерла.
Я подняла плечи.
– Может быть, после последней тренировки с идорами.
– Это, конечно, не могло произойти случайно во время купания, – пронзительно сказала доктор. – И это также не могло произойти без того, чтобы на это не обратили внимание. – Она беспомощно смотрела на Нерона, словно боялась, что ее объявят сумасшедшей.
Он положил ладонь на ее руку и одарил женщину теплой улыбкой.
– Спасибо за ваше время, доктор Гленн.
На мгновение показалось, что она потеряла дар речи. Затем она расправила плечи и выпрямилась с решительным выражением лица.
– Мисс Либерт должна остаться здесь для наблюдения, сэр.
– Мисс Либерт в отличном здравии, как видите, – ответил Нерон и поднялся. – И мы выясним почему. Но ваша работа здесь закончена.
Он протянул руку – сегодня он был в светло-сером костюме в тонкую полоску, – и я взялась за нее, хотя все во мне противилось этому.
Не обращая внимания на протесты доктора, Нерон пересек комнату и провел меня мимо приемной стойки к выходу.
Он придержал для меня дверь. При этом пристально посмотрел на меня пронзительным взглядом, что не особо положительно повлияло на мой и без того участившийся пульс.
