Уильям Сюард точно уловил момент, и заговорил с правящими кругами Великобритании другим тоном. Посол США в Лондоне Ч. Ф. Адамс вручил ноту правительства Линкольна по поводу строительства военных кораблей для мятежной Конфедерации. В ноте подчеркивалось, что, если строящиеся для Юга паровые таранные суда выйдут в море, это будет означать начало войны между США и Великобританией. Сент-Джеймский двор весьма серьезно отнесся и к заявлению Сюарда, что Канада представляет собой «созревший плод, готовый упасть к нам в руки». Циркулировали также слухи о формировании в США ирландского повстанческого центра, готового возглавить войну за независимость на Британских островах. В этих условиях кабинет Пальмерстона посчитал целесообразным выкупить боевые корабли для нужд английского флота.
В сентябре 1863 года представитель Конфедерации Мэйсон получил приказ Бенджамина покинуть Лондон. Одновременно всем английским консулам, «действующим от имени британского посольства в Вашингтоне», было предложено покинуть территорию Конфедерации. Впрочем, столь резкий демарш Бенджамина лишь констатировал очевидное: в этой жестокой войне Юг мог рассчитывать только на свои силы. Правительству Дэвиса осталось лишь использовать последний и малоэффективный экономический аргумент — спровоцировать мировой хлопковый кризис. По всему Югу заполыхали огромные костры: Конфедерация жгла свое национальное достояние.
Столица
Когда-то жители Ричмонда называли свой город «американским Римом». И в этом не было большого преувеличения: историческая столица Вирджинии располагалась на своих «семи холмах», и над ее многочисленными храмами и общественными зданиями возвышался классический Капитолий, возведенный по проекту Томаса Джефферсона. Облик столицы Конфедерации значительно отличался от пасторальных пейзажей Дикси. Ричмонд стал не только политическим центром Юга и символом его духа, но и промышленной базой Конфедерации. Здесь находились знаменитые прокатные станы Тредегар — единственного в начале войны промышленного предприятия Юга, способного производить тяжелые орудия, сталь для броненосцев, рельсы и детали для паровозов. Вдоль реки Джеймс располагались городские арсеналы, где выпускали ружья британского образца. Ричмонд был также жизненно важным узлом железных дорог, связывавших столицу с глубинным Югом, откуда черпалось все необходимое для фронта.
Резиденция Джефферсона Дэвиса, где президент и госсекретарь проводили по двенадцать-четырнадцать часов в день, располагалась в здании бывшей ричмондской таможни, небольшом особняке колониальной архитектуры. Распорядок дня Иуды Бенджамина отличался постоянством. Государственный секретарь начинал свой рабочий день в девять часов утра и заканчивал его в два часа ночи, если не было дополнительных срочных дел. Джефферсон Дэвис, страдавший от приступов лицевой невралгии, часто выдыхался от такой напряженной работы. К тому же из-за болезни он терял зрение на левый глаз. Тогда Бенджамин вел заседания кабинета министров и всю текущую работу администрации. Жена президента Варина Дэвис писала о госсекретаре в своих мемуарах: «Поражало одно его необыкновенное качество. Какая бы военная катастрофа ни произошла, и какие бы тяжелые проблемы не легли на наши плечи, он делал все возможное, чтобы предотвратить или облегчить случившееся, но никогда не бывал подавлен».
За годы войны Ричмонд значительно изменил свой облик. В элегантных старых особняках расположились различные управления: интендантское, почтовое, полицейское, военные штаб-квартиры. Там, где еще совсем недавно были пустыри, теперь работали мастерские, где изготавливались седла, упряжь, палатки, пистолеты, сабли. Сердце Юга билось в напряженном ритме. День и ночь ревели гудки паровозов — Конфедерация отправляла по железнодорожным артериям новые части и снаряжение к двум своим сражающимся армиям. Удары паровых молотов разносились по городу. Литейным цехам не хватало металла. В Ричмонде не осталось чугунных ворот, оград, решеток. Сняли рельсы городской конки, чтобы изготовить броню для канонерки. В плавильни отправлялись любые металлические изделия — от церковных колоколов до часовых маятников.
По степени мобилизации всех имевшихся людских резервов и технических возможностей Гражданская война в США предвосхитила тотальные войны следующего столетия. Впервые в истории с таким размахом применялись новые достижения инженерно-технической мысли: полевые укрепления, телеграф, воздушные шары для разведки, тяжелая артиллерия на железнодорожных платформах, мины, скорострельное нарезное оружие (прообраз пулемета). Конфедерация была первым в мире государством, построившим морской бронированный крейсер. Подводная лодка южан «Ханли» впервые в истории потопила корвет противника при помощи торпеды, но сама домой не вернулась.
Население Ричмонда заметно выросло. Среди новых жителей были подрядчики, торговцы, маркитанты, чиновники, искатели должностей и выгодных заказов, журналисты, отчаянные контрабандисты, прорывавшиеся в страну через кольцо морской блокады. И с каждым месяцем на улицах города появлялось все больше людей на костылях, в бинтах, с пустыми рукавами, на деревянных протезах.
От года к году тяготы войны и морской блокады все более давали о себе знать. Бумажные деньги, выпускаемые Конфедерацией, катастрофически обесценивались; к концу 1863 года за бумажный доллар Дикси давали всего пять центов. Цены на все поднялись чрезвычайно. В Ричмонде исчезли спички, керосин, свечи. Вместо керосина жгли сильно коптящее масло из семян хлопка. Мыло стало недосягаемой роскошью. Мясо мулов считалось деликатесом. В качестве заменителя кофе использовали смесь молотых желудей, цикория и корней одуванчика. Письма на фронт отправлялись на оторванных от стен кусках обоев. В чернильницы наливали отвар коры дуба.
Изменился не только облик города, но и внешний вид его жителей, сменивших наряды на домотканые и перелицованные одежды. Теплые вещи стоили так дорого, что ричмондцы, стремясь защититься от зимних пронизывающих ветров, утеплялись накидками из ковровых кусков или старых тряпок. На улицах казалось, что все несут пакеты. В Ричмонде появилось множество распродаж, куда горожане, чтобы прокормить себя, несли свои вещи.
Уютная и размеренная довоенная жизнь ушла в далекое прошлое. Леди-южанки пошли работать сиделками в госпиталях и заменили ушедших на фронт мужей на ткацком производстве и мукомольных фабриках. В марте 1863 года во время взрыва на ричмондской пороховой мануфактуре большинство из шестидесяти девяти убитых составили женщины. За несколько недель производство восстановили и на место погибших пришли новые южанки.
И все же Юг оставался Югом. Невзирая на тяготы войны и блокады страна Дикси старалась сохранять свои обычаи, одним из которых были традиционные балы. Современники прозвали их «голодными балами», ибо на таких приемах не было ни угощения, ни знаменитых мятных коктейлей Дикси, а подавали лишь воду в бокалах. Сюда приходили бывшие модницы, теперь — в перешитых старых платьях, днем закрывавшие в госпиталях глаза покойникам. И здесь были раненые офицеры с фронта, ходившие в смертельные штыковые атаки. Но «голодные балы» вновь превращали их в леди и джентльменов, ибо Юг жил и боролся, и ничто не могло поколебать его традиций.
