Теперь, оказавшись в стальной скорлупке, сброшенной на чужую планету, Курц Дон Горн понял отчетливо, что он хочет жить во что бы то ни стало. Он не готов умереть во имя Универсума, во славу Храма Его. Он не хочет так бездарно расходовать свою жизнь. Несмотря на распределение, участь простого солдата его не устраивает. Он хочет большего. Он хочет сам распоряжаться чужими жизнями. Он хочет стать одним из Верховных Братьев, что сейчас в безопасности сидели в Исподруне, решая, кому умереть, а кому жить. Но что он мог сделать, находясь в вибрирующей от перегрузок десантной капсуле?
Отчаянье затопило его разум. Находись рядом кто-то из Верховных Братьев, живым бы он не ушел. Курц разорвал бы его в клочья голыми руками, даже бронекостюм бы не помог. Отчаянье сменила ярость, которая на мгновение ослепила его. Курц готов был броситься на братьев, что испытывали с ним одну и ту же судьбу в десантной капсуле, но он не видел их. Только бескрайний космос, чье спокойствие оскверняли стальные корабли, поливающие друг друга огнем из всех бортовых орудий.
Курц Дон Горн увидел, как крейсер Квантума выплюнул сгусток энергии, который понесся навстречу капсуле, в которой он падал к планете. Он видел, словно в замедленной съемке, как луч энергии тянется к нему. Еще несколько мгновений – и он сотрет десятки человеческих жизней из реальности, в том числе и его. И Курца совсем не утешала мысль, что тем самым он воссоединится с Универсумом, где «миллиарды станут единым целым, а один станет как миллиард». Ярость, игравшая его разумом, не позволяла ему смириться с этой участью.
Курц Дон Горн увидел, как пространство вокруг сплелось в гигантскую сеть, миллионы голубых энергетических нитей связали корабли, капсулы, истребители, планеты, светило и даже самую крохотную мельчайшую частичку, что болталась миллионы лет в космосе. Ничто здесь не происходило просто так. Все имело свою причину и последствия, все было взаимосвязано, и, увидев эту связь, Курц Дон Горн смог воздействовать на реальность. Силой мысли он потянулся к синим нитям и дернул одну из них. Звено терцев соединилось вместе и тут же атаковало крейсер Квантума. Курц дернул другую нить – и на пути вражеского луча, который должен был распылить его капсулу, оказался квантумский истребитель, который словно нарочно вылетел ему навстречу. В то мгновение, когда предназначенная им смерть изменила свои планы, Курц почувствовал, как силы покинули его. Он стал слабым, как ребенок. Перед глазами поплыли красные круги, и он потерял сознание, разрывая мысленную связь со следящими системами десантной капсулы.
Курц Дон Горн не знал, что то, что он сейчас испытал, квантумцы называли «поймать молнию», а людей, способных на это, искали по всем Двенадцати мирам Содружества эмиссары «Золотого корпуса», чтобы воспитать из них элитных гвардейцев, которые были бы способны не только поймать молнию, но и укротить ее, и в итоге стать ей.
* * *
– Хорошо. Но скажи, а есть ли в вашем мире проблемы? – спросил Уэллс, как только мы покинули Моделятора реальности Юсова.
– Конечно, как и в любом другом городе, в Космополисе каждый день возникают проблемы, которые мозги районов и центральный мозг решают в круглосуточном режиме, – ответил МОБПУТ.
– Нет. Я имел в виду другое. Как бы правильно сформулировать? А есть ли в Космополисе несчастные люди? Если есть, то покажи нам.
МОБПУТ неподвижно завис в воздухе, что выглядело очень неестественно, поскольку до этого он ни на мгновение не останавливался. Он летал, вращался вокруг своей оси, переливался огнями. Теперь же он просто висел, как будто его отключили от источника питания.
– Кажется, вы его испортили, Уэллс, – заметил я.
Гэрберту, видно, тоже так показалось. Он протянул руку и постучал кончиком указательного пальца по корпусу МОБПУТа. Это не произвело никакого впечатления на прибор. Он молчал.
– Вероятно, включился какой-то протокол, который блокирует ответы на неудобные вопросы, – задумчиво произнес Уэллс. – Что позволяет мне сделать вывод, что не все так просто в Космополисе, хотя, надо признаться, то, что мы увидели, производит изрядное положительное впечатление.
МОБПУТ вздрогнул, поднялся на два фута вверх, налился оранжевым светом и заговорил:
– Для выполнения вашего запроса мне пришлось связаться с центральным мозгом города. Как и в любом человеческом обществе, есть здоровые люди, а есть временно больные. Если человеческое тело мы научились лечить до наступления заболевания путем ежедневного контроля и профилактики при помощи микмехов, то душевное состояние человека – куда более сложный процесс, который, с одной стороны, зависит от корректной жизнедеятельности мозга. С другой стороны, от точной настройки более сложного конструкта, который именуется душой.
– Кажется, он пытается нам сказать, что у них тут есть свой вариант Бедлама, – сказал я, и МОБПУТ тут же мне ответил:
– Бедлам – архаичное учреждение для лечения душевнобольных. В какой-то степени это определение может подходить под наш случай. Только у нас нет таких массовых заболеваний, чтобы для этого потребовалось целое учреждение. Наши случаи скорее локальны и единичны и быстро устраняются. Позвольте продемонстрировать. Для демонстрации данного явления я покажу вам учебный фильм, который сделан для корректоров сознания. Демонстрация вживую, как вы изволили выразиться, несчастных людей запрещена.
При слове «запрещена» Уэллс недовольно поморщился. Даже здесь, в мире, где царила полная свобода личности, оказалось что-то запрещенное. Это было так же неприятно, как во время романтической прогулки с девушкой ясным летним днем угодить под снегопад.
МОБПУТ еще немного поднялся вверх и раскрылся на две половинки, как раскрывается книга. Из его центра протянулся луч света, который развернулся и образовал в свободном пространстве на крыше картинку. Она мгновенно заполнилась вращающимися геометрическими фигурами, которые выглядели объемно и очень реалистично, словно находились вживую здесь на крыше. Проекция расширилась. Из МОБПУТа зазвучала приятная музыка, которая сменилась дикторским басом. Одновременно с этим мы увидели парк с густыми зелеными насаждениями, в которых прогуливались довольные и счастливые люди.
– Космополис – крупнейшее городское образование планеты Земля. Здесь выстроены все условия, чтобы человек мог саморазвиваться и реализовываться, но, к сожалению, и в условиях максимально благоприятных для жизни индивидуума случаются сбои. В поиске счастья человек находит любимый род занятий, который позволяет ему обрести его. Но бывают случаи, когда человек настолько увлечен своей работой, что доводит себя до несчастья и саморазрушения.
Перед нами появилась уютная светлая комната, в которой из мебели стояла только большая кровать с постельным бельем с изображением парусных кораблей, письменный стол с большим экраном компьютера – о его существовании мы узнали в Библиотеке Межвременья – и книжный стеллаж со множеством аккуратных неброских томов. Затем мы увидели человека. Это был ничем не примечательный внешне мужчина средних лет, худой, гладко выбритый, с ухоженными ногтями и аккуратной стрижкой. Он выглядел счастливым и вполне здоровым.
