— Ну и что? — спросил Обозов. — Мы всегда
заказываем президентский номер. Положение нашей фирмы не позволяет нам жить в
обычных номерах. Марк Лабунский был одним из самых состоятельных людей в
России. Что за намеки? Получается, что это я задушил Катю, а потом отравил Марка.
Зачем мне это нужно?
— Нет, Екатерину Лабунскую убили не вы. — Дронго
оглядел собравшихся. Соренко, не понимавший, о чем идет речь, тихо дремал на
диване. Жураев напряженно смотрел на Дронго. Торчинский обессиленно прислонился
к спинке кресла в ожидании имени убийцы. Обозов покраснел и подался вперед.
— Ее убил, — Дронго взглянул на Хеккета, — ее
убил… собственный муж.
— Вы совсем заврались, — гневно сказал
Жураев, — хотя бы постеснялись иностранцев. Ведь Марка тоже убили.
— К этому мы еще вернемся. А теперь постарайтесь не
перебивать меня. Итак, у меня было два подозреваемых — Лабунский и Обозов. Они
оба раньше останавливались в «Хилтоне», и оба могли подготовить подобное
преступление. Что нужно для этого? Прежде всего, старая карточка «Хилтона»,
которую можно было оставить у себя при отъезде, как бы забыв ее сдать.
Предположим на минуту, что так все и было. Я говорю — только
предположим. И тогда все встает на свои места. Марк Лабунский заранее
спланировал это убийство. Он знал, что вернется за документами и все увидят,
как он открыл дверь, вошел в номер, затем вышел с документами и прошел мимо
дежурной в ресторан. Его возвращение будет зафиксировано камерами службы
безопасности. Так вот, когда он выходил из своего номера, он захватил с собой
коробку спичек, которая лежала у него в пепельнице в гостиной. И положил эту
коробку в зазор двери, ведущей на аварийную лестницу, таким образом, чтобы
дверь не могла закрыться и ее можно было бы открыть с лестницы.
Я специально проверил с помощью другой коробки. Она сгибается
достаточно сильно, но держит дверь, не давая ей закрыться. Марк Лабунский
предусмотрел все, за исключением единственной детали. Он не рассчитывал, что я
поднимусь сюда вместе с Обозовым. Ведь когда мы выходили из номера все вместе и
спускались в ресторан, коробка спичек лежала на столике, в пепельнице. Когда я
вернулся сюда с Обозовым, ее уже не было. Но когда мы снова пришли в номер
сразу после убийства Екатерины Лабунской, коробка спичек необъяснимым образом
снова оказалась на месте. Я думаю, вы понимаете, что это меня сильно
заинтересовало.
Лабунский намеренно оставил контракт в сейфе, заведя со мной
разговор о том, как сложно подобрать нужный код к замку сейфа. Ему важно было
оставить этот контракт здесь, чтобы подняться за ним и оставить открытой дверь
в коридор, которая ведет на аварийную лестницу. Ведь Обозов знал код замка
сейфа. И Лабунский вполне мог послать его за проектом контракта. Лабунский был
не тот человек, чтобы щадить чувства своих подчиненных. Но в первый раз он
поднялся сам, а во второй, когда дверь была уже открыта, послал Обозова.
Поднявшись в первый раз в свои апартаменты, Лабунский взял документы, спустился
вниз и показал контракт итальянцам, а затем при всех, подчеркиваю, при всех,
передал свой контракт и обе карточки Обозову, чтобы тот отнес их в сейф. Таким
образом, у Марка Лабунского было абсолютное алиби. Он не мог подняться в лифте,
так как карточки остались у Обозова, и при всех попросил своего помощника
оставить у себя карточки на тот случай, если придется еще раз идти за контрактом.
Он не мог пройти по коридору, где установлены камеры слежения, и остаться
незамеченным.
Итак, у него не оставалось карточек. Но его планы несколько
нарушила жена, которая опрокинула бокал вина на платье. Несмотря на все уговоры
мужа, она решает переодеться. Поднимается наверх и обнаруживает, что не может
открыть дверь своей карточкой. Муж успел поменять ее карточку от двери на
старую карточку. Екатерина не может войти в номер и просит дежурную открыть ей
дверь, что та и делает. Когда Лабунская переодевается, в номере появляется
Обозов с двумя карточками мужа. Марк при всех передает ему свои карточки. Но у
Станислава Обозова, очевидно, какой-то нюх на пакости своего хозяина. Поэтому
он просит меня подняться вместе с ним. Таким образом я случайно оказываюсь на
этаже и прохожу мимо дежурной, которая видит меня и Обозова.
— Подождите, подождите, — прервал его
Хеккет, — я не совсем понимаю вашу логику. Вы говорите, что Марк готовил
убийство своей жены. Но тогда почему он был против того, чтобы она поднялась
наверх? Ведь она фактически только помогала ему осуществить этот план.
— Не совсем, — возразил Дронго, — он ведь
рассчитал все до деталей, по минутам, а жена нарушила его замысел. Он поменял
ее новую карточку от дверей на старую, которая похожа внешне. Но учитывая, что
коды замков все время меняются, она, конечно, не подходит к этой двери. И
Лабунский об этом помнит. Он не должен пускать свою жену в номер раньше
времени. Очевидно, он забрал контракт, чтобы потом, когда все мы пойдем в бар,
его жена и Обозов поднимутся вместе на этаж и Обозов откроет дверь его
карточкой. Я даже помню, как он сказал жене, возражая против ее ухода. —
«Поднимешься позже, когда мы пойдем в бар». Но она настаивала. И Марк вынужден
смириться. Но почему тогда он не дает ей копию контракта. Вот здесь самое
важное. Ему нужно было обеспечить свое алиби, и он при всех отдал Обозову копию
контракта и свои карточки. Обозов вместе со мной поднимается в лифте наверх, и
наше появление, конечно, фиксируется камерами службы безопасности отеля.
Обозов открывает дверь, входит в гостиную и, пройдя в
кабинет, оставляет контракт в сейфе. Когда дверь открылась, я увидел, что
коробки спичек в пепельнице нет. Учитывая, что Лабунская не курила, а ее муж
пользовался зажигалкой, я сразу обратил внимание на отсутствие коробки. Я успел
поговорить с женщиной. Кстати, я знаю одну деталь, которую не знает никто. В
тот момент, когда мы были на этаже, она была еще не одета. Значит, убийство
произошло на минуту позже нашего появления. Когда мы шли к лифту, убийца уже
поднимался по лестнице. На десятом этаже он вошел в коридор через аварийную
дверь и забрал коробку спичек. Затем он открыл дверь карточкой-ключом,
настоящей карточкой, которую успел достать из сумочки жены, заменив его на
старую карточку-ключ, и вошел в номер. Лабунская, очевидно, даже не могла
сопротивляться. Муж задушил ее и оставил коробку спичек в пепельнице,
восстановив нарушенную гармонию. Это была его ошибка — ведь я видел, что
коробки спичек не было в пепельнице, когда поднимался на этаж вместе с
Обозовым.
Марк Лабунский снова поменял карточки, оставив супруге уже
настоящую. И спокойно ушел через аварийный выход, на этот раз закрыв дверь.
Почему я думаю, что это был именно Лабунский? Во-первых, непростительная ошибка
с коробкой спичек, во-вторых, он был единственным, кто мог поменять
карточку-ключ своей жены. Ведь она не смогла попасть в номер и попросила
дежурную открыть ей дверь. Вы помните, комиссар, что нам сказала дежурная?
«Сеньора не смогла открыть дверь». Она не могла открыть именно потому, что у
нее была старая карточка.
— Послушайте, Дронго, — сказал раздосадованный
Хеккет, — это все ваши умозаключения.
