Маленький огонек на переднем корпусе лодки был единственным, что можно было разглядеть, пока гондола не остановилась прямо перед нами. Остальное поглотила тьма.
– Добрейшего вечерочка, – поздоровался с нами гондольер, наматывая веревку вокруг столба на берегу. Понятия не имею, как он вообще мог разглядеть наши фигуры. На его месте я бы, наверное, просто проехала мимо. – Куда направляетесь?
За исключением тихо скулящей собаки, свернувшейся калачиком под задней скамейкой, мы были единственными пассажирами. Гондольер подал Уиллу руку и затащил его в лодку, после чего Уилл помог мне забраться внутрь.
– Мы хотим добраться до пристани.
Он отпустил мою руку, как только мы сели. Вместо облегчения ко мне пришла грусть.
Гондольер ткнул веслом в черные волны, и мы, покачиваясь, двинулись в путь. Одновременно заиграла ужасающе красивая мелодия.
Я вдохнула соленый воздух, закрыла глаза и прислонилась к теплому телу рядом, прежде чем мой внутренний моралист одержал верх. Совсем немного. В случае сомнений это может быть воспринято как случайность.
На мгновение его тело напряглось, затем Уилл обхватил меня одной рукой за плечи и положил подбородок мне на голову. Это, конечно, не было случайностью.
– Перестань ухмыляться, – повторил он мои слова тихим голосом, который гондольер не смог бы разобрать из-за громкости музыки. – Я хочу убедиться, что ты не упадешь в воду. Не надо ничего воображать.
– Ты даже не можешь знать, ухмыляюсь ли я. Слишком темно.
– По крайней мере, я слышу это в твоем голосе. И даже не хочу говорить про то, что происходит у тебя внутри.
– Просто будь осторожен, Уилл. Мы еще не вернулись к этому моменту.
– Еще нет? – он поднял голову и посмотрел на меня. – Разве ты не сказала это только что?
Сопротивление было бесполезно. Из меня вырвался сдавленный смех. Когда в последний раз я чувствовала себя так легко?
– Значит, когда-нибудь ты простишь меня за то, что я был полным идиотом? Я правильно понял?
– Закрой рот.
– Кстати, ты сегодня особенно хорошо выглядишь, я уже упоминал об этом? – его губы тем временем оказались у моего уха. – Ты всегда великолепна, но, когда на мгновение забываешь об этой чуши вокруг нас и позволяешь себе быть счастливой, излучаешь эту ауру.
– Подлизывание тоже не ускорит процесс, – ответила я тем же тоном. Мой голос не соответствовал языку тела. Наши ноги были прижаты друг к другу, и я не отодвинулась ни на миллиметр.
– Я всегда представляю себе, каково было бы познакомиться с тобой в Лидсе и чаще переживать такое. Чтобы сделать это правильно. Может быть, в университете или через общих друзей или что-то в этом роде.
Мурашки расползлись по моим рукам.
– Я тоже всегда удивляюсь, что ты умеешь улыбаться, – подчеркнуто иронично отозвалась я.
– Я даже могу флиртовать, если захочу. И как друг я тоже вполне пригоден. Просто с любовью до сих пор было немного сложно, как ты знаешь, но, клянусь, я могу быть романтичным. И как сосед по комнате я тоже не так уж плох, не так ли?
– Ты имеешь в виду, когда не сердишься на меня за то, что я сделала что-то необдуманное, или когда скрываешь от меня важные вещи?
– Да, – прошептал он. – И ты тоже что-то скрываешь от меня.
– Только для твоего же блага.
– Или потому, что боишься моей реакции.
Я высвободилась из его объятий, выскользнула и бросила на него злобный взгляд. Даже если он не мог этого видеть, он определенно чувствовал, как настроение грозит измениться.
– Ты хочешь приравнять к этому дело с Нийолом?
– Я этого не говорил! – он поднял обе руки. – Киа, я не это имел в виду. Ты права, я должен закрыть рот.
– Должен. – Небольшой приступ гнева прошел. – А теперь иди сюда, мне холодно. – Я упрямо устремила взгляд вперед, когда его руки снова сомкнулись вокруг меня.
Его дыхание щекотало мне щеку.
– Я действительно скучал по тебе, ты это знаешь?
Вместо ответа я поискала его руку. Она покоилась у него на коленях. Белое на черном. Я прижала свой мизинец к его, осторожно погладила по нему. Он сидел совсем тихо. Ждал.
– Я не знаю, готова ли ко всему, что было до этого, – призналась я шепотом.
– Тогда давай не торопиться, хорошо?
Я недоуменно моргнула.
– Я докажу тебе, что ты можешь мне доверять. Даже если на это уйдут годы.
– Ты какой-то странный, – ответила я, чтобы немного поднять настроение. И чтобы отвлечь свое тело, которое кричало и требовало его близости.
– Это называется «романтичный».
Раздался шорох. Наши головы одновременно дернулись вверх.
– Мы достигли цели, голубки. – Гондольер повернулся к нам и поднял фонарь. Не знаю, когда музыка стихла. Он смотрел на нас наполовину раздраженным, наполовину веселым взглядом. Очевидно, он уже привязал лодку и теперь ждал, когда мы покинем ее.
Когда у нас под ногами оказалась твердая земля, мне сразу бросилось в глаза несколько вещей. Мы оказались в скалистой бухте, на вершине которой возвышался маяк. За ним находилась гавань. Парусники выстроились вдоль берега до самого горизонта, все в синих тонах, как я могла различить в свете уличных фонарей.
Несколько человек прогуливались вдоль воды или сидели на другой стороне улицы в пабах и причудливых ресторанах. Несмотря на моросящий дождь, они сидели на улице. Свет из витрин отражался на влажном асфальте. Машин не было видно, и вместо шума движения в ушах ревел прибой и визг чаек.
Я достала телефон, чтобы посмотреть на наш маршрут.
– Где-то здесь слева мы должны спуститься.
Рядом со скалой был только старинный каменный колодец, прежде чем начинались перила. Он был наполовину прикрыт старыми рыболовными сетями.
– Дай-ка я посмотрю.
Мы склонили головы и посмотрели на карту на дисплее. Уилл поднял бровь.
– На что поспорим, что нам придется спуститься туда?
Я бросила подозрительный взгляд в глубь туннеля и включила фонарик мобильного телефона.
– Что ж, ты прав. – Не очень устойчивая лестница стояла у серой стены, по которой стекала вода. Я не могла сказать, насколько глубоко она уходила, для этого не хватало освещения.
– Мне пойти первым? – поддразнил он. Мерцание в его глазах нельзя было не заметить даже в темноте.
Фыркнув, я убрала телефон и прислонилась к холодному краю колодца. Он поднял меня вверх, не давая возможности подумать о том, что что-то могло пойти не так.
Я уже чувствовала его руки на своих бедрах.
– Подожди, я помогу тебе.
