— Порядочные люди не отвечают на такие вопросы, —
немного растерянно заметил Торчинский.
— Сегодня произошло убийство, — напомнил комиссар
Террачини, — и я спрашиваю вас не для собственного удовольствия. Если вас
смущают посторонние, я попрошу их выйти из комнаты, и вы мне ответите.
— Нет, — сказал Торчинский, — не нужно им выходить.
Впрочем, я думаю, что это не такой секрет, чтобы его скрывать. Вы все равно все
узнаете. Да, раньше мы с ней были близки. Но после того как она вышла замуж,
наши отношения прекратились.
Хеккет шумно вздохнул и с торжеством посмотрел на Дронго.
— Как вы с ней познакомились? — спросил комиссар.
— Катя работала в элитном клубе, — пояснил
Торчинский, — в конце восьмидесятых. У нее было какое-то образование,
кажется, она закончила педагогический институт. Была художественным
руководителем танцевальной группы. Ей было тогда лет двадцать пять. А потом, в
начале девяностых, Катя стала руководителем элитного клуба, в котором любили
отдыхать политики и бизнесмены. Мы знакомы еще с тех пор. Она была современной
женщиной и умела ценить таланты. Потом она познакомилась с Марком Лабунским.
Они некоторое время встречались, а затем решили пожениться. Конечно, с тех пор
мы с ней не встречались. Это было бы противно моим принципам. А на их праздники
и юбилеи я специально прилетал. И насколько я могу судить, ее муж не возражал
против моих приездов. Он знал, что мы с Катей только друзья и ничего между нами
не может быть.
— Он знал о ваших прежних отношениях?
— Не думаю. Она не стала бы ему ничего рассказывать.
Она не любила, когда копались в ее прошлом.
— Во время ужина в ресторане вы неожиданно вышли и
вернулись минут через тридцать-сорок. Где вы были все это время?
— Я поднимался к себе в номер, — пояснил
Торчинский, — у бассейна я почувствовал, что становится прохладно. Мы
сидели на улице, и я решил переодеться. Я поднялся наверх, к себе в номер, и
надел майку. Предварительно принял душ. А потом поговорил с моим импресарио в
Вене и спустился вниз.
— Вы не поднимались на десятый этаж в эти апартаменты?
— Я поднимался только один раз, до ужина. Принес цветы
для Екатерины и спустился вниз вместе со всеми. А потом поднялся наверх, когда
услышал… — его голос дрогнул, — когда узнал о случившемся.
— Вы вышли из ресторана и сразу поднялись к себе на
этаж, — уточнил комиссар, — а потом спустились вниз и узнали об
убийстве сеньоры Лабунской. Значит, вы провели в своем номере минут
тридцать-сорок.
— Да, я никуда не выходил из своего номера. Поднялся к
себе, переоделся и спустился вниз. Вот собственно и все.
— Скажите, сеньор Торчинский, вы хорошо знали людей,
которые были на ужине?
— Не всех. Катю знал хорошо, был знаком с ее мужем.
Знал семью ее сестры. Да, еще давно знаю Станислава Обозова.
— Как, по-вашему, кто из них мог испытывать к погибшей
неприязнь?
— Никто, — ответил Торчинский, — никто. Ее
все уважали. И любили.
— Уважали? — насторожился комиссар.
— Она была сильной женщиной, — сообщил
Торчинский, — и не все относились к ней одинаково. Но все ее уважали.
— У нее был свой бизнес?
— Об этом лучше узнать у Обозова. Но у нее были свои
деньги, которые она зарабатывала независимо от мужа. Хотя могла бросить все
свои дела и наслаждаться жизнью. Ее муж был достаточно богат, чтобы исполнить
все ее желания.
— У нее были враги?
— Думаю, были. У сильного человека всегда есть враги.
Но среди присутствующих, вряд ли. Мне кажется, вы теряете время, комиссар. На
вашем месте я бы принял какие-то меры по охране отеля и постарался выяснить,
кто из посторонних мог проникнуть в номер.
— Мы так и сделаем, — усмехнулся комиссар, —
а теперь…
Он не договорил. Вошел помощник и что-то сказал комиссару. Тот
поднял удивленное лицо и тихо переспросил. Помощник наклонился еще ближе и
снова повторил сообщение. Комиссар нахмурился. Кивнул помощнику, разрешая
удалиться, и посмотрел на Торчинского. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Сеньор Торчинский, — ледяным тоном начал
комиссар, — вы сказали, что поднялись к себе и все время были в своем
номере. Но вы упустили самую важную деталь. Не рассказали нам, что сразу после
того, как вы вернулись в номер, к вам поднялась сеньора Лабунская. Дежурная с
девятого этажа, узнав об убийстве, вспомнила, что к вам приходила эффектная
женщина. Мой помощник просмотрел пленку службы безопасности девятого этажа и
убедился, что после вашего прихода почти сразу на вашем этаже появилась
Лабунская. Как вы можете это объяснить?
Хеккет еще раз посмотрел на Дронго и развел руками.
— И это все, что требовалось доказать, — сказал
он.
Глава 7
Услышав слова комиссара, Торчинский откинул голову назад и
закрыл глаза. Мужчины, сидевшие в номере, терпеливо ждали, когда он заговорит.
Наконец Торчинский открыл глаза и сказал:
— Вы правы. Скрывать что-либо глупо. Да, это все
правда. Она пришла ко мне в номер. Но между нами ничего не было.
— Подождите, — прервал его комиссар, —
значит, вы мне только что солгали. Вы сказали, что виделись с Лабунской только
тогда, когда поднимались в номер до ужина. А сейчас выясняется, что вы виделись
с ней и после того, как поднялись в свой номер. То есть непосредственно перед
убийством. Или во время убийства?
— На что вы намекаете?
— Пока я только спрашиваю.
— Я сказал вам правду. Я не поднимался на десятый этаж
после того, как мы все вышли из номера и спустились вниз. Из ресторана я
поднялся к себе в номер. А не в номер, где произошло убийство.
— Но вы не сказали, что виделись с убитой.
— А вы не спрашивали. Вы спросили, куда я поднялся, и я
вам честно ответил, что был на девятом этаже, у себя в номере.
— Хорошо, — сказал комиссар, — предположим,
что вы забыли сообщить мне о таком важном факте. Допустим, что я вас о нем не
спросил, так как не мог предположить, что вы встречаетесь с замужней женщиной.
Но как вы поднялись к ней в номер?
— Я не поднимался к ней в номер! — закричал
Торчинский. — Я же вам объяснил, что поднялся в свой номер. Я
переодевался, когда она ко мне позвонила. Я открыл дверь и очень удивился. Она
вошла, мы перекинулись парой фраз, и она ушла. Вот и все. Мне не о чем вам
рассказывать.
— Как долго она была в вашем номере?
— Недолго. Несколько минут.
— И потом ушла?
— Да, потом ушла.
— Можно мне задать один вопрос? — подал голос
Дронго.
Комиссар обернулся к нему и кивнул головой.
