После того как мы долгое время ничего не говорили, Касса вздохнула:
– Нам нужно пойти спать. Нам предстоит долгая дорога до Харана.
– Определенно еще два дня пути, – согласилась я. – Но я не знаю точно. Раньше никогда не была в горах и могу только назвать направление, в котором нужно двигаться, чтобы добраться до столицы Фархира.
Еще перед рассветом меня разбудили тяжелые сны. Во сне я вновь увидела маров, почувствовала их голод и стала свидетелем того, как они крали души невинных людей. Я была уверена в том, что наша магия связывала нас между собой, и задавалась вопросом, не снилась ли я им. Знали ли они, что я завладела Сумеречным камнем и была недалеко от того, чтобы снять проклятие? Надеялись ли они на то, что я это сделаю, или их превращение в монстров зашло так далеко, что они уже не желали избавления?
Я поморгала, чтобы прогнать остатки сна. Передо мной потрескивал костер, и я увидела, как кто-то подкладывал в него дрова. Лисандр. Он сидел прямо и сонно посматривал на пламя, прежде чем заметил, что я проснулась.
– Кошмары? – спросил он.
Я засмеялась, это слово слишком нелепое для моих ушей.
– Тяжелые сны, я имею в виду, – поправил себя он.
Остальные еще спали. Я выпрямила спину и провела рукой по волосам. Они торчали во все стороны, словно несколько птиц свили в них свои гнезда. В попытках хоть как-то усмирить пряди я даже нащупала маленькую веточку, которая безнадежно запуталась в моих волосах, насколько сильно бы за нее не тянула.
– Подожди, – сказал Лисандр. Он подошел ко мне и заботливо распутал волосы.
Мне пришлось задержать дыхание, чтобы скрыться от его запаха. Он слишком хорошо пах. Сладко, как смола, терпко, как тимьян. Сочетание, которое затуманивало мой разум. Помимо этого, было тепло его кожи, которое я ощущала, даже когда он не прикасался ко мне. Я чувствовала себя беззащитной и слабой, но в приятном смысле, пусть это и звучало странно. Я тосковала по его объятиям и все-таки понимала, что допускать такие мысли – большая ошибка. Никогда не простила бы себе, если бы выкрала еще одну частичку его души.
Лисандр выдернул ветку из моих волос, нашел в них еще и листочек и, улыбаясь, посмотрел мне в глаза.
– Оказывается, в твоих волосах находится половинка леса.
Я отвернулась от его взгляда, чтобы не потеряться там, и посмотрела на пламя.
– Ты опять не спал? – спросила я.
– Поспал. Немного. Мне никогда не требовалось много сна. Но даже если и нужно, я бы все равно не смог найти покоя. Постоянно думаю о том, что Тарос тебе сделал. Этот вопрос не отпускает меня. Но я пойму, если ты не хочешь об этом говорить.
– Это не имеет значения, – сказала я и подняла на него взгляд. Но смотреть в его глаза все равно что попасть в западню. Я тут же попадала в его власть и была неспособна сопротивляться силе его притяжения. – Он мертв. Но я уверена, что Атура еще жив. И, возможно, этот Реон тоже. Об этом нужно сейчас думать. Вполне возможно, что на пути в Харан мы попадем одному из них прямо в руки. И они оба не совсем на нашей стороне.
Лисандр поднял руку, провел большим пальцем по моему лбу в том месте, куда Тарос ударил меня камнем, и прищурился.
– Рана зажила, – заметил он и положил руку на мою щеку. Теплая дрожь прокатилась по всему телу.
– У меня всегда так, – объяснила я. Мне стыдно, что я не могла ему рассказать о том, что причина в столь быстром заживлении ран крылась в магии внутри меня. – А ты как себя чувствуешь? Он здорово тебя задел.
– Только немного болит голова, – успокоил он и посмотрел мне прямо в глаза. – Знаешь, Шира, все это время я спрашиваю себя о том, а не ошибается ли весь остальной мир. Ощущается это именно так. Возможно, любовь вовсе не делает нас слабее, как все постоянно твердят. Мой отец, Винсент. Да каждый. Может быть, она дает нам необходимые силы, чтобы выстоять. Весь тот путь, который нам еще предстоит.
Я прижалась своей щекой к его руке, наслаждаясь прикосновением каждой клеточкой своего тела. Его слова звучали правдоподобно. Они чувствовались правильно. Но если честно, мне хотелось верить ему во всем. Даже если бы он поклялся, что достанет мне с неба луну и звезды. В присутствии Лисандра, обволакиваемая запахом и теплом его кожи, я больше не могла доверять самой себе. Чувствовала себя сильной и чувствовала себя слабой. Одновременно.
Я обхватила его пальцы и убрала со своей щеки. Он крепко прижал меня к себе, и я не сопротивлялась. Но я пыталась устоять перед тягой выпрямиться, приблизиться к нему и поцеловать его. Пока Сумеречный камень распространял на меня свою власть, мы должны держаться подальше друг от друга.
– Нужно разбудить остальных, – предложила я хриплым голосом. – Уже светает.
Лисандр благоразумно кивнул и отвернулся, однако внезапно повернулся обратно, потянул меня к себе и поцеловал. И в этот момент мне показалось, будто звезды действительно падали с неба. Все вокруг нас закружилось, засияло и потеряло свою сущность. Только он, я и множество незначительных хитростей, которые воплощались в жизнь, потому что мы в них верили, даже если на одно мгновение.
Слишком быстро Лисандр оторвался от меня. Я настолько растворилась в нашем поцелуе, что не могла ничего вспомнить.
– Разбудить других предложила ты, – пробормотал Лисандр.
– Д-да, – беспомощно согласилась я и полностью отодвинулась от него. – Нам нужно выдвигаться как можно скорее.
На пути в Харан все вокруг выглядело примерно так же, как в Баштане. Люди проложили полосу разрушений через весь Фархир и лишь в некоторых местах натолкнулись на сопротивление. Отсутствие другого выбора, кроме как продолжить наш путь и предоставить альб самим себе, разбивало мне сердце. Я могла только надеяться на то, что армия Атуры готова защитить хотя бы столицу. Потому что не было никого другого – кроме него, – кто мог бы сдержать войско людей.
Почему Реон настолько беспощадно прорезал свой путь через нашу страну и, казалось, никто и ничто не могло есть остановить, Лисандр мне объяснил. Это завоевательная тактика короля Амберана, которая подразумевала беспощадное продвижение армии к резиденции врага, ее последующую осаду и, таким образом, выраженную угрозу вырезать весь народ, если тот не сдастся. Атура должен был об этом знать. В конце концов, он поручил своим жрецам перерыть сознание Лисандра, чтобы узнать все о численности войска короля Амберана и тактиках ведения войны. Но как и Лисандр, он не мог догадываться о том, что король Набран и Реон объединятся, а людям удастся пересечь границу.
Когда солнце зашло, мы не разбили лагерь. Мы и так потеряли слишком много времени и не хотели тратить еще одну ночь зря. Поздно вечером, когда луна пропитала облака голубоватым светом и только глухие удары копыт лошадей нарушали тишину ночи, Касса клевала носом, а Демиан с трудом удерживал глаза открытыми. Я увидела, как Лисандр, погруженный в свои мысли, касался до груди, где в кожаном мешке лежал Сумеречный камень. Заметив, что я смотрю на него, он убрал руку.
