Основной тканью наряда стала шелковая тафта – тонкий, но плотный глянцевый материал, для которого характерна жесткость (благодаря этому свойству тафту используют для создания пышных силуэтов и объемных драпировок) и ломкость складок. То есть ткань не просто мнется, а заминается, как бумага, и вернуть ей гладкость можно только с помощью утюга. Диане предстояло ехать до места венчания в закрытом конном экипаже. Выйдя из него, невеста и ее подружки отчаянно пытались спасти ситуацию, растягивая и расправляя складки гигантского шлейфа. Юбка платья, рукава и даже фата – выглядели попросту помятыми.
Зато платье получилось таким объемным, что на его фоне высокая плечистая невеста выглядела почти миниатюрной. Но ужас был в том, что нормально двигаться в нем не представлялось возможным. Диана совершала какие-то кукольные, шарнирные движения, чувствовала себя крайне некомфортно. И под конец церемонии мечтала об одном: чтобы ей позволили переодеться.
Медовый месяц стал для новоиспеченной принцессы настоящим кошмаром. Диана вспоминала: «Мы прибыли в Бродландс. Вечером второго дня прибыли семь книг Ван дер Поста
[2]. Чарльз читал их вслух, и мы должны были каждый день обсуждать их за ланчем. Наша яхта была полна высокопоставленных гостей. Ужины во фраках, важные особы за столом, играл военно-морской королевский оркестр. Каждый вечер мы с Чарльзом должны были развлекать высшее общество, так что времени на себя вообще не было. К этому моменту моя булимия была уже абсолютно неконтролируемой. Приступы повторялись по четыре раза в день. Это изнуряло меня. Ну и, конечно, я выплакала все глаза. А прямо с яхты мы отправились в Балморал. И тут меня накрыло окончательно. По ночам мне все время снилась Камилла. Я не доверяла Чарльзу. Мне становилось все хуже и хуже. А Чарльзу все время хотелось гулять – ему нравились долгие пешие прогулки по окрестностям Балморала. Он считал, что нет ничего приятнее, чем сидеть на вершине самого высокого холма и читать мне Лоренса ван дер Поста или Карла Юнга. И вот мы ходили, читали, я вышивала гобелен, и Чарльз блаженствовал. Короче говоря, медовый месяц оказался отличной возможностью выспаться».
Между Чарльзом и Дианой была интеллектуальная и духовная пропасть. Девушка не интересовалась увлечениями принца, не пыталась подружиться с его друзьями, критиковала его привычки и набожность. Им просто не о чем было даже говорить. Чарльз явно скучал с ней.
Любимыми книгами леди Ди были любовные романы Барбары Картленд. Еще до замужества она зачитывалась книгой «Невеста короля», признаваясь, что в ней отражены все ее девичьи мечты. Позже Картленд сказала: «Диана читала только написанные мной книги. Что ни говори, это не лучший выбор». Американка Мэри Робертсон, у которой Диана Спенсер работала няней незадолго до помолвки, вспоминала, что даже посоветовала ей читать хотя бы The Times и Daily Telegraph, чтобы иметь возможность поддерживать беседы с Чарльзом.
Диана все больше ревновала и все больше озлоблялась. Ревность к Камилле сильно уронила жену в глазах Чарльза. Она находила все новые поводы для ревности и новые оскорбительные прозвища для Камиллы, как, например, «ротвейлер». По мнению Дианы, Камилла мертвой хваткой, подобно ротвейлеру, вцепилась в Чарльза.
Бабушка, леди Фермой (компаньонка королевы-матери), говорила ей: «Дорогая, вы должны понимать, что их чувство юмора, их образ жизни – другие, и я не думаю, что они вам подойдут». Оскорбившись, Диана не пригласила ее на свадьбу. Для леди Фермой это стало жестоким ударом.
Диана была так подавлена, что пыталась даже резать запястья. Она все больше худела. Окружающие стали замечать ее болезненный и несчастный вид. Постепенно, поняв, что семейной идиллии не дождаться, Диана стала изменять мужу, а кроме того, жадно хваталась за малейшую возможность сбежать из дворца.
Череда скандалов, самый громкий из которых получил название «Камиллагейт» (в 1992 году прессе стали известны интимные подробности телефонного разговора любовников, после чего СМИ стали называть Чарльза исключительно «мистер Тампон») совершенно измучила принцессу. И 24 ноября 1995 года Диана дала скандальное интервью Би-би-си, раскрыв многие неприглядные тайны своей семейной жизни.
Все указывает на то, что у леди Ди был истероидный тип личности. Так, на третьем месяце беременности она инсценировала падение с лестницы. До смерти перепуганный Чарльз весь остаток беременности Дианы сдувал с нее пылинки.
После родов она вновь стала страдать от недостатка внимания, впала в депрессию, а после стала демонстративно наносить себе телесные повреждения. В интервью Би-би-си принцесса Уэльская заявила, что была, возможно, «первой в королевской семье, кто когда-либо испытывал депрессию, или, по крайней мере, первой, кто позволил себе проявить ее открыто».
Диану не раз направляли на лечение, однако это ни к чему не привело, поскольку истинная проблема крылась в эгоцентричном характере молодой женщины, в ее ненасытной жажде внимания окружающих к своей особе и, что самое главное, в нежелании работать над собой. Это сначала пугало и расстраивало Чарльза и Елизавету, потом шок сменился раздражением и отчуждением.
Тележурналист Мартин Бэшир напомнил Диане, что ее нередко обвиняли в том, что она сама искусственно раздувала интерес к своей персоне, эпатируя прессу в первые годы брака с Чарльзом. К примеру, она выступила чуть ли не в неглиже на сцене Ковент-Гардена в паре со знаменитым танцовщиком балета Уэйном Слипом. Номер был «подарком» принцу Чарльзу на его день рождения. На приеме в Белом доме она станцевала рок-н-ролл с Джоном Траволтой – и снова затмила собой и мужа, и принимавшую их чету Рейганов. До ее появления в королевской семье другие ее члены, в том числе молодежь, подобного ажиотажа никогда не вызывали, но, впрочем, и вели себя куда менее бурно.
Диана всегда отрицала тот факт, что она играет на публику, однако ей льстило, что она смогла стать первой «знаменитостью» в королевской семье. Прежде неприметная девушка в одночасье превратилась в жену наследного принца и получила доступ к модным коллекциям лучших модельеров мира и лучшим драгоценностям.
«Думаете ли вы, что когда-нибудь станете королевой?» – спросили ее. «Нет. Не думаю… Я бы предпочла стать королевой людских сердец… Я не представляю себя в роли королевы этой страны. Не думаю, что многие в этой стране хотели бы, чтобы я стала королевой. Когда я говорю „многие“, я имею в виду истеблишмент, к которому принадлежу…».
Странно было под конец такой откровенной и обличительной программы услышать, что Диана не хочет разводиться с Чарльзом. Однако по окончании эфира это было уже не в ее власти. После такого публичного выноса сора из избы Елизавета приняла решение молниеносно. Спустя некоторое время Диану вызвали к ней – и вопрос о разводе был решен. Так Диана и получила свое состояние – 17 миллионов английских фунтов единовременно и еще 700 тысяч фунтов ежегодного пособия на содержание прислуги и той части Кенсингтонского дворца, в которой ей было позволено остаться как матери наследников престола.
