В августе 1868 года вышел в свет «Свод законов о продаже личного имущества», один из самых известных трудов Бенджамина. Очень скоро книга стала классическим учебником английской юриспруденции, и по сей день известная британским правоведам под названием «Продажа по Бенджамину». При жизни автора «Свод» выдержал три переиздания. Интересный факт: очередной (уже посмертный) тираж книги в 1907 году осуществил известный лондонский издатель Кер, который когда-то, двенадцатилетним мальчиком, видел на английском пароходе осунувшегося и уставшего джентльмена в поношенной одежде, отправлявшегося в изгнание из Америки.
История, которую приводят почти все биографы Бенджамина, демонстрирует реакцию английских правоведов на выход книги. Вскоре после первого ее издания один из самых уважаемых британских судей барон Мартин, занимая свое кресло, попросил принести ему монографию Бенджамина. «Я никогда не слышал о ней», — сказал секретарь суда. «Вы никогда не слышали о ней?! — повысил голос сэр Мартин. — Отныне я никогда не сяду в свое кресло без этой книги под рукой».
Вновь, как когда-то в молодости, Иуда Бенджамин выстроил блистательную юридическую карьеру. Его имя стали упоминать в ряду самых известных английских адвокатов. Современников поражала его интуиция, сила логического анализа и аргументации. Все чаще Бенджамина приглашали в качестве консультанта во время слушания дел в Палате лордов — высшей судебной инстанции Великобритании. Правда, одно из его первых выступлений в качестве эксперта едва не закончилось скандалом. Бенджамин должен был дать заключение по иску Лондонского банка. Во время аргументации до ушей Иуды донеслась реплика лорда-канцлера Шелборна: «Нонсенс!». Он сложил бумаги, поклонился судьям, положил дело перед секретарем: «Здесь все мои аргументы», — и покинул зал. На следующий день Бенджамин на слушание не пришел. Лорд-канцлер Великобритании послал ему свои сожаления о случившемся.
В начале 1870 года, после ряда удачно представленных в Палате лордов дел, Иуда Филипп Бенджамин стал рассматриваться в качестве кандидата на титул королевского адвоката. Лорд-канцлер страны колебался: впервые самое почетное для британской Фемиды звание могло достаться американскому юристу. К тому же, чтобы надеть шелковую мантию королевского адвоката, соискатель должен был иметь, по меньшей мере, десять лет успешной практики. В судьбе Бенджамина решающую роль сыграло знаменитое дело «Франконии».
В одном из самых громких в то время судебных процессов Иуда Бенджамин защищал капитана немецкого корабля «Франкония», которого объявили виновным в столкновении с английским судном. Морская катастрофа повлекла за собой человеческие жертвы. Обвинительную сторону в суде представляли четырнадцать лучших юристов Великобритании во главе с генеральным прокурором. Дело «Франконии» в течение нескольких месяцев не сходило с первых полос газет. Маленький, невозмутимый, с вечной полуулыбкой адвокат Бенджамин раз за разом доказывал юридическую несостоятельность обвинения. Капитан «Франконии» был в итоге оправдан, а английский парламент по горячим следам судебного процесса принял ныне существующий акт о британских территориальных водах.
В 1872 году королева Виктория утвердила назначение мистера Бенджамина в качестве королевского адвоката. Сохранилось письмо Иуды к сестре в Новый Орлеан, в котором он с мягким юмором описывает свой новый облик: «Наверное, ты хочешь знать все детали церемонии. Я получил представление из рук лорда-канцлера в его резиденции… Документ написан на пергаменте с приложенной огромной печатью, с таким количеством воска, что выглядит она как оладья. Теперь я должен надеть парик до плеч, штаны до колен, черные шелковые чулки и башмаки с пряжками. В таком наряде и шелковой мантии я буду представлен на следующем приеме Ее Величеству, чтобы поблагодарить ее за назначение».
Иуда переехал в элитный район британской столицы, неподалеку от Букингемского дворца. Его избрали старшиной юридической корпорации Линкольнс-Инн. Двери аристократических салонов и престижных частных клубов были для него открыты. На одном из светских раутов королевский адвокат встретил генерала Шенка, американского посла в Великобритании. Поначалу Шенк сторонился «изменника», но принял участие в партии покера после обеда. «Я хорошо помню, генерал, что в последний раз мы когда-то встречались за карточным столом», — сказал Бенджамин. «Я помню, — ответил посол, — и я крупно проиграл вам тогда». Бенджамин улыбнулся: «С той поры у вас был свой реванш, где я потерял гораздо больше».
Впрочем, вся эта «ярмарка тщеславия» не слишком занимала его. Иуда по-прежнему много работал. Вновь стали налаживаться его отношения с Натали, чему способствовали драматические события во Франции. В июле 1870 года правительство Наполеона III объявило войну Пруссии. Спустя всего несколько недель военная несостоятельность Франции стала очевидной. В августе в Париже объявили военное положение, а 2 сентября 1870 года стодвадцатитысячная французская армия капитулировала под Седаном. Вместе с ней сдался в плен и Наполеон III. Во франко-прусской войне восторжествовали стратегические идеи фельдмаршала Мольтке, хорошо изучившего опыт Гражданской войны в США.
19 сентября пруссаки начали осаду Парижа. Опустели некогда оживленные бульвары, театры и кафешантаны, город остался без газового освещения, лишь с редкими керосиновыми фонарями. Хлеб выдавали по карточкам. Парижане съели сотни тысяч лошадей и теперь платили бешеные деньги за голубей и собак. Из-за ранних морозов резко возросли цены на топливо. Лишь благодаря связям и финансовым возможностям Бенджамина его жена и дочь сумели покинуть столицу. Во французской провинции, не оккупированной немцами, Натали и Нинет смогли пересидеть последние месяцы войны и кровавые ужасы парижской Коммуны 1871 года.
За шестнадцать лет практики в британской адвокатуре заработки Бенджамина составили сотни тысяч фунтов стерлингов и значительно превысили его адвокатские гонорары в самые лучшие годы в США. Талантам Иуды нашли достойное применение в викторианскую эпоху — время промышленного и торгового расцвета Британской империи. Англия стала «мировой фабрикой» и «мировым банкиром». Фунт стерлингов был главным средством международных расчетов, а Лондонская биржа — барометром мирового рынка. В Англии гордились размерами империи, над которой «никогда не заходит солнце». Бенджамин, с его знанием государственной службы и дипломатии, глубокой осведомленностью в различных законодательных системах, свободным французским и испанским языком, был ярким представителем британского коммерческого законоведения. Как один из крупнейших английских специалистов в области международного торгового права, он участвовал в выработке многих важных в то время юридических решений. За десять лет, с 1872 по 1882 год, королевский адвокат Бенджамин представил сто тридцать шесть дел в Палате лордов и Тайном совете. Его вклад в финансовую и коммерческую гегемонию Великобритании в XIX веке был безоговорочно признан авторитетными современниками.
Успехи королевского адвоката вызывали жгучую зависть его недоброжелателей в Америке. Поползли слухи, что он украл часть золота Конфедерации в последние дни перед ее падением. Такие же обвинения предъявлялись и другим членам кабинета Дэвиса. Бывший генерал-конфедерат Джозеф Джонстон заявил, что и сам Джефферсон Дэвис якобы присвоил два миллиона долларов золотом. Но у экс-президента, ставшего еще при жизни символом южной чести и стоицизма, быстро нашлись защитники. «Еврейского Мефистофеля» не защищал никто; сам же Иуда Бенджамин, в прошлом один из лучших ораторов страны, хранил свое обычное молчание.
