Имение Бельшас, детище Иуды Бенджамина, было подобно миру грез. Он любил замирающий вечер, когда из-за темнеющих вдали деревьев поднималась луна, и свет ее серебрил ленивые воды реки. Воздух был неизменно благоуханным: в саду высаживались всевозможные цветы и ароматные кусты чайной оливы. Но Натали скучала в этом раю. Ни рождение дочери, ни местные увеселения не могли удовлетворить ее тягу к светской жизни. Она не была создана для жизни в деревне, среди сахарного тростника. Капризы французской моды и последние парижские сплетни интересовали ее гораздо больше, чем агротехника и дренажные системы, цены на патоку, виды на погоду и урожай. Натали по-прежнему видела себя в центре кружка красивых мужчин, каждый из которых молил вписать его имя в ее бальную книжечку.
В 1843 году Иуда Бенджамин получил первый приз сельскохозяйственного общества Луизианы. Со всех концов штата к нему приезжали плантаторы, чтобы ознакомиться с новыми методами производства и очистки сахара. Невиданный доселе в сельском хозяйстве Юга паровой двигатель приводил в движение отжимный пресс и систему вакуумных бойлеров. В те времена сахар выпускался в виде больших «голов». Затем, уже на кухнях, их раскалывали специальными инструментами (отсюда пошло выражение «битый сахар»). Бенджамин опубликовал серию статей по агротехнике и агрохимии в научно-популярных изданиях Луизианы, получившей в ту пору прозвище «сахарный штат». Впоследствии историк Р. Остервайс несколько высокопарно охарактеризовал деятельность Иуды в Бельшасе: «За популяризацию научных знаний и большой вклад в огромную индустрию Бенджамин заслуживает почетное место в сельскохозяйственной истории Соединенных Штатов».
«Маленький еврей», как называли его некоторые из современников, увлечен и политикой, этим традиционным для джентльмена-южанина занятием. В 1842 году он был избран в палату представителей штата, где смог провести закон, запрещавший тюремное заключение за долги. Он был среди учредителей государственного университета Луизианы. Вряд ли Иуда Филипп Бенджамин мог предположить тогда, что стезя политика спустя два десятилетия сделает его государственным преступником, «Иудой Америки», который, как беглый раб, будет скрываться под чужим именем в болотах американского Юга.
Дуэль в Сенате
Маленький человек остался один в пустом громадном доме. В зеркалах отражались предметы роскоши, которые еще больше напоминали хозяину о его унизительном поражении. Где-то за вечерними лугами запел пересмешник и вскоре из ветвей магнолии отозвался другой. Натали больше не вернется в Бельшас. Стены еще хранили воспоминания о том сладком упоении, скоротечном, как цветение жимолости и пряном, как запах духов в ее спальне. В 1844 году Натали покинула Бенджамина и отправилась с дочерью Нинет во Францию. Светское общество свято соблюдало правила хорошего тона: никто не спросил мистера Бенджамина, когда супруга вернется из Парижа.
Иуда постарался заполнить пустоту, возникшую после отъезда семьи. Он пригласил в Бельшас мать и овдовевшую старшую сестру с дочерью, чтобы скрасить свое одиночество и вдохнуть новую жизнь в усадьбу. Но за первым ударом последовал второй. Сильнейшее наводнение на Миссисипи в 1846 году погубило весь урожай, запасы семян и подпортило дом. Вода плескалась на ступенях усадьбы. Все многолетние вложения погибли. В довершение к этому, деловой партнер объявил о банкротстве. Из дружеских чувств Иуда поставил свою подпись на долговом поручительстве на шестьдесят тысяч долларов, которое его партнер оказался не в состоянии оплатить. Бенджамин снова терял почву под ногами. Глядя на разрушенный Бельшас, он знал, что сюда уже никогда не вернется.
Трудности как будто делали Иуду сильнее: так было в Чарльстоне и Йеле; так было и в Луизиане. Бенджамин продал плантацию и снял жилье для своих близких в пригороде Нового Орлеана, а сам перебрался в холостяцкую квартирку во Французском квартале. Жизнь предстояло начинать сначала.
Он вернулся к адвокатской практике. В Луизиане в то время не было недостатка в квалифицированных специалистах по коммерческому праву: Новый Орлеан, четвертый по величине город в США и крупнейший порт Юга, стал центром деловой активности «страны Дикси», как южане называли свои земли. Но именно в этой сфере — торговые счета и страховки, контракты и кадастры, рента и аккредитивы, векселя и коммерческие иски — Иуде не было равных. Французский язык, которым Бенджамин владел в совершенстве, использовался в законодательстве Луизианы в той же мере, что и английский. Испанский, который он также знал блестяще, был не менее важным языком коммерции на юге и западе континента.
В 1848 году Иуда Филипп Бенджамин получил право представлять дела в Верховном Суде Соединенных Штатов. Его первым оппонентом на слушании в Вашингтоне оказался адвокат Дж. Блэк, один из самых известных юристов страны, будущий генеральный прокурор США. Очевидцы запомнили высказывание секретаря суда после выступления Бенджамина: «Блэк может снять лавры. Маленький еврей из Луизианы вышиб его дело».
От былого мальчишеского облика Иуды почти ничего не осталось — преуспевающий юрист, не лишенный вкуса в одежде, гурман и тонкий ценитель креольской и европейской кухни, он заметно прибавил в весе. Современники отмечали его блестящие светские манеры, интеллект и удивлявшие многих хладнокровие и выдержку, которые не изменяли ему ни при каких обстоятельствах.
Он вновь показал себя незаурядным предпринимателем. Теперь Бенджамина привлекла идея развития сети железных дорог, столь необходимых для экономического процветания Юга. Страна Дикси, привыкшая к патриархальному, размеренному образу жизни, заметно отставала от мануфактурного Севера в строительстве железных путей. Первым удачным проектом группы бизнесменов, в которую входил Иуда, стала прокладка колеи от Нового Орлеана до Джэксона, столицы штата Миссисипи. Последний рельс был уложен в 1858 году, и аристократы-плантаторы, привыкшие к неторопливым и комфортным путешествиям на пароходе по Миссисипи, с недоверием взирали на свистящий чугунный локомотив, выбрасывавший снопы искр вместе со столбом дровяного дыма.
Сам Бенджамин жаждал куда большего. Во главе группы акционеров он вынашивал идею железнодорожной магистрали, которая начинаясь в долине Миссисипи, прошла бы через Техас и узкий мексиканский перешеек Теуантепек. Этот проект одно время соперничал с идеей строительства Панамского канала. В 1850 году Иуда выступил перед собранием акционеров: «Эта дорога перебрасывает нас сразу же через Мексиканский залив, через узкую полоску земли, которая отделяет Тихий океан от Атлантического… и если мы пересечем этот перешеек, что мы видим перед собой? Мир Востока! Торговля с ним делала из стран империи, и когда они лишались ее, то были словно пустая сума, бесполезные, ничего не стоящие. Эта торговля принадлежит Новому Орлеану».
1852 год стал вершиной его политической карьеры в Луизиане. Бенджамин принял самое активное участие в конституционном Конвенте в Новом Орлеане, выработавшем новую конституцию штата. Тогда же, опередив на выборах опытного луизианского политика С. Доунса, он был избран в Сенат США. Иуда Филипп Бенджамин стал первым в американской истории сенатором-евреем. Ребекке не суждено было порадоваться за сына — она ушла из жизни в 1847 году.
