Рэм порывисто обнял девушку, покрывая поцелуями ее лицо.
— Люблю, конечно, люблю, — шептал он ей. — Не смей плакать из-за меня, слышишь? Я тебе все-все прощу, не сомневайся в этом!
Они оба извинялись за свое поведение долго и страстно, и еле успели оторваться друг от друга до прихода тети Шуры. Рэм попробовал удержать девушку, решив познакомить с родственницей свою будущую жену. Но Берта испугалась и попросила отложить знакомство до следующего раза.
Их встречи продолжались почти до конца первого курса. Рэм никогда и ничего не отвечал тем людям, которые спрашивали его о прошлом, поставив себе статус «Не думаю о прошлом, счастлив в настоящем». И твердо следовал своему решению. Добиваться ответов на вопросы о родителях и катастрофе было бесполезно. Берта выкладывала их совместные фотографии, и подписчики переключились на обсуждение их личной жизни, потихоньку поднимая рейтинг и себе и Рэму.
Накануне первой практики Рэм делился мыслями с любимой.
— Мы полетим аж на Проксиму! — он возбужденно расхаживал по комнате. — Ты там была?
— Нет, там хоть и не новая колония, но говорят, ничего интересного. Да и жизненные условия оставляют желать лучшего.
— Ну и что? Корабли туда уже давно летают.
— Не, я люблю, чтобы все было на высшем уровне. Ходить по отелю в скафандре я не готова.
— Ясно. А мы вот полетим. Огромный грузовой звездолет, такие мой отец водил. Эх, жаль, что я только стюардом там. Мне бы в кабину пилота! Но курс пилотов в этом году сильный — после первой сессии никого не исключили. Впрочем, говорят, что после практики на летном факультете тоже бывает отсев. А у меня теперь такой рейтинг! Благодаря тебе, конечно, — он нагнулся к девушке, лежащей на постели и поцеловал ее. Он не заметил ее хмурого и одновременно задумчивого взгляда, поглощенный своими мыслями.
— Скажи, а тебе очень хочется перейти на летный? — вдруг спросила Берта.
— Ты же знаешь! — удивился он. — Я мечтал об этом с детства, всю жизнь к этому шел. Надеюсь, ты станешь женой летчика-космонавта, а не стюарда. А что?
— Понимаешь, тут такое дело… Я беременна. — Берта сначала скромно опустила глазки, а потом с любопытством подняла взгляд на Рэма. Меньше всего она ожидала увидеть каменную маску, в которое превратилось сейчас его лицо. Она была уверена в его любви и не понимала, что значит это отсутствие чувств.
А Рэм действительно ничего не чувствовал. Кроме того, что умрет прямо сейчас.
— Почему ты не вживила себе противозачаточный чип? — холодно спросил он ее.
— Я думала, что мы любим друг друга, и нам это не нужно, — промямлила она. Не хотелось признаваться, что она просто забыла его поменять. И уж конечно эта беременность не стала желанной для беспечной девчонки. Только вот как теперь не дать сорваться Рэму с крючка?
— Тогда зачем ты помогала мне с инфосетью? Ты же знала, как для меня это важно.
— Рэм, не пугай меня. Что может быть важнее ребенка? — Берта постаралась придать взгляду как можно больше невинности и нежности.
— Что ты собираешься теперь делать?
— В смысле? — в голосе девушки зазвучала плохо скрываемая злость. — Ты что, вот так запросто бросишь меня с твоим ребенком?
— Нет, — все так же холодно ответил Рэм, отворачиваясь к окну. — Своего ребенка я бы никогда не бросил. Даже из Академии ушел бы, не задумываясь.
— Ты что, сомневаешься во мне? — прошипела Берта, подходя к Рэму.
— Никогда не сомневался, — горько произнес тот. — Поэтому очень благодарен друзьям, которые посоветовали мне самому вживить противозачаточный чип. Не хотелось беспокоить тебя вопросами, решил, что лучше я сам буду предохраняться, чем просить об этом тебя. Я меняю его регулярно каждый месяц. — Он резко развернулся и посмотрел ей в глаза. В его взгляде была боль от предательства. В ее — лишь растерянность от того, что ее план сорвался. И испуг от непонимания, что делать дальше.
— Рэм, прости, я не хотела, — протянула она, — так получилось…
— Кто отец?
— Это неважно.
— Кто отец? — повысил голос Рэм.
— Полянский, — прошептала она, опустив глаза. Рэм отшатнулся. Она не могла бы ударить его больнее, чем сейчас. — На встрече выпускников, там было весело, а он был таким милым, а мы с тобой как раз поссорились тогда, и я чувствовала себя такой одинокой… Помнишь, зимой, из-за того, что я назвала твое имя в сети? — она хотела рассказать, что почти совсем не виновата, просто ей было плохо, а Георгий так красиво ухаживал и был очень милым. А потом они танцевали, затем выпили, и вся тусовка оказалась у него дома, а Берта — в постели Полянского. Они и потом еще встречались немного, пока Берта не помирилась с Рэмом. Ее тянуло именно к этому парню, хотя Георгий был гораздо популярнее и перспективнее.
— Мне не нужны подробности, — Рэм как можно быстрее собрался и почти выбежал из дома. Ну, вот и все, теперь их разрыв окончательный. Интересно, Полянский знал о том, что Берта — его девушка, или для него она была просто очередной красоткой? Что ж, теперь из-за беременности Берты Полянский не покажется в Академии года три. Жаль, что это не назовешь отсевом — за Георгием сохранялось его место, и больше никто не мог на него претендовать. Рэм подумал, что с удовольствием учился бы вместо этого гада.
Ян заметил депрессию друга сразу же и потребовал объяснений. Рэм не стал ничего скрывать. Ни предательства, ни своего намерения покинуть Академию.
— С ума сошел? — возмутился Ян. — Ты шел к своей цели с детства. И теперь все бросишь?
— Да не могу я тут больше учиться! Не могу! — эмоции наконец прорвали плотину, и вся боль Рэма выплеснулась в отчаянном крике. — Тут учится она! И он! Не могла найти кого-то другого… Я же любил ее, понимаешь? — его трясло от горя, но Ян схватил друга плечи.
— Понимаю! А ты понимаешь, что собираешься перечеркнуть свое будущее из-за Полянского? И из-за девчонки, которая тебя предала? Неужели они стоят твоей жизни?
— Мне все равно, — ярость сменилась апатией, Рэм снова застыл. — Мне все равно.
— А мне нет. Благодаря тебе я поступил в Академию, на факультет, о котором мечтал. Без твоей муштры и поддержки в школе я бы в жизни сюда не попал. И теперь пока ты не станешь настоящим пилотом, я тоже не успокоюсь, понял?
— Я уже ничего не хочу.
— Тогда пройди хотя бы практику. Вы к Проксиме полетите! Ты же никогда не был так далеко в космосе! Когда еще выпадет такой шанс? Потом будут каникулы, у тебя будет время все обдумать, хорошо? Закрой первый курс, прошу. Ради меня.
— Ладно, — Рэм отвернулся к окну и больше не проронил ни слова. Ян дождался прихода тети Шуры и покинул дом друга. Провожать его Рэм не вышел.
Глава 4. Первая космическая
Рэм сидел в командном отсеке звездолета, накрепко пристегнутый ремнями безопасности в амортизационном кресле. Грузовой корабль Перигелий готовился войти в гиперпространство. Полет в нем до пункта назначения займет не больше часа, тогда как в обычном пространстве он занял бы сотни тысяч лет. Напротив Рэма располагался еще один член экипажа — бортинженер Юрий Лисицын, тоже первокурсник-практикант из Академии. Его лицо было знакомо Рэму, они иногда пересекались на общих парах курса. Хотя общаться не приходилось.
